Рудня Антоновская (Калинковичский район)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Деревня
Рудня Антоновская
белор. Антонаўская Рудня
Страна
Белоруссия
Область
Гомельская
Район
Сельсовет
Координаты
Первое упоминание
Прежние названия
Дудичская Рудня
Население
242 человека (2004)
Часовой пояс
Телефонный код
+375 2345
Показать/скрыть карты

Рудня Антоновская (белор. Антонаўская Рудня) (ранее Дудичская Рудня) — деревня в Горбовичском сельсовете Калинковичского района Гомельской области Беларуси.





География

Расположение

В 4 км на северо-запад от районного центра и железнодорожной станции Калинковичи (на линии ГомельЛунинец), 127 км от Гомеля.

Гидрография

На севере река Ненач (приток реки Припять).

Транспортная сеть

Рядом автодорога Гомель — Лунинец. Планировка состоит из прямолинейной меридиональной улицы, к которой на юге и севере присоединяются короткие прямолинейные улицы. Застройка двусторонняя, преимущественно деревянная усадебного типа.

История

Обнаруженные археологами городища (1,5 км на юго-восток от деревни, в урочище Горбовщина, на левом берегу реки) и курганный могильник (10 насыпей рядом из городищем) свидетельствуют о заселении этих мест с давних времён. По письменным источникам известна с XIX века в Дудичской волости. В 1847 году во владении Толстых. Согласно переписи 1897 года рядом находилась одноимённая усадьба с водяной мельницей.

В 1929 году организован колхоз. Во время Великой Отечественной войны в боях за деревню и окрестности погибли в 1944 году 15 советских солдат (похоронены в братской могиле на кладбище). Освобождена 14 января 1944 года, 42 жителя погибли на фронте. Согласно переписи 1959 года в составе подсобного хозяйства районного объединения «Сельхозхимия» (центр — деревня Горбовичи).

Население

Численность

  • 2004 год — 124 хозяйства, 242 жителя.

Динамика

  • 1897 год — 18 дворов 100 жителей (согласно переписи).
  • 1908 год — 41 двор, 249 жителей.
  • 1959 год — 545 жителей (согласно переписи).
  • 2004 год — 124 хозяйства, 242 жителя.

См. также

Напишите отзыв о статье "Рудня Антоновская (Калинковичский район)"

Примечания

Литература

  • Гарады і вёскі Беларусі: Энцыклапедыя. Т.1, кн.1. Гомельская вобласць/С. В. Марцэлеў; Рэдкалегія: Г. П. Пашкоў (галоўны рэдактар) і інш. — Мн.: БелЭн, 2004. 632с.: іл. Тыраж 4000 экз. ISBN 985-11-0303-9 ISBN 985-11-0302-0

Ссылки


Отрывок, характеризующий Рудня Антоновская (Калинковичский район)

[Если y вас, граф (или князь), нет в виду ничего лучшего и если перспектива вечера у бедной больной не слишком вас пугает, то я буду очень рада видеть вас нынче у себя между семью и десятью часами. Анна Шерер.]
– Dieu, quelle virulente sortie [О! какое жестокое нападение!] – отвечал, нисколько не смутясь такою встречей, вошедший князь, в придворном, шитом мундире, в чулках, башмаках, при звездах, с светлым выражением плоского лица. Он говорил на том изысканном французском языке, на котором не только говорили, но и думали наши деды, и с теми тихими, покровительственными интонациями, которые свойственны состаревшемуся в свете и при дворе значительному человеку. Он подошел к Анне Павловне, поцеловал ее руку, подставив ей свою надушенную и сияющую лысину, и покойно уселся на диване.
– Avant tout dites moi, comment vous allez, chere amie? [Прежде всего скажите, как ваше здоровье?] Успокойте друга, – сказал он, не изменяя голоса и тоном, в котором из за приличия и участия просвечивало равнодушие и даже насмешка.
– Как можно быть здоровой… когда нравственно страдаешь? Разве можно оставаться спокойною в наше время, когда есть у человека чувство? – сказала Анна Павловна. – Вы весь вечер у меня, надеюсь?
– А праздник английского посланника? Нынче середа. Мне надо показаться там, – сказал князь. – Дочь заедет за мной и повезет меня.
– Я думала, что нынешний праздник отменен. Je vous avoue que toutes ces fetes et tous ces feux d'artifice commencent a devenir insipides. [Признаюсь, все эти праздники и фейерверки становятся несносны.]
– Ежели бы знали, что вы этого хотите, праздник бы отменили, – сказал князь, по привычке, как заведенные часы, говоря вещи, которым он и не хотел, чтобы верили.
– Ne me tourmentez pas. Eh bien, qu'a t on decide par rapport a la depeche de Novosiizoff? Vous savez tout. [Не мучьте меня. Ну, что же решили по случаю депеши Новосильцова? Вы все знаете.]
– Как вам сказать? – сказал князь холодным, скучающим тоном. – Qu'a t on decide? On a decide que Buonaparte a brule ses vaisseaux, et je crois que nous sommes en train de bruler les notres. [Что решили? Решили, что Бонапарте сжег свои корабли; и мы тоже, кажется, готовы сжечь наши.] – Князь Василий говорил всегда лениво, как актер говорит роль старой пиесы. Анна Павловна Шерер, напротив, несмотря на свои сорок лет, была преисполнена оживления и порывов.
Быть энтузиасткой сделалось ее общественным положением, и иногда, когда ей даже того не хотелось, она, чтобы не обмануть ожиданий людей, знавших ее, делалась энтузиасткой. Сдержанная улыбка, игравшая постоянно на лице Анны Павловны, хотя и не шла к ее отжившим чертам, выражала, как у избалованных детей, постоянное сознание своего милого недостатка, от которого она не хочет, не может и не находит нужным исправляться.
В середине разговора про политические действия Анна Павловна разгорячилась.
– Ах, не говорите мне про Австрию! Я ничего не понимаю, может быть, но Австрия никогда не хотела и не хочет войны. Она предает нас. Россия одна должна быть спасительницей Европы. Наш благодетель знает свое высокое призвание и будет верен ему. Вот одно, во что я верю. Нашему доброму и чудному государю предстоит величайшая роль в мире, и он так добродетелен и хорош, что Бог не оставит его, и он исполнит свое призвание задавить гидру революции, которая теперь еще ужаснее в лице этого убийцы и злодея. Мы одни должны искупить кровь праведника… На кого нам надеяться, я вас спрашиваю?… Англия с своим коммерческим духом не поймет и не может понять всю высоту души императора Александра. Она отказалась очистить Мальту. Она хочет видеть, ищет заднюю мысль наших действий. Что они сказали Новосильцову?… Ничего. Они не поняли, они не могут понять самоотвержения нашего императора, который ничего не хочет для себя и всё хочет для блага мира. И что они обещали? Ничего. И что обещали, и того не будет! Пруссия уж объявила, что Бонапарте непобедим и что вся Европа ничего не может против него… И я не верю ни в одном слове ни Гарденбергу, ни Гаугвицу. Cette fameuse neutralite prussienne, ce n'est qu'un piege. [Этот пресловутый нейтралитет Пруссии – только западня.] Я верю в одного Бога и в высокую судьбу нашего милого императора. Он спасет Европу!… – Она вдруг остановилась с улыбкою насмешки над своею горячностью.