Рудольф I (курфюрст Саксонии)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Рудольф I
нем. Rudolf I., Herzog von Sachsen-Wittenberg<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
курфюрст Саксонии
1355 — 12 марта 1356
Предшественник: титул утверждён
Преемник: Рудольф II
 
Рождение: 1285(1285)
Смерть: 12 марта 1356(1356-03-12)
Виттенберг
Род: Аскании
Отец: Альбрехт II
Мать: Агнесса Габсбургская
Супруга: 1) Бриггита Бранденбургская;</br>2) Кюнигида Польская;</br>3) Агнесса Линдоу-Руппин

Рудольф I (нем. Rudolf I., Herzog von Sachsen-Wittenberg; 1285 — 12 марта 1356) — герцог Саксен-Виттенберга, первый курфюрст Саксонии из рода Асканиев. Получил сан курфюрста в 1355 году в Праге от императора Карла IV за поддержку в борьбе за императорскую власть.





Биография

Рудольф был старшим сыном герцога Саксен-Виттенбергского Альбрехта. В 1290 году унаследовал графство Брена. Так как на момент смерти отца в 1298 году он был ещё слишком мал, его опекуном и регентом герцогства стала его мать Агнеса, дочь короля Германии Рудольфа I. Мать постепенно готовила его к управлению герцогством при дворе своего брата, короля Германии Альбрехта I. В 1298 году он стал эрцмаршалом Священной Римской империи.

Первым актом Рудольфа в качестве эрцмаршала и претендента на курфюрстшество было утверждение инвеститур сыновей Альбрехта I Рудольфа, Фридриха и Леопольда на Австрию, Штирию и Каринтию. В 1300 году Альбрехт попытался утвердить Рудольфа единственным владетелем Австрии, но это не было утверждено духовными курфюрстами, и привело к военным действиям.

В 1302 году Рудольф приступил к самостоятельному управлению Саксен-Виттенбергом. Для укрепления своей власти ему нужно было убедить своих двоюродных братьев из Саксен-Лауэнбурга — Иоганна II, Альбрехта III и Эриха I — что именно он, а не Иоганн II, является обладателем права выбирать императора.

Голос Рудольфа оказался важным в 1308 году, когда после убийства его дяди Альбрехта I состоялись выборы нового короля Германии. Рудольф проголосовал за Генриха Люксембургского, а затем поддержал его деньгами и войсками.

В 1313 году Генрих внезапно умер, а на выборах 1314 года выбранными оказались два короля сразу: Людвиг Баварский получил голоса Иоганна II Саксен-Лауэнбургского (считавшего, что именно он, а не Рудольф, обладает правом голосовать от имени Саксонии), Бодуэна Люксембургского (как князя-епископа Трирского), Иоганна Люксембургского (как короля Чехии), Петера Аспельтского (как архиепископа Майнцского) и Вальдемара Бранденбургского, в то время как за Фридриха Австрийского проголосовали Рудольф (от имени Саксонии), Генрих Хорутанский (считавший, что с трона Чехии его сместили незаконно, и потому продолжавший именовать себя «королём Чехии» с вытекающими из этого титула правами на избрание императора), Генрих II Вирнебургский (как архиепископ Кёльнский) и Рудольф Баварский (как пфальграф Рейнский). Так как каждый из кандидатов получил большинство из семи голосов, то каждый объявил себя королём Германии, и между ними начались боевые действия. В 1322 году в битве при Мюльдорфе Людвиг разбил войска Фридриха и пленил его самого.

Поддержавший Фридриха Габсбурга Рудольф был вынужден столкнуться с последствиями нахождения на стороне проигравшего кандидата. В 1320 году скончался последний маркграф Бранденбурга из рода Асканиев Генрих II, и Рудольф, который был администратором Бранденбурга с 1319 года, объявил маркграфство ленным владением Асканиев, но Людвиг Баварский не мог передать владение выборщику, голосовавшему против него, и отдал Бранденбург своему сыну Людвигу V.

После этого акта, и ряда других санкций, Рудольф решил из тактических соображений поддержать императора. Он стал выступать в качестве посредника в спорах между князьями, что позволило ему завязать полезные связи; также он поддерживал хорошие отношения с римским Папой, который в 1324 году отлучил императора Людвига от церкви. Постепенно император изменил своё мнение о Рудольфе, и отдал ему на 12 лет часть Лужицкой марки с городами Зальцведель, Фюрстенвальде и Бесков.

Под влиянием матери Рудольф начал изгнание евреев из Саксен-Виттенберга. Он запретил использование в герцогстве славянских языков. В 1340-х годах им был построен Виттенбергский замок, ставший резиденцией для него и его потомков. Чтобы покрыть растущие расходы на его имперскую политику, он занялся продажей прав (права содержать рынки, права на чеканку монеты и т. п.), что заложило основы коммунальных структур в регионе Виттенберга.

В результате посреднической деятельности Рудольф завязал связи с пражским двором, что оказалось важным после выборов 1346 года, когда императором был в сложных условиях избран чешский король Карл Люксембург. Рудольф был единственным курфюрстом, присутствовавшим на его коронации. В благодарность за поддержку он в 1347 году получил Альтмарк; границей между Саксонией и Бранденбургом стала река Эльба. Однако в 1350 году их связи ослабли после того, как император Карл утвердил Людвига Баварского маркграфом Бранденбурга и Лужицы. Отношения восстановились после того, как Карл отдал Рудольфу Вальхенхоф в Праге на Малой стороне.

Величайший успех пришёл к Рудольфу 4 октября 1355 года, когда император издал «Золотую буллу», которая объявила в курфюршествах закон первородства, сделала курфюршества неделимыми, и закрепила титул курфюрста Саксонии за саксен-виттенбергской ветвью.

Семья и дети

Рудольф был женат трижды. В 1298 году он женился на Ютте (Бригитте), дочери бранденбургского маркграфа Оттона V. Их дети:

  • Альбрехт (ум.1329)
  • Иоганн (ум.в младенчестве)
  • Анна (до 1309 - 1329), замужем за Бернхардом Польским
  • Рудольф II (1307-1370)
  • Елизавета (ум.1353), замужем за Вальдемаром Ангальт-Цербстским
  • Агнесса (ум.1338), замужем за Бернхардом III Ангальт-Бернбургским
  • Оттон (ум.1350), женился на Елизавете, дочери Вильгельма II Брауншвейг-Люнебургского
  • Беатриса (ум.после 1345), замужем за Альбрехтом II Ангальт-Цербстским

После смерти первой жены в 1328 году Рудольф женился на Кунигунде, дочери польского короля Владислава Локетека. У них был один сын:

  • Мешко (ок.1330 - 1350), женился на Евдоксии

После смерти второй жены в 1333 году Рудольф женился на Агнессе, дочери графа Ульриха Линдов-Руппинского. Их дети:

  • Вильгельм (умер в младенчестве)
  • Венцель (1337-1388)
  • Хелена (ум.1367), замужем за магдебургским бургграфом Иоганном I фон Хардеком

Напишите отзыв о статье "Рудольф I (курфюрст Саксонии)"

Литература

  • Heinrich Kühne: «Die Askanier», Drei Kastanien Verlag 1999 ISBN 3-933028-14-0
  • Georg Hirschfeld : «Geschichte der Sächsisch-Askanischen Kurfürsten», Julius Sittenfeld /Berlin 1884

Ссылки

  • [www.manfred-hiebl.de/genealogie-mittelalter/askanier_2/rudolf_1_kurfuerst_von_sachsen_wittenberg_1356_askanier/rudolf_1_herzog_von_sachsen_wittenberg_+_1356.html genealogie-mittelalter.de]  (нем.)

Отрывок, характеризующий Рудольф I (курфюрст Саксонии)

Опять события действительности соединялись с сновидениями, и опять кто то, сам ли он или кто другой, говорил ему мысли, и даже те же мысли, которые ему говорились в Можайске.
«Жизнь есть всё. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется, и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».
«Каратаев» – вспомнилось Пьеру.
И вдруг Пьеру представился, как живой, давно забытый, кроткий старичок учитель, который в Швейцарии преподавал Пьеру географию. «Постой», – сказал старичок. И он показал Пьеру глобус. Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею.
– Вот жизнь, – сказал старичок учитель.
«Как это просто и ясно, – подумал Пьер. – Как я мог не знать этого прежде».
– В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.
– Vous avez compris, sacre nom, [Понимаешь ты, черт тебя дери.] – закричал голос, и Пьер проснулся.
Он приподнялся и сел. У костра, присев на корточках, сидел француз, только что оттолкнувший русского солдата, и жарил надетое на шомпол мясо. Жилистые, засученные, обросшие волосами, красные руки с короткими пальцами ловко поворачивали шомпол. Коричневое мрачное лицо с насупленными бровями ясно виднелось в свете угольев.
– Ca lui est bien egal, – проворчал он, быстро обращаясь к солдату, стоявшему за ним. – …brigand. Va! [Ему все равно… разбойник, право!]
И солдат, вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер отвернулся, вглядываясь в тени. Один русский солдат пленный, тот, которого оттолкнул француз, сидел у костра и трепал по чем то рукой. Вглядевшись ближе, Пьер узнал лиловую собачонку, которая, виляя хвостом, сидела подле солдата.
– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.
Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
– Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.
Долго не мог понять Пьер того, что с ним было. Со всех сторон он слышал вопли радости товарищей.
– Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.
Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
– Сколько? – спросил Долохов у казака, считавшего пленных.
– На вторую сотню, – отвечал казак.
– Filez, filez, [Проходи, проходи.] – приговаривал Долохов, выучившись этому выражению у французов, и, встречаясь глазами с проходившими пленными, взгляд его вспыхивал жестоким блеском.
Денисов, с мрачным лицом, сняв папаху, шел позади казаков, несших к вырытой в саду яме тело Пети Ростова.


С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.
От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.
Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал:
«Je crois devoir faire connaitre a Votre Majeste l'etat de ses troupes dans les differents corps d'annee que j'ai ete a meme d'observer depuis deux ou trois jours dans differents passages. Elles sont presque debandees. Le nombre des soldats qui suivent les drapeaux est en proportion du quart au plus dans presque tous les regiments, les autres marchent isolement dans differentes directions et pour leur compte, dans l'esperance de trouver des subsistances et pour se debarrasser de la discipline. En general ils regardent Smolensk comme le point ou ils doivent se refaire. Ces derniers jours on a remarque que beaucoup de soldats jettent leurs cartouches et leurs armes. Dans cet etat de choses, l'interet du service de Votre Majeste exige, quelles que soient ses vues ulterieures qu'on rallie l'armee a Smolensk en commencant a la debarrasser des non combattans, tels que hommes demontes et des bagages inutiles et du materiel de l'artillerie qui n'est plus en proportion avec les forces actuelles. En outre les jours de repos, des subsistances sont necessaires aux soldats qui sont extenues par la faim et la fatigue; beaucoup sont morts ces derniers jours sur la route et dans les bivacs. Cet etat de choses va toujours en augmentant et donne lieu de craindre que si l'on n'y prete un prompt remede, on ne soit plus maitre des troupes dans un combat. Le 9 November, a 30 verstes de Smolensk».
[Долгом поставляю донести вашему величеству о состоянии корпусов, осмотренных мною на марше в последние три дня. Они почти в совершенном разброде. Только четвертая часть солдат остается при знаменах, прочие идут сами по себе разными направлениями, стараясь сыскать пропитание и избавиться от службы. Все думают только о Смоленске, где надеются отдохнуть. В последние дни много солдат побросали патроны и ружья. Какие бы ни были ваши дальнейшие намерения, но польза службы вашего величества требует собрать корпуса в Смоленске и отделить от них спешенных кавалеристов, безоружных, лишние обозы и часть артиллерии, ибо она теперь не в соразмерности с числом войск. Необходимо продовольствие и несколько дней покоя; солдаты изнурены голодом и усталостью; в последние дни многие умерли на дороге и на биваках. Такое бедственное положение беспрестанно усиливается и заставляет опасаться, что, если не будут приняты быстрые меры для предотвращения зла, мы скоро не будем иметь войска в своей власти в случае сражения. 9 ноября, в 30 верстах от Смоленка.]