Рудольф II (курфюрст Саксонии)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Рудольф II
нем. Rudolf II., Herzog von Sachsen-Wittenberg<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
курфюрст Саксонии
12 марта 1355 — 6 декабря 1370
Предшественник: Рудольф I
Преемник: Венцель
 
Рождение: ок. 1307 года
Смерть: 6 декабря 1370(1370-12-06)
Виттенберг
Род: Аскании
Отец: Рудольф I
Мать: Бриггита Бранденбургская
Супруга: 1) Елизавета Гессенская;</br>2) Елизавета Линдоу-Руппин

Рудольф II (около 1307 — 6 декабря 1370, Виттенберг) — курфюрст Саксонии (1356—1370 год).





Биография

Рудольф II был сыном первого курфюрста Саксонии Рудольфа I от первой жены Бригитты. Смолоду выполнял дипломатические поручения своего отца. В 1345 году сражался на стороне французского короля Филиппа VI в битве при Креси, после гибели Иоганна Люксембургского взял на себя командование германскими вспомогательными войсками. Несмотря на то, что битва была проиграна, французский король подарил ему ценную реликвию — окровавленный шип, считавшийся частью тернового венца Иисуса; после того, как эта реликвия была помещена в виттенбергскую Церковь всех святых, она стала местом паломничества.

Когда Рудольф I стал слишком стар для поездок на заседания рейхстага, он дал Рудольфу II право представлять его в рейхстаге. После смерти отца Рудольф II попросил в 1356 году имперский суд в Метце подтвердить права саксен-виттенбергской ветви Асканиев, оспариваемые саксен-лауэнбургской ветвью. Также ему пришлось иметь дело с претензиями маркграфов Мейсена из рода Веттинов на унаследованное его отцом графство Брена, которые пришлось отражать военным путём. Военные конфликты и политическая деятельность подорвали его финансы, и в 1359 году ему пришлось продать город Альштедт Гебхарду XIV Кверфуртскому, а замок Гаттерслабен он обменял у магдебургского архиепископа Дитриха на замок Визенбург и город Швайниц.

В 1360 году Рудольф получил город Либенверда, а в 1370 году — графство Барби. В 1369 году скончался, не имея наследников, герцог Вильгельм II Брауншвейг-Люнебургский, и император Карл IV передал княжество Люнебург племяннику Рудольфа II Альбрехту. Герцог Магнус II Брауншвейг-Вольфенбюттельский не согласился с этим решением, и вспыхнула война за люнебургское наследство.

Во внутренней политике Рудольф II проводил линию на развитие и защиту доходов. Он дал городу Херцберг право добычи соли, и охранял соляной путь, ведущий через Галле и Биттерфельд в Торгау. Чтобы бороться с раубриттерами, он заключал союзы с городами; в 1358 году он уничтожил гнездо раубриттеров замок Лисниц (500 лет спустя на этом месте возникнет город Кропштедт). К концу жизни он почти полностью потерял зрение, и потому известен также как «Рудольф Слепой».

Семья

В 1336 году Рудольф женился на Елизавете, дочери гессенского ландграфа Оттона I. У них было трое детей:

  • Беата (ум.около 1373)
  • Елизавета (ум.1353)
  • Альбрехт (1371—1371)

Так как у него не осталось наследников мужского пола, после его смерти титул курфюрста Саксонии перешёл к его младшему брату Венцелю.

Напишите отзыв о статье "Рудольф II (курфюрст Саксонии)"

Литература

Ссылки

  • [www.manfred-hiebl.de/genealogie-mittelalter/askanier_2/rudolf_2_kurfuerst_von_sachsen_wittenberg_1370_askanier/rudolf_2_kurfuerst_von_sachsen_wittenberg_+_1370.html genealogie-mittelalter.de]  (нем.)


Отрывок, характеризующий Рудольф II (курфюрст Саксонии)

Эта новая, неизвестная древним, отрасль математики, при рассмотрении вопросов движения, допуская бесконечно малые величины, то есть такие, при которых восстановляется главное условие движения (абсолютная непрерывность), тем самым исправляет ту неизбежную ошибку, которую ум человеческий не может не делать, рассматривая вместо непрерывного движения отдельные единицы движения.
В отыскании законов исторического движения происходит совершенно то же.
Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.
Первые пятнадцать лет XIX столетия в Европе представляют необыкновенное движение миллионов людей. Люди оставляют свои обычные занятия, стремятся с одной стороны Европы в другую, грабят, убивают один другого, торжествуют и отчаиваются, и весь ход жизни на несколько лет изменяется и представляет усиленное движение, которое сначала идет возрастая, потом ослабевая. Какая причина этого движения или по каким законам происходило оно? – спрашивает ум человеческий.
Историки, отвечая на этот вопрос, излагают нам деяния и речи нескольких десятков людей в одном из зданий города Парижа, называя эти деяния и речи словом революция; потом дают подробную биографию Наполеона и некоторых сочувственных и враждебных ему лиц, рассказывают о влиянии одних из этих лиц на другие и говорят: вот отчего произошло это движение, и вот законы его.
Но ум человеческий не только отказывается верить в это объяснение, но прямо говорит, что прием объяснения не верен, потому что при этом объяснении слабейшее явление принимается за причину сильнейшего. Сумма людских произволов сделала и революцию и Наполеона, и только сумма этих произволов терпела их и уничтожила.
«Но всякий раз, когда были завоевания, были завоеватели; всякий раз, когда делались перевороты в государстве, были великие люди», – говорит история. Действительно, всякий раз, когда являлись завоеватели, были и войны, отвечает ум человеческий, но это не доказывает, чтобы завоеватели были причинами войн и чтобы возможно было найти законы войны в личной деятельности одного человека. Всякий раз, когда я, глядя на свои часы, вижу, что стрелка подошла к десяти, я слышу, что в соседней церкви начинается благовест, но из того, что всякий раз, что стрелка приходит на десять часов тогда, как начинается благовест, я не имею права заключить, что положение стрелки есть причина движения колоколов.