Рудкин, Филипп Никитович

Филипп Никитович Рудкин
Дата рождения	27 ноября 1893(1893-11-27)
Место рождения	д. Чёрная Сосна, ныне Мстиславский район, Могилёвская область
Дата смерти	12 октября 1954(1954-10-12) (60 лет)
Место смерти	Москва
Принадлежность	Российская империя Российская империя → СССР СССР
Род войск	пехота ВЧК ОГПУ НКВД танковые войска
Годы службы	1915 — 1938 годы 1940 — 1952 годы
Звание
Командовал	138-я пехотная дивизия 215-я танковая бригада 179-я танковая бригада 15-й танковый корпус 7-й гвардейский танковый корпус Тамбовский танковый военный лагерь 11-й танковый корпус
Сражения/войны	Первая мировая война Гражданская война в России Великая Отечественная война
Награды и премии

Филипп Никитович Рудкин (27 ноября 1893 года, деревня Чёрная Сосна, ныне Мстиславский район, Могилёвская область — 12 октября 1954 года, Москва) — советский военный деятель, генерал-майор танковых войск (7 июня 1943 года). Герой Советского Союза (31 марта 1943 года).

Начальная биография

Филипп Никитович Рудкин родился 27 ноября 1893 года в деревне Чёрная Сосна ныне Мстиславского района Могилёвской области (Белоруссия) в крестьянской семье.

В 1914 году вступил в ряды РСДРП.

Военная служба

Первая мировая и гражданская войны

В октябре 1915 года Рудкин был призван в ряды Русской императорской армии и служил рядовым в 16-м Сибирском запасном батальоне, а затем в 551-м пехотном полку 138-й пехотной дивизии (Двинск, Западный фронт).

В ноябре 1917 года был выбран на должность выборного командира-комиссара 138-й пехотной дивизии.

Во время Гражданской войны Рудкин воевал на Западном и Северо-Западном фронтах. В мае 1918 года был назначен на должность комиссара отряда войск ВЧК, в декабре 1918 года — на должность командира бригады войск ВЧК, в июне 1919 года — на должность помощника чрезвычайного военного комиссара фронта, в ноябре 1919 года — на должность инспектора войск ВЧК (НКВД) в Москве. Принимал участие в боях против войск под командованием генерала Н. Н. Юденича, в 1918 и 1919 годах был контужен и ранен.

Межвоенное время

Закончил рабфак при Московской горной академии.

С ноября 1926 года Рудкин последовательно назначался на должности начальника особой части НКВД в Москве, военного инспектора ВЧК Ленинградской области, старшего инспектора транспортного отдела ОГПУ.

В 1937 году закончил Военную академию механизации и моторизации РККА имени И. В. Сталина и в ноябре 1937 года был назначен на должность начальника отдела вооружения войск НКВД Украины и Крыма.

В октябре 1938 года Филипп Никитович Рудкин вышел на пенсию по выслуге лет в РККА и органах ВЧК, ОГПУ, НКВД. В январе 1940 года Рудкин был вторично призван на военную службу и назначен на должность начальника отделения автотракторного транспорта НКВД СССР.

Великая Отечественная война

В сентябре 1941 года Рудкин был назначен на должность начальника отдела автобронетанкового управления Карельского фронта, в июне 1942 года — на должность заместителя начальника Сталинградского учебного легкобронетанкового центра, принимал участие в Сталинградской битве.

С августа 1942 года командовал 215-й танковой бригадой, а с ноября 1942 года — 179-й танковой бригадой, участвовавшей под командованием Ф. Н. Рудкина в Острогожско-Россошанской наступательной, Харьковских наступательной и оборонительной операциях. С января по март 1943 года бригада освободила десятки населённых пунктов. В районе населённого пункта Старый Салтов (Харьковская область) 179-я танковая бригада под командованием Ф. Н. Рудкина вывела из окружения ряд советских стрелковых частей.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 марта 1943 года за умелое командование бригадой, образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом геройство и мужество полковнику Филиппу Никитовичу Рудкину присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 949).

11 июня 1943 года Рудкин был назначен на должность командира 15-го танкового корпуса, который принимал участие в Курской битве и Орловской наступательной операции. За расчленение орловской группировки противника 15-й танковый корпус был преобразован в 7-й гвардейский. 6 августа 1943 года Филипп Никитович Рудкин был освобождён от должности командира корпуса «как не справляющийся с работой, не могущий руководить боем корпуса» и вскоре был назначен на должность командующего Тамбовским танковым военным лагерем.

12 января 1944 года Рудкин был назначен на должность командира 11-го танкового корпуса, участвовавшего в Проскуровско-Черновицкой и Белорусской наступательных операциях.

В августе 1944 года был назначен на должность заместителя командующего бронетанковыми и механизированными войсками 3-го Белорусского фронта. Принимал участие в Гумбиннен-Гольдапской и Восточно-Прусской операций, а также в штурме Кёнигсберга.

Послевоенная карьера

В июне 1945 года был назначен на должность заместителя командующего бронетанковыми и механизированными войсками Барановичского военного округа. С декабря 1945 года находился в распоряжении главнокомандующего Сухопутными войсками и в июне 1946 года был назначен на должность старшего инспектора бронетанковых и механизированных войск Инспекции Сухопутных войск.

С марта 1947 года находился в распоряжении БТ и МВ ВС СССР, и в августе 1947 года был назначен на должность командующего бронетанковыми и механизированными войсками 3-й ударной армии, а в июне 1950 года — на должность командующего бронетанковыми и механизированными войсками Южно-Уральского военного округа.

В ноябре 1952 года генерал-майор танковых войск Филипп Никитович Рудкин вышел в отставку. Умер 12 октября 1954 года в Москве. Похоронен на Введенском кладбище.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда»;
• три ордена Ленина (3.02.1943, 31.03.1943, …);
• два ордена Красного Знамени;
• орден Кутузова 2 степени;
• медали.

Литература

Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комкоры. Военный биографический словарь / Под общей редакцией М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2006. — Т. 2. — С. 175—176. — ISBN 5-901679-08-3.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=2006 Рудкин, Филипп Никитович]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Рудкин, Филипп Никитович

Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…


Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.
– Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
– Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.

В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.
– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.