Рудель, Ганс-Ульрих

Ганс-Ульрих Рудель
Ганс-Ульрих Рудель
Прозвище	«Орел Востока»
Дата рождения	2 июля 1916(1916-07-02)
Место рождения	дер. Конрадсвальдау, Силезия, Германская империя
Дата смерти	18 декабря 1982(1982-12-18) (66 лет)
Место смерти	Розенхайм, ФРГ
Принадлежность	Третий рейх Третий рейх
Род войск	люфтваффе
Годы службы	1936—1945
Звание	оберст
Часть	Schlachtgeschwader-2
Командовал	III./Schlachtgeschwader-2 Иммельман
Сражения/войны	Вторая мировая война: Блокада Ленинграда Сталинградская битва Курская дуга Висло-Одерская операция и многие другие
Награды и премии
В отставке	бизнесмен, член Немецкой партии рейха

Ганс-У́льрих Рудéль (нем. Hans-Ulrich Rudel; 2 июля 1916 — 18 декабря 1982) — самый результативный пилот пикирующего бомбардировщика Ю-87 «Штука» в годы Второй мировой войны. Единственный кавалер полного банта Рыцарского креста: с Золотыми Дубовыми листьями, Мечами и Бриллиантами (с 29 декабря 1944). Единственный иностранец, награждённый высшей наградой Венгрии, Золотой медалью за доблесть. По количеству наград Руделя превзошёл только Герман Геринг. Убеждённый национал-социалист, никогда не критиковал Адольфа Гитлера.

С 1948 года жил в Аргентине. Затем перебрался в Швейцарию. Умер в Розенхайме, похоронен в Дорнхаузене.

Ранние годы

Родился 2 июля 1916 года в Конрадшвальдау, в Силезии (современная Польша). В школе учился плохо, но имел достижения в спорте. В 1936 году окончил школу и поступил на обучение в Люфтваффе, в школу кадетов. В июне 1938 года вступил в I./Sturzkampfgeschwader 168 в городе Грац. 1 января 1939 года переведен в лётную школу в Хильдесхайме и повышен до звания старшего лейтенанта.

Боевые заслуги

По официальным данным люфтваффе, Рудель совершил 2530 боевых вылетов (наибольшее количество среди пилотов Второй мировой войны). Уничтожил около 2000 единиц боевой техники, в том числе: 519 танков, 800 автомашин, 150 артиллерийских орудий, 70 десантных барж, девять самолетов, четыре бронепоезда, несколько мостов, два крейсера и линкор «Марат»

Бо́льшую часть вылетов совершил на различных модификациях пикирующего бомбардировщика Ю-87 «Штука», ставшего, по утверждению Руделя, в высшей степени эффективным для уничтожения танков после установки по настоянию Руделя в подкрыльевых гондолах двух пушек калибра 37 мм. «Штука» в противотанковом варианте (Ju-87G) получила название Kanonenvogel (с нем. — «птичка с пушкой») или Panzerknacker. Пушка также позволяла успешно бороться с советскими «летающими танками» — бронированными штурмовиками Ил-2.

В конце войны также летал на истребителе Fw 190.

Сбил 9 самолётов противника — 2 штурмовика Ил-2 и 7 истребителей (возможно, один из сбитых истребителей пилотировал известный советский ас Лев Шестаков).

Сам Рудель за время Второй мировой войны был сбит 32 раза (всегда только зенитной артиллерией), несколько раз был тяжело ранен. В боях над Одером попаданием 40-мм зенитного снаряда ему оторвало ногу, однако он продолжал летать даже после ампутации ноги ниже колена.

Линкор «Марат»

23 сентября 1941 года линкор «Марат», участвовавший в обороне Ленинграда, получил прямое попадание двух бомб, одна из которых была сброшена Руделем, вылетевшим с аэродрома Тырково, близ Луги. В результате взрыва боезапаса носовой башни корабль был частично затоплен (момент атаки был заснят стрелком К. Байером) и лёг на грунт у стенки на глубине 11 метров..
По утверждениям самого Руделя, он дважды успешно атаковал «Марат» — 16 сентября он сбросил на палубу две 500-килограммовых бомбы, а 23 сентября именно он сбросил ту 1000-килограммовую бомбу, которая привела к взрыву артиллерийского погреба и частичному затоплению корабля. Последнее утверждение подтверждается фотографией, сделанной хвостовым стрелком Руделя в момент выхода из пикирования, на которой запечатлён взрыв линкора.

Политические взгляды

До самой смерти Ганс-Ульрих Рудель отличался крайне правыми взглядами, приводя официальный Бонн в смущение своими высказываниями. Рудель также сделал попытку баллотироваться в Бундестаг от ультраконсервативной Deutsche Reichspartei, но потерпел поражение на выборах. Принимал активное участие в ежегодных собраниях ветеранов эскадрильи «Иммельман», в 1965 году открывал мемориал погибшим летчикам SG2 в Бурге-Штауфенбурге.

В конце 1951 года Рудель опубликовал в Буэнос-Айресе два политических памфлета — «Мы, фронтовые солдаты, и наше мнение о перевооружении Германии» и «Удар ножом в спину, или Легенда». В первой книге Рудель, выступая от имени всех фронтовых солдат, утверждает, что снова готов сражаться против большевиков и за «жизненное пространство» на Востоке, по-прежнему необходимое для выживания немецкой нации.

Во второй, посвящённой последствиям покушения на Гитлера в июле 1944 года, Рудель объясняет читателю, что ответственность за поражение Германии в войне несёт генералитет, не понявший стратегического гения фюрера, и в особенности офицеры-заговорщики, поскольку политический кризис, вызванный их покушением, позволил союзникам закрепиться в Европе.

Награды

• Знак Истребитель в золоте с подвеской «2000» (боевых вылетов).
• Знак Пилот-наблюдатель в золоте с бриллиантами.
• Почëтный Кубок Люфтваффе (20 октября 1941)
• Знак за ранение в золоте.
• Немецкий крест в золоте (2 декабря 1941).
• Железный крест 2-го класса (10 ноября 1939)
• Железный крест 1-го класса (18 июля 1941)
• Рыцарский крест железного креста (6 января 1942).
  • 229-й, Дубовые листья, 14 апреля 1943
  • 42-й, Мечи, 25 ноября 1943
  • 10-й, Бриллианты, 29 марта 1944
  • Золотые Дубовые Листья, Мечи и Бриллианты (единственный обладатель), 29 декабря 1944
• Золотая медаль за доблесть (Венгрия), 14 января 1945.
• Серебряная медаль за военную доблесть (Итальянская социальная республика).
• Пять раз упоминался в «Вермахтберихт» (27 марта 1944, 28 марта 1944, 3 июня 1944, 6 августа 1944, 10 февраля 1945).

Произведения

• «Мы, фронтовые солдаты, и наше мнение о перевооружении Германии» (1951)
• «Удар ножом в спину, или Легенда» (1951)
• Rudel H.-U. Stuka-Pilot : His Life Story in Words in Photographs ([militera.lib.ru/memo/german/rudel/index.html Пилот «Штуки»]). New York, Ballantine Books, 1963

Любопытные факты

• Рудель не употреблял спиртного и не курил. Его боевые товарищи даже в шутку говорили Hans-Ulrich Rudel, er trinkt nur Sprudel (Ганс-Ульрих Рудель, который пьёт только газировку).
• После войны с деревянным протезом вместо ступни принял участие в чемпионате мира по горнолыжному спорту и занял 4-е место.

См. также

• Алексей Петрович Маресьев
• Дуглас Бадер
• Нельсон Георгиевич Степанян
• Василий Иванович Адрианов
• Александр Игнатьевич Молодчий
• Ли Луэ

Ссылки

• [hilvvs.com/avio/post_1218455809.html Ганс Ульрих Рудель]
• [www.youtube.com/watch?v=JHCocpH8maM Luftwaffe air ace Oberst Hans Ulrich-Rudel] — документальный фильм
• [militera.lib.ru/memo/german/rudel/index.html Пилот «Штуки»]

Литература

• Brütting, Georg. Das waren die deutschen Stuka-Asse 1939—1945. Motorbuch, Stuttgart, 1995. ISBN 3-87943-433-6.
• Владимир Павлов. Открытое письмо гитлеровскому асу // журнал «Огонек» № 49, 1962. стр. 28-29.

Отрывок, характеризующий Рудель, Ганс-Ульрих

Факты говорят очевидно, что ни Наполеон не предвидел опасности в движении на Москву, ни Александр и русские военачальники не думали тогда о заманивании Наполеона, а думали о противном. Завлечение Наполеона в глубь страны произошло не по чьему нибудь плану (никто и не верил в возможность этого), а произошло от сложнейшей игры интриг, целей, желаний людей – участников войны, не угадывавших того, что должно быть, и того, что было единственным спасением России. Все происходит нечаянно. Армии разрезаны при начале кампании. Мы стараемся соединить их с очевидной целью дать сражение и удержать наступление неприятеля, но и этом стремлении к соединению, избегая сражений с сильнейшим неприятелем и невольно отходя под острым углом, мы заводим французов до Смоленска. Но мало того сказать, что мы отходим под острым углом потому, что французы двигаются между обеими армиями, – угол этот делается еще острее, и мы еще дальше уходим потому, что Барклай де Толли, непопулярный немец, ненавистен Багратиону (имеющему стать под его начальство), и Багратион, командуя 2 й армией, старается как можно дольше не присоединяться к Барклаю, чтобы не стать под его команду. Багратион долго не присоединяется (хотя в этом главная цель всех начальствующих лиц) потому, что ему кажется, что он на этом марше ставит в опасность свою армию и что выгоднее всего для него отступить левее и южнее, беспокоя с фланга и тыла неприятеля и комплектуя свою армию в Украине. А кажется, и придумано это им потому, что ему не хочется подчиняться ненавистному и младшему чином немцу Барклаю.
Император находится при армии, чтобы воодушевлять ее, а присутствие его и незнание на что решиться, и огромное количество советников и планов уничтожают энергию действий 1 й армии, и армия отступает.
В Дрисском лагере предположено остановиться; но неожиданно Паулучи, метящий в главнокомандующие, своей энергией действует на Александра, и весь план Пфуля бросается, и все дело поручается Барклаю, Но так как Барклай не внушает доверия, власть его ограничивают.
Армии раздроблены, нет единства начальства, Барклай не популярен; но из этой путаницы, раздробления и непопулярности немца главнокомандующего, с одной стороны, вытекает нерешительность и избежание сражения (от которого нельзя бы было удержаться, ежели бы армии были вместе и не Барклай был бы начальником), с другой стороны, – все большее и большее негодование против немцев и возбуждение патриотического духа.
Наконец государь уезжает из армии, и как единственный и удобнейший предлог для его отъезда избирается мысль, что ему надо воодушевить народ в столицах для возбуждения народной войны. И эта поездка государя и Москву утрояет силы русского войска.
Государь отъезжает из армии для того, чтобы не стеснять единство власти главнокомандующего, и надеется, что будут приняты более решительные меры; но положение начальства армий еще более путается и ослабевает. Бенигсен, великий князь и рой генерал адъютантов остаются при армии с тем, чтобы следить за действиями главнокомандующего и возбуждать его к энергии, и Барклай, еще менее чувствуя себя свободным под глазами всех этих глаз государевых, делается еще осторожнее для решительных действий и избегает сражений.
Барклай стоит за осторожность. Цесаревич намекает на измену и требует генерального сражения. Любомирский, Браницкий, Влоцкий и тому подобные так раздувают весь этот шум, что Барклай, под предлогом доставления бумаг государю, отсылает поляков генерал адъютантов в Петербург и входит в открытую борьбу с Бенигсеном и великим князем.
В Смоленске, наконец, как ни не желал того Багратион, соединяются армии.
Багратион в карете подъезжает к дому, занимаемому Барклаем. Барклай надевает шарф, выходит навстречу v рапортует старшему чином Багратиону. Багратион, в борьбе великодушия, несмотря на старшинство чина, подчиняется Барклаю; но, подчинившись, еще меньше соглашается с ним. Багратион лично, по приказанию государя, доносит ему. Он пишет Аракчееву: «Воля государя моего, я никак вместе с министром (Барклаем) не могу. Ради бога, пошлите меня куда нибудь хотя полком командовать, а здесь быть не могу; и вся главная квартира немцами наполнена, так что русскому жить невозможно, и толку никакого нет. Я думал, истинно служу государю и отечеству, а на поверку выходит, что я служу Барклаю. Признаюсь, не хочу». Рой Браницких, Винцингероде и тому подобных еще больше отравляет сношения главнокомандующих, и выходит еще меньше единства. Сбираются атаковать французов перед Смоленском. Посылается генерал для осмотра позиции. Генерал этот, ненавидя Барклая, едет к приятелю, корпусному командиру, и, просидев у него день, возвращается к Барклаю и осуждает по всем пунктам будущее поле сражения, которого он не видал.
Пока происходят споры и интриги о будущем поле сражения, пока мы отыскиваем французов, ошибившись в их месте нахождения, французы натыкаются на дивизию Неверовского и подходят к самым стенам Смоленска.
Надо принять неожиданное сражение в Смоленске, чтобы спасти свои сообщения. Сражение дается. Убиваются тысячи с той и с другой стороны.
Смоленск оставляется вопреки воле государя и всего народа. Но Смоленск сожжен самими жителями, обманутыми своим губернатором, и разоренные жители, показывая пример другим русским, едут в Москву, думая только о своих потерях и разжигая ненависть к врагу. Наполеон идет дальше, мы отступаем, и достигается то самое, что должно было победить Наполеона.


На другой день после отъезда сына князь Николай Андреич позвал к себе княжну Марью.
– Ну что, довольна теперь? – сказал он ей, – поссорила с сыном! Довольна? Тебе только и нужно было! Довольна?.. Мне это больно, больно. Я стар и слаб, и тебе этого хотелось. Ну радуйся, радуйся… – И после этого княжна Марья в продолжение недели не видала своего отца. Он был болен и не выходил из кабинета.
К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так же не допускал к себе и m lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним.
Через неделю князь вышел и начал опять прежнюю жизнь, с особенной деятельностью занимаясь постройками и садами и прекратив все прежние отношения с m lle Bourienne. Вид его и холодный тон с княжной Марьей как будто говорил ей: «Вот видишь, ты выдумала на меня налгала князю Андрею про отношения мои с этой француженкой и поссорила меня с ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка».
Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.
О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.
«Я вам пишу по русски, мой добрый друг, – писала Жюли, – потому что я имею ненависть ко всем французам, равно и к языку их, который я не могу слышать говорить… Мы в Москве все восторжены через энтузиазм к нашему обожаемому императору.
Бедный муж мой переносит труды и голод в жидовских корчмах; но новости, которые я имею, еще более воодушевляют меня.
Вы слышали, верно, о героическом подвиге Раевского, обнявшего двух сыновей и сказавшего: «Погибну с ними, но не поколеблемся!И действительно, хотя неприятель был вдвое сильнее нас, мы не колебнулись. Мы проводим время, как можем; но на войне, как на войне. Княжна Алина и Sophie сидят со мною целые дни, и мы, несчастные вдовы живых мужей, за корпией делаем прекрасные разговоры; только вас, мой друг, недостает… и т. д.
Преимущественно не понимала княжна Марья всего значения этой войны потому, что старый князь никогда не говорил про нее, не признавал ее и смеялся за обедом над Десалем, говорившим об этой войне. Тон князя был так спокоен и уверен, что княжна Марья, не рассуждая, верила ему.
Весь июль месяц старый князь был чрезвычайно деятелен и даже оживлен. Он заложил еще новый сад и новый корпус, строение для дворовых. Одно, что беспокоило княжну Марью, было то, что он мало спал и, изменив свою привычку спать в кабинете, каждый день менял место своих ночлегов. То он приказывал разбить свою походную кровать в галерее, то он оставался на диване или в вольтеровском кресле в гостиной и дремал не раздеваясь, между тем как не m lle Bourienne, a мальчик Петруша читал ему; то он ночевал в столовой.
Первого августа было получено второе письмо от кня зя Андрея. В первом письме, полученном вскоре после его отъезда, князь Андрей просил с покорностью прощения у своего отца за то, что он позволил себе сказать ему, и просил его возвратить ему свою милость. На это письмо старый князь отвечал ласковым письмом и после этого письма отдалил от себя француженку. Второе письмо князя Андрея, писанное из под Витебска, после того как французы заняли его, состояло из краткого описания всей кампании с планом, нарисованным в письме, и из соображений о дальнейшем ходе кампании. В письме этом князь Андрей представлял отцу неудобства его положения вблизи от театра войны, на самой линии движения войск, и советовал ехать в Москву.
За обедом в этот день на слова Десаля, говорившего о том, что, как слышно, французы уже вступили в Витебск, старый князь вспомнил о письме князя Андрея.
– Получил от князя Андрея нынче, – сказал он княжне Марье, – не читала?
– Нет, mon pere, [батюшка] – испуганно отвечала княжна. Она не могла читать письма, про получение которого она даже и не слышала.
– Он пишет про войну про эту, – сказал князь с той сделавшейся ему привычной, презрительной улыбкой, с которой он говорил всегда про настоящую войну.
– Должно быть, очень интересно, – сказал Десаль. – Князь в состоянии знать…
– Ах, очень интересно! – сказала m llе Bourienne.
– Подите принесите мне, – обратился старый князь к m llе Bourienne. – Вы знаете, на маленьком столе под пресс папье.
M lle Bourienne радостно вскочила.
– Ах нет, – нахмурившись, крикнул он. – Поди ты, Михаил Иваныч.
Михаил Иваныч встал и пошел в кабинет. Но только что он вышел, старый князь, беспокойно оглядывавшийся, бросил салфетку и пошел сам.
– Ничего то не умеют, все перепутают.
Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались. Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и планом, которые он, не давая никому читать во время обеда, положил подле себя.
Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца.
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.