Руководители Казахстана в советский период

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Перечень фактических руководителей Казахстана и Компартии Казахстана.

Имя Портрет Начало полномочий Окончание полномочий Должность
Станислав Станиславович
Пестковский
30 апреля 1920 август 1920 первый председатель Казахского ревкома
Сейткали Мендешев 1920 1925 председатель КазЦИК
Ф. И. Голощёкин февраль 1933 Первый секретарь ЦК Компартии Казахской АССР
Н. А. Скворцов 23 мая 1938 май 1945 Первый секретарь ЦК ВКП(б) Казахстана
Геннадий Андреевич Борков май 1945 года 22 июня 1946 года Первый секретарь ЦК ВКП(б) Казахстана
П.К. Пономаренко 6 февраля 1954 года 7 мая 1955 Первый секретарь ЦК КП Казахстана
Леонид Ильич Брежнев 6 августа 1955 года 6 марта 1956 года Первый секретарь ЦК КП Казахстана
Иван Яковлев 6 марта 1956 года 26 декабря 1957 года Первый секретарь ЦК КП Казахстана
Николай Беляев 26 декабря 1957 года 19 января 1960 года Первый секретарь ЦК КП Казахстана
Динмухамед Ахмедович Кунаев 19 января 1960 года 26 декабря 1962 года Первый секретарь ЦК КП Казахстана
Исмаил Юсупович Юсупов 26 декабря 1962 года 7 декабря 1964 года Первый секретарь ЦК КП Казахстана
Динмухамед Ахмедович Кунаев 7 декабря 1964 года 16 декабря 1986 года Первый секретарь ЦК КП Казахстана
Геннадий Васильевич Колбин 16 декабря 1986 года 22 июня 1989 года Первый секретарь ЦК КП Казахстана
Нурсултан Абишевич
Назарбаев
22 июня 1989 года 28 августа 1991 года Первый секретарь ЦК КП Казахстана


2-е секретари

1925- Курамысов Измухан, 2-секретарь Казкрайкома 1939-1946 Шаяхметов Жумабай 1954-1955 Брежнев Леонид Ильич 1956- 1958 Карибжанов Фазыл Карибжанович 1962-1964 Соломенцев Михаил Сергеевич

1971-1976 Месяц Валентин Карпович

Мирошхин

См. также

Напишите отзыв о статье "Руководители Казахстана в советский период"

Ссылки

  • [www.easttime.ru/countries/topics/1/3/33.html Руководители Казахстана (1920—2003)]
  • [proekt-wms.narod.ru/states/kazah.htm Список глав Казахстана]

Отрывок, характеризующий Руководители Казахстана в советский период

– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…


Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.