Рузвельт, Йоханнес

Йоханнес Рузвельт (Johannes Roosevelt) (крещен 27 февраля 1689—1750), также известен как Джон Рузвельт — американский торговец, олдермен и основатель рода Рузвельтов из Ойстер-Бэй, к которому принадлежали Теодор Рузвельт и Элеонора Рузвельт.

Йоханес был крещён 27 февраля 1689 года в Эзопусе (штат Нью-Йорк), в те годы, когда там жил его отец, Николас Рузвельт. Его отец был сыном основателя рода Рузвельтов, Клааса фон Рузвельта. В 1690 году семья переехала в город Нью-Йорк. 25 сентября 1708 года Иоханнес женился на Heyltje Sjoerts в реформатской голландской церкви в Нью-Йорке. В браке родилось 11 детей:

• Маргарет (1709)
• Николас (1710)
• Иоханнес (1712)
• Хьюльти (1714)
• Ольферт (1716)
• Якобус (1718, умер в младенчестве)
• Мария (1723, умерла в младенчестве)
• Якобус (1724) (от него вёл своё происхождение Теодор Рузвельт)
• Aeltje (1726—1727)
• Корнелюс (1731)

Иоханнес был выбран помощником олдермена с 1717 по 1727 и олдерменом с 1730 по 1733 год.

Его раб по имени Quack был одним из организаторов восстания рабов в 1741 году в Нью-Йорке. Его обвинили в поджоге форта Джордж и казнили.

Иоханнес был пра-пра-прадедом президента Теодора Рузвельта и пра-пра-пра-пра-прадедом Элеоноры Рузвельт. Якобус, брат Йоханнеса, был предком президента Франклина Рузвельта.

Литература

• Cobb, William T. (1946). The Strenuous Life: The Oyster Bay Roosevelts in Business and Finance. William E. Rudge’s Sons.
• LePore, Jill (2005). New York Burning: Liberty, Slavery, and Conspiracy in Eighteenth-Century Manhattan. Vintage Books/Random House.
• Whittelsey, Charles B. (1902). The Roosevelt Genealogy, 1649—1902.

Отрывок, характеризующий Рузвельт, Йоханнес

– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом: