Рудо (община)

Община Рудо
серб. Општина Рудо

Страна	Босния и Герцеговина
Статус	община
Входит в	Республику Сербскую
Включает	89 населённых пунктов (в 2013 году)
Административный центр	Рудо
Население (2013)	8834
Площадь	344 км²
Часовой пояс	CET (UTC+1, летом UTC+2)
[www.opstinafoca.rs.ba/ Официальный сайт]

Рудо (серб. Општина Рудо) —  община (муниципалитет) в Республике Сербской в составе Боснии и Герцеговины. Центр находится в собственно городе Рудо. Относится к региону Источно-Сараево. На востоке и юге граничит с Сербией.

Население

Численность населения общины по переписи 2013 года составила 8 834 человека, в том числе в городе — 1 949 человек.

Этнический состав населения общины

Население общины Рудо
год переписи	1991
Сербы	8.150 (70,43%)
Боснийцы-мусульмане	3.130 (27,05%)
Хорваты	5 (0,04%)
Югославы	106 (0,91%)
не указывали или неизвестна	180 (1,55%)
всего	11.571

Населённые пункты

В состав общины входит 89 населённых пунктов, в том числе город Рудо.

Список населённых пунктов общины с численностью населения по переписям 1991 и 2013 гг., чел.:

	нас. пункт	серб.	босн.	1991	2013
1	Арбанаси	Арбанаси	Arbanasi	61	11
2	Арсичи	Арсићи	Arsići	140	74
3	Баре	Баре	Bare	47	0
4	Белевине	Бјељевине	Bjeljevine	35	0
5	Белуговина	Бјелуговина	Bjelugovina	36	28
6	Белушине	Бјелушине	Bjelušine	245	176
7	Биело-Брдо	Бијело Брдо	Bijelo Brdo	56	75
8	Бишевичи	Бишевићи	Biševići	102	0
9	Близна	Близна	Blizna	41	0
10	Бован	Бован	Bovan	239	202
11	Божовичи	Божовићи	Božovići	58	74
12	Борановичи	Борановићи	Boranovići	272	279
13	Будалице	Будалице	Budalice	12	0
14	Ваган	Ваган	Vagan	75	59
15	Вити-Граб	Вити Граб	Viti Grab	36	37
16	Гаочичи	Гаочићи	Gaočići	104	34
17	Горне-Цикоте	Горње Цикоте	Gornje Cikote	52	0
18	Горни-Раванци	Горњи Раванци	Gornji Ravanci	8	0
19	Горня-Ријека	Горња Ријека	Gornja Rijeka	143	133
20	Горня-Стрмица	Горња Стрмица	Gornja Strmica	56	49
21	Гоява	Гојава	Gojava	199	215
22	Грабовик	Грабовик	Grabovik	116	47
23	Гривин	Гривин	Grivin	121	23
24	Даниловичи	Даниловићи	Danilovići	101	61
25	Джиханичи	Џиханићи	Džihanići	28	0
26	Долови	Долови	Dolovi	43	0
27	Доне-Цикоте	Доње Цикоте	Donje Cikote	129	65
28	Дони-Раванци	Доњи Раванци	Donji Ravanci	9	0
29	Доня-Риека	Доња Ријека	Donja Rijeka	111	205
30	Доня-Стрмица	Доња Стрмица	Donja Strmica	74	17
31	Доричи	Дорићи	Dorići	73	42
32	Дубац	Дубац	Dubac	46	23
33	Дуговеч	Дуговјеч	Dugovječ	69	27
34	Заградже	Заграђе	Zagrađe	18	0
35	Зарбовина	Зарбовина	Zarbovina	10	0
36	Златари	Златари	Zlatari	92	77
37	Зубань	Зубањ	Zubanj	36	24
38	Зубач	Зубач	Zubač	198	117
39	Кнегиня	Књегиња	Knjeginja	98	321
40	Ковачи	Ковачи	Kovači	43	0
41	Косовичи	Косовићи	Kosovići	36	13
42	Кула	Кула	Kula	223	153
43	Лютава	Љутава	Ljutava	6	0
44	Меджуречье	Међуречје	Međurečje	265	171
45	Микавице	Микавице	Mikavice	111	138
46	Миоче	Миоче	Mioče	469	383
47	Мисайловина	Мисајловина	Misajlovina	111	121
48	Мокронози	Мокронози	Mokronozi	611	538
49	Мрсово	Мрсово	Mrsovo	126	112
50	Николичи	Николићи	Nikolići	99	44
51	Обрвена	Обрвена	Obrvena	209	140
52	Омарине	Омарине	Omarine	165	141
53	Омачина	Омачина	Omačina	42	37
54	Опутница	Опутница	Oputnica	42	0
55	Орах	Орах	Orah	47	13
56	Оскоруша	Оскоруша	Oskoruša	125	43
57	Пазале	Пазаље	Pazalje	14	0
58	Паст	Паст	Past	65	16
59	Пелевичи	Пељевићи	Peljevići	25	0
60	Петачине	Петачине	Petačine	21	0
61	Плема	Плема	Plema	176	194
62	Полимле	Полимље	Polimlje	81	23
63	Попов-До	Попов До	Popov Do	26	0
64	Похаре	Похаре	Pohare	7	0
65	Пребидоли	Пребидоли	Prebidoli	159	99
66	Прибишичи	Прибишићи	Pribišići	40	0
67	Приеворац	Пријеворац	Prijevorac	85	53
68	Равне-Ниве	Равне Њиве	Ravne Njive	38	23
69	Радожеле	Радожеље	Radoželje	6	27
70	Раковичи	Раковићи	Rakovići	58	22
71	Ресичи	Ресићи	Resići	270	198
72	Рудо	Рудо	Rudo	2077	1949
73	Рупавци	Рупавци	Rupavci	24	0
74	Сетихово	Сетихово	Setihovo	106	0
75	Соколовичи	Соколовићи	Sokolovići	49	23
76	Станковача	Станковача	Stankovača	21	0
77	Старо-Рудо	Старо Рудо	Staro Rudo	247	109
78	Стргачи	Стргачи	Strgači	71	30
79	Стргачина	Стргачина	Strgačina	59	50
80	Трбосиле	Трбосиље	Trbosilje	26	0
81	Трнавци	Трнавци	Trnavci	56	18
82	Трнавци-код-Рудог	Трнавци код Рудог	Trnavci kod Rudog	232	282
83	Увац	Увац	Uvac	515	419
84	Устибар	Устибар	Ustibar	336	250
85	Цвркоте	Цвркоте	Cvrkote	57	0
86	Чавдари	Чавдари	Čavdari	43	16
87	Шахдани	Шахдани	Šahdani	14	0
88	Штрпци	Штрпци	Štrpci	308	284
89	Яничи	Јањићи	Janjići	140	93

Отрывок, характеризующий Рудо (община)

– Epousez moi, et je serai votre esclave. [Женитесь на мне, и я буду вашею рабою.]
– Mais c'est impossible. [Но это невозможно.]
– Vous ne daignez pas descende jusqu'a moi, vous… [Вы не удостаиваете снизойти до брака со мною, вы…] – заплакав, сказала Элен.
Лицо стало утешать ее; Элен же сквозь слезы говорила (как бы забывшись), что ничто не может мешать ей выйти замуж, что есть примеры (тогда еще мало было примеров, но она назвала Наполеона и других высоких особ), что она никогда не была женою своего мужа, что она была принесена в жертву.
– Но законы, религия… – уже сдаваясь, говорило лицо.
– Законы, религия… На что бы они были выдуманы, ежели бы они не могли сделать этого! – сказала Элен.
Важное лицо было удивлено тем, что такое простое рассуждение могло не приходить ему в голову, и обратилось за советом к святым братьям Общества Иисусова, с которыми оно находилось в близких отношениях.
Через несколько дней после этого, на одном из обворожительных праздников, который давала Элен на своей даче на Каменном острову, ей был представлен немолодой, с белыми как снег волосами и черными блестящими глазами, обворожительный m r de Jobert, un jesuite a robe courte, [г н Жобер, иезуит в коротком платье,] который долго в саду, при свете иллюминации и при звуках музыки, беседовал с Элен о любви к богу, к Христу, к сердцу божьей матери и об утешениях, доставляемых в этой и в будущей жизни единою истинною католическою религией. Элен была тронута, и несколько раз у нее и у m r Jobert в глазах стояли слезы и дрожал голос. Танец, на который кавалер пришел звать Элен, расстроил ее беседу с ее будущим directeur de conscience [блюстителем совести]; но на другой день m r de Jobert пришел один вечером к Элен и с того времени часто стал бывать у нее.
В один день он сводил графиню в католический храм, где она стала на колени перед алтарем, к которому она была подведена. Немолодой обворожительный француз положил ей на голову руки, и, как она сама потом рассказывала, она почувствовала что то вроде дуновения свежего ветра, которое сошло ей в душу. Ей объяснили, что это была la grace [благодать].
Потом ей привели аббата a robe longue [в длинном платье], он исповедовал ее и отпустил ей грехи ее. На другой день ей принесли ящик, в котором было причастие, и оставили ей на дому для употребления. После нескольких дней Элен, к удовольствию своему, узнала, что она теперь вступила в истинную католическую церковь и что на днях сам папа узнает о ней и пришлет ей какую то бумагу.
Все, что делалось за это время вокруг нее и с нею, все это внимание, обращенное на нее столькими умными людьми и выражающееся в таких приятных, утонченных формах, и голубиная чистота, в которой она теперь находилась (она носила все это время белые платья с белыми лентами), – все это доставляло ей удовольствие; но из за этого удовольствия она ни на минуту не упускала своей цели. И как всегда бывает, что в деле хитрости глупый человек проводит более умных, она, поняв, что цель всех этих слов и хлопот состояла преимущественно в том, чтобы, обратив ее в католичество, взять с нее денег в пользу иезуитских учреждений {о чем ей делали намеки), Элен, прежде чем давать деньги, настаивала на том, чтобы над нею произвели те различные операции, которые бы освободили ее от мужа. В ее понятиях значение всякой религии состояло только в том, чтобы при удовлетворении человеческих желаний соблюдать известные приличия. И с этою целью она в одной из своих бесед с духовником настоятельно потребовала от него ответа на вопрос о том, в какой мере ее брак связывает ее.
Они сидели в гостиной у окна. Были сумерки. Из окна пахло цветами. Элен была в белом платье, просвечивающем на плечах и груди. Аббат, хорошо откормленный, а пухлой, гладко бритой бородой, приятным крепким ртом и белыми руками, сложенными кротко на коленях, сидел близко к Элен и с тонкой улыбкой на губах, мирно – восхищенным ее красотою взглядом смотрел изредка на ее лицо и излагал свой взгляд на занимавший их вопрос. Элен беспокойно улыбалась, глядела на его вьющиеся волоса, гладко выбритые чернеющие полные щеки и всякую минуту ждала нового оборота разговора. Но аббат, хотя, очевидно, и наслаждаясь красотой и близостью своей собеседницы, был увлечен мастерством своего дела.
Ход рассуждения руководителя совести был следующий. В неведении значения того, что вы предпринимали, вы дали обет брачной верности человеку, который, с своей стороны, вступив в брак и не веря в религиозное значение брака, совершил кощунство. Брак этот не имел двоякого значения, которое должен он иметь. Но несмотря на то, обет ваш связывал вас. Вы отступили от него. Что вы совершили этим? Peche veniel или peche mortel? [Грех простительный или грех смертный?] Peche veniel, потому что вы без дурного умысла совершили поступок. Ежели вы теперь, с целью иметь детей, вступили бы в новый брак, то грех ваш мог бы быть прощен. Но вопрос опять распадается надвое: первое…
– Но я думаю, – сказала вдруг соскучившаяся Элен с своей обворожительной улыбкой, – что я, вступив в истинную религию, не могу быть связана тем, что наложила на меня ложная религия.
Directeur de conscience [Блюститель совести] был изумлен этим постановленным перед ним с такою простотою Колумбовым яйцом. Он восхищен был неожиданной быстротой успехов своей ученицы, но не мог отказаться от своего трудами умственными построенного здания аргументов.
– Entendons nous, comtesse, [Разберем дело, графиня,] – сказал он с улыбкой и стал опровергать рассуждения своей духовной дочери.


Элен понимала, что дело было очень просто и легко с духовной точки зрения, но что ее руководители делали затруднения только потому, что они опасались, каким образом светская власть посмотрит на это дело.
И вследствие этого Элен решила, что надо было в обществе подготовить это дело. Она вызвала ревность старика вельможи и сказала ему то же, что первому искателю, то есть поставила вопрос так, что единственное средство получить права на нее состояло в том, чтобы жениться на ней. Старое важное лицо первую минуту было так же поражено этим предложением выйти замуж от живого мужа, как и первое молодое лицо; но непоколебимая уверенность Элен в том, что это так же просто и естественно, как и выход девушки замуж, подействовала и на него. Ежели бы заметны были хоть малейшие признаки колебания, стыда или скрытности в самой Элен, то дело бы ее, несомненно, было проиграно; но не только не было этих признаков скрытности и стыда, но, напротив, она с простотой и добродушной наивностью рассказывала своим близким друзьям (а это был весь Петербург), что ей сделали предложение и принц и вельможа и что она любит обоих и боится огорчить того и другого.
По Петербургу мгновенно распространился слух не о том, что Элен хочет развестись с своим мужем (ежели бы распространился этот слух, очень многие восстали бы против такого незаконного намерения), но прямо распространился слух о том, что несчастная, интересная Элен находится в недоуменье о том, за кого из двух ей выйти замуж. Вопрос уже не состоял в том, в какой степени это возможно, а только в том, какая партия выгоднее и как двор посмотрит на это. Были действительно некоторые закоснелые люди, не умевшие подняться на высоту вопроса и видевшие в этом замысле поругание таинства брака; но таких было мало, и они молчали, большинство же интересовалось вопросами о счастии, которое постигло Элен, и какой выбор лучше. О том же, хорошо ли или дурно выходить от живого мужа замуж, не говорили, потому что вопрос этот, очевидно, был уже решенный для людей поумнее нас с вами (как говорили) и усомниться в правильности решения вопроса значило рисковать выказать свою глупость и неумение жить в свете.
Одна только Марья Дмитриевна Ахросимова, приезжавшая в это лето в Петербург для свидания с одним из своих сыновей, позволила себе прямо выразить свое, противное общественному, мнение. Встретив Элен на бале, Марья Дмитриевна остановила ее посередине залы и при общем молчании своим грубым голосом сказала ей:
– У вас тут от живого мужа замуж выходить стали. Ты, может, думаешь, что ты это новенькое выдумала? Упредили, матушка. Уж давно выдумано. Во всех…… так то делают. – И с этими словами Марья Дмитриевна с привычным грозным жестом, засучивая свои широкие рукава и строго оглядываясь, прошла через комнату.
На Марью Дмитриевну, хотя и боялись ее, смотрели в Петербурге как на шутиху и потому из слов, сказанных ею, заметили только грубое слово и шепотом повторяли его друг другу, предполагая, что в этом слове заключалась вся соль сказанного.
Князь Василий, последнее время особенно часто забывавший то, что он говорил, и повторявший по сотне раз одно и то же, говорил всякий раз, когда ему случалось видеть свою дочь.
– Helene, j'ai un mot a vous dire, – говорил он ей, отводя ее в сторону и дергая вниз за руку. – J'ai eu vent de certains projets relatifs a… Vous savez. Eh bien, ma chere enfant, vous savez que mon c?ur de pere se rejouit do vous savoir… Vous avez tant souffert… Mais, chere enfant… ne consultez que votre c?ur. C'est tout ce que je vous dis. [Элен, мне надо тебе кое что сказать. Я прослышал о некоторых видах касательно… ты знаешь. Ну так, милое дитя мое, ты знаешь, что сердце отца твоего радуется тому, что ты… Ты столько терпела… Но, милое дитя… Поступай, как велит тебе сердце. Вот весь мой совет.] – И, скрывая всегда одинаковое волнение, он прижимал свою щеку к щеке дочери и отходил.