Кемпе, Рудольф

Рудольф Кемпе Rudolf Kempe
1961
Основная информация
Дата рождения	14 июня 1910(1910-06-14)
Место рождения	Дрезден
Дата смерти	12 мая 1976(1976-05-12) (65 лет)
Место смерти	Цюрих
Страна	Германия
Профессии	дирижёр

Рудольф Кемпе (нем. Rudolf Kempe; 1910―1976) ― немецкий дирижёр.

Биография

В детстве обучался игре на фортепиано, скрипке и гобое. В 1924―1928 учился в Дрезденской Высшей школе музыки, по окончании которой поступил в оркестр Дортмундской оперы как гобоист, а уже через два месяца был принят в том же качестве в лейпцигский оркестр Гевандхауза, где работал семь лет. Впервые встал за дирижёрский пульт в 1935 году на представлении оперы Альберта Лорцинга «Браконьер» в Лейпцигской опере. Постановка была успешной, и Кемпе был принят в труппу театра в качестве репетитора. Также продолжал выступать как гобоист, преимущественно в камерных ансамблях.

С 1942 был репетитором в оперном театре города Хемниц, а после окончания войны занял в нём пост генеральмузикдиректора (до 1948). В последующие годы работал в Веймарской опере (1949), Дрезденской государственной капелле (1949―1953, главный дирижёр), Баварской опере (1952―1954, главный дирижёр).

Мировую известность получил в сезоне 1951―1952, когда продирижировал в Венской опере спектаклями «Волшебная флейта» Моцарта, «Симон Бокканегра» Верди и «Каприччио» Р. Штрауса. С труппой Баварской оперы в 1953 дебютировал в лондонском театре «Ковент-Гарден», а через год руководил там же постановкой оперы Р. Штрауса «Саломея». Отказавшись принять место главного дирижёра «Ковент-Гардена», предложенное ему директором Дэвидом Уэбстером, Кемпе, тем не менее, вплоть до 1960 часто приезжал в этот театр с гастролями, пользуясь большим успехом. В 1954 прошли первые выступления Кемпе в США, а в 1960 он руководил постановкой тетралогии Вагнера «Кольцо нибелунга» на Байрёйтском фестивале.

В 1960 по приглашению Томаса Бичема принял пост дирижёра Королевского филармонического оркестра в Лондоне, а на следующий год стал его главным дирижёром. Руководил циклами концертов, посвящённых столетию со дня рождения Фредерика Делиуса в 1962 году. В 1963 он покидает свой пост, после реорганизации оркестра возвращается и с 1970 получает статус «пожизненного руководителя», но окончательно уходит в 1975. В эти годы работал также с цюрихским оркестром Тонхалле (1965―1972) и Мюнхенским филармоническим оркестром (с 1967). В сентябре 1975 получил место главного дирижёра Симфонического оркестра Би-Би-Си, но через несколько месяцев умер от инфаркта.

Дирижёрский почерк Кемпе характеризовался ясностью ритма, хорошим чувством темпа, чёткой фразировкой, сдержанностью и утончённостью выражения, что особенно ярко проявлялось при исполнении им музыки Вагнера. Он также был известен как выдающийся интерпретатор музыки Рихарда Штрауса. Дискография Кемпе включает, помимо этих композиторов, сочинения Бетховена, Брамса, Брукнера и других авторов.

Ссылки

• [www.allmusic.com/cg/amg.dll?P=amg&sql=41:33013~T1 Рудольф Кемпе] (англ.) на сайте Allmusic
• [patachonf.free.fr/musique/kempe/discographie.php Полная дискография и биография Кемпе]  (фр.)

Отрывок, характеризующий Кемпе, Рудольф

Одна кучка французов стояла близко у дороги, и два солдата – лицо одного из них было покрыто болячками – разрывали руками кусок сырого мяса. Что то было страшное и животное в том беглом взгляде, который они бросили на проезжавших, и в том злобном выражении, с которым солдат с болячками, взглянув на Кутузова, тотчас же отвернулся и продолжал свое дело.
Кутузов долго внимательно поглядел на этих двух солдат; еще более сморщившись, он прищурил глаза и раздумчиво покачал головой. В другом месте он заметил русского солдата, который, смеясь и трепля по плечу француза, что то ласково говорил ему. Кутузов опять с тем же выражением покачал головой.
– Что ты говоришь? Что? – спросил он у генерала, продолжавшего докладывать и обращавшего внимание главнокомандующего на французские взятые знамена, стоявшие перед фронтом Преображенского полка.
– А, знамена! – сказал Кутузов, видимо с трудом отрываясь от предмета, занимавшего его мысли. Он рассеянно оглянулся. Тысячи глаз со всех сторон, ожидая его сло ва, смотрели на него.
Перед Преображенским полком он остановился, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Кто то из свиты махнул, чтобы державшие знамена солдаты подошли и поставили их древками знамен вокруг главнокомандующего. Кутузов помолчал несколько секунд и, видимо неохотно, подчиняясь необходимости своего положения, поднял голову и начал говорить. Толпы офицеров окружили его. Он внимательным взглядом обвел кружок офицеров, узнав некоторых из них.
– Благодарю всех! – сказал он, обращаясь к солдатам и опять к офицерам. В тишине, воцарившейся вокруг него, отчетливо слышны были его медленно выговариваемые слова. – Благодарю всех за трудную и верную службу. Победа совершенная, и Россия не забудет вас. Вам слава вовеки! – Он помолчал, оглядываясь.
– Нагни, нагни ему голову то, – сказал он солдату, державшему французского орла и нечаянно опустившему его перед знаменем преображенцев. – Пониже, пониже, так то вот. Ура! ребята, – быстрым движением подбородка обратись к солдатам, проговорил он.
– Ура ра ра! – заревели тысячи голосов. Пока кричали солдаты, Кутузов, согнувшись на седле, склонил голову, и глаз его засветился кротким, как будто насмешливым, блеском.
– Вот что, братцы, – сказал он, когда замолкли голоса…
И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.