Руденко, Роман Андреевич

Роман Андреевич Руденко<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Выступление Р. А. Руденко на Нюрнбергском процессе.</td></tr>
Генеральный прокурор СССР
30 июня 1953 года — 23 января 1981 года
Предшественник:	Григорий Николаевич Сафонов
Преемник:	Александр Михайлович Рекунков
Рождение:	17 (30) июля 1907(1907-07-30) село Носовка, Черниговская губерния, Российская империя
Смерть:	23 января 1981(1981-01-23) (73 года) Москва, РСФСР, СССР
Награды:

Рома́н Андре́евич Руде́нко (30 июля 1907 года, Носовка Черниговской губернии Российской империи — 23 января 1981 года, Москва, РСФСР, СССР) — советский государственный деятель, Действительный государственный советник юстиции (1953), Генеральный прокурор СССР (1953—1981), Герой Социалистического Труда (1972), член ЦК КПСС (с 1961).

Главный обвинитель от СССР на Нюрнбергском процессе.

Биография

Родился 17 (30) июля 1907 года в селе Носовка ныне Черниговской области Украины в бедной крестьянской семье. Украинец. Член ВКП(б)/КПСС с 1926 года. В 1929 году по решению Черниговского окружного комитета партии был направлен на следственную работу в окружную прокуратуру, где в том же году становится старшим следователем. В 1937—1938 гг. — прокурор Донецкой области, в 1938—1940 гг. — прокурор Сталинской области. Во время Большого террора был членом тройки УНКВД по Донецкой области.

С 1942 — заместитель прокурора УССР, в 1944—1953 — прокурор УССР. Главный обвинитель от СССР на Нюрнбергском процессе (1945—1946 гг.), входил в состав суда на «процессе шестнадцати» (1945).

Генеральный прокурор СССР в 1953—1981 годах.

С 1951 года депутат Верховного Совета СССР. С 1956 года кандидат в члены, с 1961 года являлся членом ЦК КПСС.

В 1953 году вёл следствие по делу Л. П. Берия.

В 1960 году был государственным обвинителем на процессе Ф. Пауэрса.

В 1970-е годы готовил для Политбюро ЦК КПСС документы по преследованию диссидентов (иногда совместно с Ю. В. Андроповым).

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 25 мая 1972 года за выдающиеся достижения в деле укрепления правопорядка, социалистической законности Генеральному прокурору СССР Руденко Роману Андреевичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».

Награждён пятью орденами Ленина, орденами Октябрьской Революции, Трудового Красного Знамени, медалями.

Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

Участие в массовых репрессиях

Занимая прокурорские должности, в том числе должность Прокурора УССР, принимал активное участие в массовых репрессиях. После назначения на должность Генерального прокурора СССР прибыл 1 августа 1953 года на шахту № 29 (Воркута), где происходила забастовка политических заключённых. Перед строем заключённых он застрелил организатора забастовки — поляка Игнатовича. После чего охрана из пулемётов расстреляла безоружных. Погибло несколько сот человек. Ответственность за преступление не понёс.

После 1953 года принимал активное участие в реабилитации и оправдании жертв политических репрессий.

По предложению Руденко 4 мая 1954 года была создана Центральная комиссия по пересмотру дел осуждённых за «контрреволюционные преступления». Руденко возглавил комиссию. В регионах были созданы подчинённые комиссии. Центральная комиссия пересматривала дела на лиц, осуждённых Особым совещанием, Военной коллегией, коллегией ОГПУ, военными трибуналами за границей. Дела пересматривались «оптом». Проработала до 24 марта 1956 года, когда была заменена Центральной комиссией по рассмотрению дел на лиц, отбывающих наказание за политические, должностные и хозяйственные преступления.

Литература

• Александр Звягинцев, «Руденко»; М., Изд. «Молодая гвардия», 2007 ISBN 978-5-235-03081-7
• Александр Звягинцев, Юрий Орлов, [www.librius.net/b/3881/read «Прокуроры двух эпох: Андрей Вышинский и Роман Руденко»]; Изд. «Олма-Пресс», 64 стр., 2001 ISBN 5-224-02742-X

Киновоплощения

• 1971 — Нюрнбергский эпилог (Epilog norymberski) — Станислав Ясюкевич
• 1985 — Мы обвиняем — Сергей Яковлев
• 2010 — Берия. Проигрыш — Дмитрий Аксенов
• 2011 — Контригра — Александр Тютин
• 2015 — Неподкупный — Александр Станилевич

Память

К 70-летию Нюрнбергского процесса Генеральным прокурором Российской Федерации учреждена ведомственная награда — медаль Руденко.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=9987 Руденко, Роман Андреевич]. Сайт «Герои Страны».

• [www.rg.ru/2007/07/27/rudenko.html Прокурор Руденко. Исполняется 100 лет со дня рождения Главного обвинителя от СССР на Нюрнбергском процессе.] Статья в «Российской газете» от 27.07.2007
• [m-necropol.narod.ru/rudenko.html Могилы знаменитостей]
• [dnews.donetsk.ua/blogs/115/2009/11/27/71.html Прокурор Донецка и всея Руси]

Отрывок, характеризующий Руденко, Роман Андреевич

– После, после, завтра. Поздно…
Ростов повернулся и хотел выйти, но человек в помочах остановил его.
– От кого? Вы кто?
– От майора Денисова, – отвечал Ростов.
– Вы кто? офицер?
– Поручик, граф Ростов.
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d'honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.
Вся свита отступила, и Ростов видел, как генерал этот что то довольно долго говорил государю.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у лошади и взявшись рукою за седло, государь обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.
– Не могу, генерал, и потому не могу, что закон сильнее меня, – сказал государь и занес ногу в стремя. Генерал почтительно наклонил голову, государь сел и поехал галопом по улице. Ростов, не помня себя от восторга, с толпою побежал за ним.


На площади куда поехал государь, стояли лицом к лицу справа батальон преображенцев, слева батальон французской гвардии в медвежьих шапках.
В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l'Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный, обращался с русским царем.
Александр и Наполеон с длинным хвостом свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на толпу, которая стояла тут. Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.
– Sire, je vous demande la permission de donner la legion d'honneur au plus brave de vos soldats, [Государь, я прошу у вас позволенья дать орден Почетного легиона храбрейшему из ваших солдат,] – сказал резкий, точный голос, договаривающий каждую букву. Это говорил малый ростом Бонапарте, снизу прямо глядя в глаза Александру. Александр внимательно слушал то, что ему говорили, и наклонив голову, приятно улыбнулся.
– A celui qui s'est le plus vaillament conduit dans cette derieniere guerre, [Тому, кто храбрее всех показал себя во время войны,] – прибавил Наполеон, отчеканивая каждый слог, с возмутительным для Ростова спокойствием и уверенностью оглядывая ряды русских, вытянувшихся перед ним солдат, всё держащих на караул и неподвижно глядящих в лицо своего императора.
– Votre majeste me permettra t elle de demander l'avis du colonel? [Ваше Величество позволит ли мне спросить мнение полковника?] – сказал Александр и сделал несколько поспешных шагов к князю Козловскому, командиру батальона. Бонапарте стал между тем снимать перчатку с белой, маленькой руки и разорвав ее, бросил. Адъютант, сзади торопливо бросившись вперед, поднял ее.
– Кому дать? – не громко, по русски спросил император Александр у Козловского.
– Кому прикажете, ваше величество? – Государь недовольно поморщился и, оглянувшись, сказал:
– Да ведь надобно же отвечать ему.
Козловский с решительным видом оглянулся на ряды и в этом взгляде захватил и Ростова.
«Уж не меня ли?» подумал Ростов.
– Лазарев! – нахмурившись прокомандовал полковник; и первый по ранжиру солдат, Лазарев, бойко вышел вперед.
– Куда же ты? Тут стой! – зашептали голоса на Лазарева, не знавшего куда ему итти. Лазарев остановился, испуганно покосившись на полковника, и лицо его дрогнуло, как это бывает с солдатами, вызываемыми перед фронт.
Наполеон чуть поворотил голову назад и отвел назад свою маленькую пухлую ручку, как будто желая взять что то. Лица его свиты, догадавшись в ту же секунду в чем дело, засуетились, зашептались, передавая что то один другому, и паж, тот самый, которого вчера видел Ростов у Бориса, выбежал вперед и почтительно наклонившись над протянутой рукой и не заставив ее дожидаться ни одной секунды, вложил в нее орден на красной ленте. Наполеон, не глядя, сжал два пальца. Орден очутился между ними. Наполеон подошел к Лазареву, который, выкатывая глаза, упорно продолжал смотреть только на своего государя, и оглянулся на императора Александра, показывая этим, что то, что он делал теперь, он делал для своего союзника. Маленькая белая рука с орденом дотронулась до пуговицы солдата Лазарева. Как будто Наполеон знал, что для того, чтобы навсегда этот солдат был счастлив, награжден и отличен от всех в мире, нужно было только, чтобы его, Наполеонова рука, удостоила дотронуться до груди солдата. Наполеон только прило жил крест к груди Лазарева и, пустив руку, обратился к Александру, как будто он знал, что крест должен прилипнуть к груди Лазарева. Крест действительно прилип.