Рудаков, Александр Ильич

Александр Ильич Рудаков
Дата рождения	1817(1817)
Дата смерти	11 февраля 1875(1875-02-11)
Место смерти	Выборг
Принадлежность	Россия Россия
Род войск	флот
Звание	вице-адмирал
Командовал	Астрабадская станция
Награды и премии
Связи	брат - вице-адмирал Д. И. Рудаков
В отставке	с 1870 года

Александр Иванович Рудаков (1817 — 11 февраля 1875, Санкт-Петербург) — вице-адмирал, главный правитель Российско-американской компании.

Биография

Александр Рудаков родился в 1817 году. 28 марта 1829 года был зачислен в Морской кадетский корпус.

8 декабря 1832 года произведен в чин гардемарина и в следующем году совершил учебную компанию в Балтийском море на 110-пушечном корабле «Император Пётр I» под командованием капитана первого ранга И. П. Епанчина. 19 декабря 1834 года произведен в чин мичмана с назначением в Черноморский флот. В 1835-1836 годах на 16-пушечной шхуне «Гонец» перешел из Николаева в Севастополь, а оттуда в Константинополь, в распоряжение российского посольства, и крейсировал в Архипелаге и Средиземном море до берегов Египта. В 1837—1841 годах на той же шхуне, 18-пушечном бриге «Кастор», фрегатах «Штандарт», «Агатополь», «Флора» и «Бургас», крейсировал у Восточного берега Чёрного моря и за отличие, оказанное в 1837 году в деле против горцев, награждён был орденом Святой Анны IV степени с надписью «За храбрость», а за участие при десантной высадке в 1839 году при занятии местечек Субаши и Шахе был награждён орденом Святого Станислава III степени. 14 апреля 1840 года произведен в чин лейтенанта и в 1842 году переведен из Черноморского в Балтийский флот, где крейсировал на корабле «Орел» в Балтийском море, а в 1844 году на бриге «Аякс» совершал плавания между портами Финского залива.

1 ноября 1844 года поступил на службу в Российско-американскую компанию и в 1845—1849 годах, командуя компанейскими кораблями «Наследник Александр», «Князь Меншиков» и бригами «Байкал» и «Промысел», выходил в плавания из Ново-Архангельска в Калифорнию, Сан-Франциско и к берегам Камчатки, после чего в 1850 году вернулся берегом в Санкт-Петербург. 9 мая 1851 года произведен в чин капитан-лейтенанта, а 11 июля назначен помощником главного правителя Российско-американской компании с производством в чин капитана второго ранга, и в 1851-1852 годах на компанейском корабле «Кадьяк» перешел из Кронштадта в Ново-Архангельск.

С 31 марта 1853 года по 22 апреля 1854 года исполнял обязанности главного правителя Российско-американской компании. В 1854—1857 годах находился в откомандировке на острове Кадьяке «для водворения там разработки и для устройства торговли местными произведениями» и 30 августа 1855 года был произведен в чин капитана первого ранга. 6 октября 1858 года был прикомандирован к 20-му флотскому экипажу, с увольнением от занимаемой должности, а 29 декабря 1859 года был назначен начальником Астрабадской станции. 4 апреля 1862 года переведен был в 45-й Каспийский флотский экипаж, 5 сентября того же года прикомандирован был к 14-му экипажу, а 16 марта 1863 года был причислен к 8-му флотскому экипажу.

1 января 1865 года был произведен в чин контр-адмирала с зачислением по резервному флоту, а 12 января 1870 года произведен в чин вице-адмирала с увольнением в отставку.Похоронен на кладбище Сорвали в Выборге.

Литература

• Н. М. Рудаков, Александр Ильич // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
• Часть XI // Общий Морской список. — СПб., 1900.

Отрывок, характеризующий Рудаков, Александр Ильич

И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .


Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.
Князь Андрей находился во время сражения при убитом в этом деле австрийском генерале Шмите. Под ним была ранена лошадь, и сам он был слегка оцарапан в руку пулей. В знак особой милости главнокомандующего он был послан с известием об этой победе к австрийскому двору, находившемуся уже не в Вене, которой угрожали французские войска, а в Брюнне. В ночь сражения, взволнованный, но не усталый(несмотря на свое несильное на вид сложение, князь Андрей мог переносить физическую усталость гораздо лучше самых сильных людей), верхом приехав с донесением от Дохтурова в Кремс к Кутузову, князь Андрей был в ту же ночь отправлен курьером в Брюнн. Отправление курьером, кроме наград, означало важный шаг к повышению.
Ночь была темная, звездная; дорога чернелась между белевшим снегом, выпавшим накануне, в день сражения. То перебирая впечатления прошедшего сражения, то радостно воображая впечатление, которое он произведет известием о победе, вспоминая проводы главнокомандующего и товарищей, князь Андрей скакал в почтовой бричке, испытывая чувство человека, долго ждавшего и, наконец, достигшего начала желаемого счастия. Как скоро он закрывал глаза, в ушах его раздавалась пальба ружей и орудий, которая сливалась со стуком колес и впечатлением победы. То ему начинало представляться, что русские бегут, что он сам убит; но он поспешно просыпался, со счастием как будто вновь узнавал, что ничего этого не было, и что, напротив, французы бежали. Он снова вспоминал все подробности победы, свое спокойное мужество во время сражения и, успокоившись, задремывал… После темной звездной ночи наступило яркое, веселое утро. Снег таял на солнце, лошади быстро скакали, и безразлично вправе и влеве проходили новые разнообразные леса, поля, деревни.