Рудольф Фенц

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Рудольф Фенц
Rudolph Fentz

Первая публикация рассказа «Мне страшно» в Collier’s Weekly
Первое появление

«Мне страшно»

Создатель

Джек Финней

Информация
Пол

мужской

Гражданство

США США

Национальность

американец

Возраст

29 лет

Дата рождения

1847

Дата смерти

июнь 1950

Место смерти

Нью-Йорк

Родственники

Рудольф Фенц-младший (сын)

Рудольф Фенц (англ. Rudolph Fentz, также англ. Fenz) — персонаж популярной городской легенды, невольный «путешественник во времени», перенёсшийся из 1876 в 1950 год и сразу же после этого сбитый машиной. История широко распространилась в 1970-х и стала предметом многих статей; как позже выяснилось, она была взята из рассказа в жанре научной фантастики «Мне страшно» американского писателя Джека Финнея[1][2].





Городская легенда

Городская легенда о «путешественнике во времени» по имени Рудольф Фенц распространилась в 1970-х годах. Как правило, события описывались следующим образом: однажды в середине июня 1950 года прохожие заметили на Таймс-сквер необычно и крайне старомодно одетого мужчину. Он был растерян и удивлённо оглядывался по сторонам. Через несколько минут мужчина шагнул на дорогу и был насмерть сбит автомобилем.

В морге из карманов одежды погибшего извлекли пивной жетон на 5 центов с названием неизвестного бара; счёт за мойку экипажа, выданный несуществующей на тот момент конюшней на Лексингтон-авеню; около 70 долларов старыми банкнотами; визитку с именем Рудольфа Фенца, на которой значился его адрес проживания на Пятой Авеню в Нью-Йорке, и письмо, отправленное на этот же адрес в июне 1876 года из Филадельфии. За расследование дела взялся сотрудник Департамента полиции Нью-Йорка Губерт Рин (Рим). По указанному на визитке адресу на Пятой Авеню он обнаружил коммерческое предприятие, и имя Рудольфа Фенца его владельцу не было знакомо. Не было Фенца и в адресной книге города, а об его пропаже никто не заявлял.

Рин продолжал расследование и обнаружил некого Рудольфа Фенца-младшего в телефонном справочнике за 1939 год. Рин опросил жителей по указанному адресу и выяснил, что некогда здесь действительно проживал Рудольф Фенц, работавший неподалёку. После выхода на пенсию в 1940 году он переехал в другое место. Следователю удалось обнаружить во Флориде вдову Фенца-мл., который, как оказалось, умер пятью годами ранее. Она сказала, что её свёкор Рудольф Фенц пропал без вести в 1876 году в возрасте 29 лет. Рин нашёл в архивах фотографию Фенца и материалы дела о его пропаже. Мужчина на фотографии был идентичен погибшему. Капитан Рин, боясь показаться умалишённым, не обнародовал результаты своего расследования в официальных документах[1].

История Рудольфа Фенца упоминалась как реально случившееся событие во многих книгах и статьях, а позже стала популярной и в Интернете. Она часто использовалась как доказательство реальности перемещений во времени[1].

Изучение

В 2000 году в испанском журнале Más Allá была опубликована 6-страничная статья об инциденте Regreso al futuro en el corazon de Manhattan (рус. Назад в будущее в сердце Манхэттена) за авторством Карлоса Каналеса, который к тому времени написал две книги по исследованиям паранормальных явлений и фольклора[1]. Она привлекла внимание другого исследователя фольклора Криса Обека. Обек нашёл несколько аналогичных статей и упоминания этого случая в книгах, но обратил внимание на отсутствие каких-либо доказательств и источников легенды — она как будто «возникла из ничего» в 1970-х годах[1]. В целом в разных источниках история была сходна, но подробности часто отличались и противоречили друг другу[1]. Он исследовал журналы того времени и выяснил, что история переходила из страны в страну: от шведского Arcanum к норвежскому Fakta, в свою очередь от него к итальянскому Il Giornale dei Misteri, откуда пошла далее в Испанию и Францию[1].

После проведённых исследований он вынес заключение, что люди и события в этой истории являются вымышленными. Обек пришёл к выводу, что история пошла с появившейся в 1972 году на страницах журнала Journal of Borderland Research статьи, где это событие было преподнесено как реально имевшее место. Журнал имел спорную репутацию и был ориентирован на поклонников эзотерики и интересующихся НЛО. В свою очередь статья там ссылалась на книгу Ральфа Голланда A Voice from the Gallery 1952 года. Обек посчитал, что она и дала начало городской легенде[1].

После того, как в 2001 году Обек опубликовал результаты своих исследований в Akron Beacon Journal, к нему обратился поклонник научной фантастики Джордж Мёрфи, который выяснил, что изначальный источник был ещё старше. Им оказался рассказ «Мне страшно» (англ. I'm Scared), опубликованный американским писателем Джеком Финнеем в 1951 году в газете Collier’s Weekly. История Фенца в нём аналогична той, что стала городской легендой, а повествование ведётся от лица капитана Губерта Рина[1][2].

См. также

Напишите отзыв о статье "Рудольф Фенц"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Aubeck C. [magonia.haaan.com/2010/rudolph-1/ Desperately Seeking Rudolph] (англ.). Magonia (13.08.2010). Проверено 9 января 2015.
  2. 1 2 [hoaxes.org/weblog/comments/367/ Rudolph Fentz and Time Travel] (англ.). Museum of Hoaxes (20.08.2002). Проверено 9 января 2015.

Отрывок, характеризующий Рудольф Фенц

– Что ж вы? – закричал ему Ростов, восторженно озлобленными глазами глядя на него. – Разве вы не слышите; здоровье государя императора! – Пьер, вздохнув, покорно встал, выпил свой бокал и, дождавшись, когда все сели, с своей доброй улыбкой обратился к Ростову.
– А я вас и не узнал, – сказал он. – Но Ростову было не до этого, он кричал ура!
– Что ж ты не возобновишь знакомство, – сказал Долохов Ростову.
– Бог с ним, дурак, – сказал Ростов.
– Надо лелеять мужей хорошеньких женщин, – сказал Денисов. Пьер не слышал, что они говорили, но знал, что говорят про него. Он покраснел и отвернулся.
– Ну, теперь за здоровье красивых женщин, – сказал Долохов, и с серьезным выражением, но с улыбающимся в углах ртом, с бокалом обратился к Пьеру.
– За здоровье красивых женщин, Петруша, и их любовников, – сказал он.
Пьер, опустив глаза, пил из своего бокала, не глядя на Долохова и не отвечая ему. Лакей, раздававший кантату Кутузова, положил листок Пьеру, как более почетному гостю. Он хотел взять его, но Долохов перегнулся, выхватил листок из его руки и стал читать. Пьер взглянул на Долохова, зрачки его опустились: что то страшное и безобразное, мутившее его во всё время обеда, поднялось и овладело им. Он нагнулся всем тучным телом через стол: – Не смейте брать! – крикнул он.
Услыхав этот крик и увидав, к кому он относился, Несвицкий и сосед с правой стороны испуганно и поспешно обратились к Безухову.
– Полноте, полно, что вы? – шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил: «А вот это я люблю». – Не дам, – проговорил он отчетливо.
Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»
Когда всё было готово, сабли воткнуты в снег, означая барьер, до которого следовало сходиться, и пистолеты заряжены, Несвицкий подошел к Пьеру.
– Я бы не исполнил своей обязанности, граф, – сказал он робким голосом, – и не оправдал бы того доверия и чести, которые вы мне сделали, выбрав меня своим секундантом, ежели бы я в эту важную минуту, очень важную минуту, не сказал вам всю правду. Я полагаю, что дело это не имеет достаточно причин, и что не стоит того, чтобы за него проливать кровь… Вы были неправы, не совсем правы, вы погорячились…
– Ах да, ужасно глупо… – сказал Пьер.
– Так позвольте мне передать ваше сожаление, и я уверен, что наши противники согласятся принять ваше извинение, – сказал Несвицкий (так же как и другие участники дела и как и все в подобных делах, не веря еще, чтобы дело дошло до действительной дуэли). – Вы знаете, граф, гораздо благороднее сознать свою ошибку, чем довести дело до непоправимого. Обиды ни с одной стороны не было. Позвольте мне переговорить…
– Нет, об чем же говорить! – сказал Пьер, – всё равно… Так готово? – прибавил он. – Вы мне скажите только, как куда ходить, и стрелять куда? – сказал он, неестественно кротко улыбаясь. – Он взял в руки пистолет, стал расспрашивать о способе спуска, так как он до сих пор не держал в руках пистолета, в чем он не хотел сознаваться. – Ах да, вот так, я знаю, я забыл только, – говорил он.