Рудольф (эрцгерцог Австрийский)

Его Высокопреосвященство кардинал Рудольф Иоганн Габсбург-Лотарингский нем. Rudolf Johannes von Habsburg-Lothringen<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Кардинал-священник с титулом церкви Сан-Пьетро-ин-Монторио.</td></tr>
Архиепископ Оломоуца
24 марта 1819 года — 24 июля 1831 года
Церковь:	Римско-католическая церковь
Предшественник:	Мария-Таддеус фон Трауттмансдорф Винсберг
Преемник:	Фердинанд Мария фон Котек
Рождение:	8 января 1788(1788-01-08) Пиза, Великое герцогство Тосканское
Смерть:	24 июля 1831(1831-07-24) (43 года) Баден, Австрийская империя
Принятие священного сана:	29 августа 1819 года
Епископская хиротония:	26 сентября 1819 года
Кардинал с:	4 июня 1819 года
Награды:

Рудольф Иоганн Иосиф Райнер фон Габсбург-Лотарингский (нем. Rudolf Johannes Joseph Rainier von Habsburg-Lothringen; 8 января 1788, Пиза, Великое герцогство Тосканское — 24 июля 1831, Баден, Австрийская империя) — эрцгерцог Австрийский, австрийский кардинал, композитор и пианист. Архиепископ Оломоуцкий с 24 марта 1819 по 24 июля 1831. Кардинал-священник с титулом церкви Сан-Пьетро-ин-Монторио с 4 июня 1819.

Биография

Рудольф был самым младшим из 16 детей императора Священной Римской империи Леопольда II и его супруги Марии Луизы Испанской. Считается, что примерно с 1803 или 1804 года он брал уроки музыки у Людвига ван Бетховена. С 1809 года эти уроки стали регулярными и включали в себя, помимо игры на фортепиано, курс теории музыкальной композиции и практику свободного сочинения. Занятия продолжались вплоть до 1823 года. Рудольф был одним из постоянных меценатов Бетховена. Начиная с 1809 года, наряду с двумя другими венскими аристократами, князьями Ф. Кинским и Ф. Лобковицем, он выплачивал композитору пожизненную денежную субсидию.

Бетховен посвятил Рудольфу 14 своих сочинений, такие как «Большая соната для Хаммерклавира», «Император» и «Торжественная месса». Эрцгерцог, в свою очередь, посвятил Бетховену свои 40 фортепианных вариаций на тему учителя "O Hoffnung" ("О надежда"), опубликованные в 1819 году под прозрачным псевдонимом R:E:H (начальные буквы слов "Рудольф, эрцгерцог фон Габсбург"). 24 июня 1805 года Рудольф был назначен коадъютором в архиепархии Оломоуца, а 24 марта 1819 года был возведён в сан архиепископа Оломоуцкого. 4 июня 1819 года папа Пий VII назначил Рудольфа кардиналом. К интронизации Рудольфа, состоявшейся в 1820 году, Бетховен намеревался завершить "Торжественную мессу", но замысел произведения сильно разросся, и оно было вручено эрцгерцогу лишь в 1823 году.

В 1823—1824 годах Рудольф вместе с другими 49 композиторами написал свою вариацию на тему вальса Диабелли. Кардинал опубликовал своё произведение анонимно, подписавшись инициалами «S.R.D».

Рудольф умер 24 июля 1831 года в Бадене в возрасте 43 лёт, похоронен в Императорском склепе в Вене, его сердце похоронено в соборе Оломоуца.

Ссылки

• [www.lvbeethoven.com/Bio/BiographyMusicPupils.html Beethoven’s pupils] (англ.)
• [www2.fiu.edu/~mirandas/bios1819.htm The Cardinals of the Holy Roman Church] (англ.)

Рудольф (эрцгерцог Австрийский) — предки

Леопольд I (11 сентября 1679 — 27 марта 1729) герцог Лотарингии                       Франц I Стефан (8 декабря 1708 — 18 августа 1765) император Священной Римской империи                             Елизавета Шарлотта Бурбон-Орлеанская (13 сентября 1676 — 23 декабря 1744) герцогиня Лотарингии                       Леопольд II (5 мая 1747 — 1 марта 1792) император Священной Римской империи                                   Карл VI (1 октября 1685 — 20 октября 1740) император Священной Римской империи                       Мария Терезия (13 мая 1717 — 29 ноября 1780) императрица Священной Римской империи                             Елизавета Кристина Брауншвейг-Вольфенбюттельская (28 августа 1691 — 21 декабря 1750) императрица Священной Римской империи                       Рудольф эрцгерцог Австрийский                                         Филипп V (19 декабря 1683 — 9 июля 1746) король Испании                       Карл III (20 января 1716 — 14 декабря 1788) король Испании                             Изабелла Фарнезе (25 октября 1692 — 11 июля 1766) королева-консорт Испании                       Мария Луиза Испанская (24 ноября 1745 — 15 мая 1792) императрица Священной Римской империи                                   Август III (7 октября 1696 — 5 октября 1763) курфюрст Саксонии                       Мария Амалия Саксонская (24 ноября, 1724 — 27 сентября, 1760) королева-консорт Испании                             Мария Жозефа Австрийская (8 декабря 1699 — 17 ноября 1757) эрцгерцогиня Австрийская

Отрывок, характеризующий Рудольф (эрцгерцог Австрийский)

– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.


Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.