Руководство Киргизской ССР
Поделись знанием:
– Я слишком мало знаю вашу сестру, – отвечал князь Андрей с насмешливой улыбкой, под которой он хотел скрыть свое смущение, – чтобы решить такой тонкий вопрос; и потом я замечал, что чем менее нравится женщина, тем она бывает постояннее, – прибавил он и посмотрел на Пьера, подошедшего в это время к ним.
– Да это правда, князь; в наше время, – продолжала Вера (упоминая о нашем времени, как вообще любят упоминать ограниченные люди, полагающие, что они нашли и оценили особенности нашего времени и что свойства людей изменяются со временем), в наше время девушка имеет столько свободы, что le plaisir d'etre courtisee [удовольствие иметь поклонников] часто заглушает в ней истинное чувство. Et Nathalie, il faut l'avouer, y est tres sensible. [И Наталья, надо признаться, на это очень чувствительна.] Возвращение к Натали опять заставило неприятно поморщиться князя Андрея; он хотел встать, но Вера продолжала с еще более утонченной улыбкой.
– Я думаю, никто так не был courtisee [предметом ухаживанья], как она, – говорила Вера; – но никогда, до самого последнего времени никто серьезно ей не нравился. Вот вы знаете, граф, – обратилась она к Пьеру, – даже наш милый cousin Борис, который был, entre nous [между нами], очень и очень dans le pays du tendre… [в стране нежностей…]
Князь Андрей нахмурившись молчал.
– Вы ведь дружны с Борисом? – сказала ему Вера.
– Да, я его знаю…
– Он верно вам говорил про свою детскую любовь к Наташе?
– А была детская любовь? – вдруг неожиданно покраснев, спросил князь Андрей.
– Да. Vous savez entre cousin et cousine cette intimite mene quelquefois a l'amour: le cousinage est un dangereux voisinage, N'est ce pas? [Знаете, между двоюродным братом и сестрой эта близость приводит иногда к любви. Такое родство – опасное соседство. Не правда ли?]
– О, без сомнения, – сказал князь Андрей, и вдруг, неестественно оживившись, он стал шутить с Пьером о том, как он должен быть осторожным в своем обращении с своими 50 ти летними московскими кузинами, и в середине шутливого разговора встал и, взяв под руку Пьера, отвел его в сторону.
– Ну что? – сказал Пьер, с удивлением смотревший на странное оживление своего друга и заметивший взгляд, который он вставая бросил на Наташу.
– Мне надо, мне надо поговорить с тобой, – сказал князь Андрей. – Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). – Я… Но нет, я после поговорю с тобой… – И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях князь Андрей подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как князь Андрей что то спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему.
Но в это время Берг подошел к Пьеру, настоятельно упрашивая его принять участие в споре между генералом и полковником об испанских делах.
Берг был доволен и счастлив. Улыбка радости не сходила с его лица. Вечер был очень хорош и совершенно такой, как и другие вечера, которые он видел. Всё было похоже. И дамские, тонкие разговоры, и карты, и за картами генерал, возвышающий голос, и самовар, и печенье; но одного еще недоставало, того, что он всегда видел на вечерах, которым он желал подражать.
Недоставало громкого разговора между мужчинами и спора о чем нибудь важном и умном. Генерал начал этот разговор и к нему то Берг привлек Пьера.
На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
Высшее руководство в Киргизской ССР с момента её образования в декабре 1936 года и до октября 1990 года осуществляла Коммунистическая партия Киргизии в составе КПСС. Высшим органом Компартии Киргизии был Центральный Комитет (ЦК), и Первый секретарь ЦК КП Киргизии был фактическим руководителем республики в 1937—1990 годах.
Высшим законодательным органом Киргизской ССР был однопалатный Верховный Совет, депутаты которого (кроме выборов 1990 года), после обязательного одобрения руководством Компартии Киргизии, избирались на безальтернативной основе на 4 года (с 1979 года — на 5 лет). Верховный Совет не был постоянно действующим органом, его депутаты собирались на сессии продолжительностью в несколько дней 2-3 раза в год. Для ведения повседневной административной работы Верховный Совет избирал постоянно действующий Президиум, номинально выполнявший функции коллективного главы республики.
В апреле 1990 года Первый секретарь ЦК Компартии был избран также Председателем Президиума Верховного совета Киргизской ССР с целью создания условий для плавного перехода руководства от партийных структур к парламентским. Однако в октябре 1990 года в республике был введён пост Президента, и на первых выборах кандидат реформистских сил одержал победу над Первым секретарём ЦК КП Киргизии[1].
Содержание
Лидеры Киргизской ССР ,Киргизии
| Портрет | Имя | Начало правления | Окончание правления | Должность |
|---|---|---|---|---|
|
Максим Кирович Аммосов[2] | 23 апреля 1937 | 7 ноября 1937 | Первый секретарь ЦК КП(б) Киргизии |
| Алексей Власович Вагов | 20 февраля 1938 | 26 июля 1945 | Первый секретарь ЦК КП(б) Киргизии | |
| Николай Семёнович Боголюбов[3] | 26 июля 1945 | 7 июля 1950 | Первый секретарь ЦК КП(б) Киргизии | |
|
Исхак Раззакович Раззаков[4] | 7 июля 1950 | 9 мая 1961 | Первый секретарь ЦК КП(б) Киргизии; с 1952 — Первый секретарь ЦК КП Киргизии |
| Турдакун Усубалиевич Усубалиев[5] | 9 мая 1961 | 2 ноября 1985 | Первый секретарь ЦК КП Киргизии | |
|
Абсамат Масалиевич Масалиев | 2 ноября 1985 | 10 апреля 1990 | Первый секретарь ЦК КП Киргизии |
|
|
Абсамат Масалиевич Масалиев | 10 апреля 1990 | 27 октября 1990 | Первый секретарь ЦК КП Киргизии — Председатель Верховного совета Киргизской ССР |
|
Аскар Акаевич Акаев | 27 октября 1990 | 31 августа 1991; до 24 март 2005 в независимой Киргизии |
Президент Киргизской ССР,Президент Киргизии |
Председатели Президиума Верховного Совета Киргизской ССР
- Толубаев, Асаналы (19 июля 1938 — 22 марта 1943)
- Токобаев, Молдогазы (22 марта 1943 — 14 ноября 1945)
- Кулатов, Турабай Кулатович (14 ноября 1945 — 25 августа 1978)
- Ибраимов, Султан Ибраимович (25 августа 1978 — 22 декабря 1978)
- Бусс, Андрей Андреевич (и.о.) (22 декабря 1978 — 10 января 1979)
- Дуйшеев, Арстанбек Дуйшеевич (10 января 1979 — 14 января 1981)
- Кошоев, Темирбек Кудайбергенович (14 января 1981- 8 августа 1987)
- Акматов, Таштанбек Дуйшеевич (8 августа 1987- 10 апреля 1990)
Председатели Верховного Совета Киргизской ССР в 1990 — 1991 гг.
До апреля 1990 года Председатель Верховного Совета исполнял исключительно обязанности спикера на заседаниях. 10 апреля 1990 года Президиум Верховного совета Киргизской ССР был расформирован и его функции переданы Председателю Верховного совета, что сделало его высшим должностным лицом республики. С целью плавного перехода руководства от партийных структур к парламентским на этот пост был избран тогдашний Первый секретарь ЦК Компартии Абсамат Масалиев. Однако 27 октября 1990 года был введён пост Президента Киргизской ССР, после чего функции Председателя Верховного совета вновь ограничились обязанностями спикера.
- Масалиев, Абсамат Масалиевич (10 апреля 1990 — 10 декабря 1990)
- Шеримкулов, Медеткан Шеримкулович (11 декабря 1990 — 31 августа 1991; до 13 сентября 1994 в независимой Киргизии)
Председатели Совета министров Киргизской ССР
(до 15 марта 1946 года — Председатели Совнаркома Киргизской ССР)
- Исакеев, Баялы Дикамбаевич (24 марта 1937 — 8 сентября 1937)[6]
- Салихов, Мурат (8 сентября 1937 — 15 февраля 1938)
- Абузяров, Исмаил (и. о.) (15 февраля 1938 — 27 апреля 1938)
- Ребров, Иван (и. о.) (27 апреля 1938 — 19 июля 1938)
- Кулатов, Турабай Кулатович (20 июля 1938 — 14 ноября 1945)
- Раззаков, Исхак Раззакович (14 ноября 1945 — 10 июля 1950)
- Суеркулов, Абды Суеркулович (10 июля 1950 — 6 марта 1958)
- Дикамбаев, Казы Дикамбаевич (6 марта 1958 — 10 мая 1961)
- Мамбетов, Болот Мамбетович (10 мая 1961 — 23 января 1968)
- Суюмбаев, Ахматбек Суттубаевич (23 января 1968 — 22 декабря 1978)
- Ибраимов, Султан Ибраимович (22 декабря 1978 — 4 декабря 1980)
- Ходос, Петр Михайлович (и.о.) (4 декабря 1980 — 14 января 1981)
- Дуйшеев, Арстанбек Дуйшеевич (14 января 1981 — январь 1986)
- Джумагулов, Апас Джумагулович (1986 — 1991)
Напишите отзыв о статье "Руководство Киргизской ССР"
Примечания
- ↑ [lenta.ru/lib/14159652/ Лента.ру: Акаев, Аскар - Бывший президент Республики Киргизия]
- ↑ [www.knowbysight.info/AAA/00847.asp Справочник по истории Коммунистической партии: Аммосов]
- ↑ [www.knowbysight.info/BBB/01461.asp Справочник по истории Коммунистической партии: Боголюбов]
- ↑ [www.knowbysight.info/RRR/04405.asp Справочник по истории Коммунистической партии: Раззаков]
- ↑ [www.knowbysight.info/UUU/04545.asp Справочник по истории Коммунистической партии: Усубалиев]
- ↑ [www.knowbysight.info/III/02906.asp Справочник по истории Коммунистической партии: Исакеев]
См. также
Отрывок, характеризующий Руководство Киргизской ССР
– Как вы полагаете? – с тонкой улыбкой говорила Вера. – Вы, князь, так проницательны и так понимаете сразу характер людей. Что вы думаете о Натали, может ли она быть постоянна в своих привязанностях, может ли она так, как другие женщины (Вера разумела себя), один раз полюбить человека и навсегда остаться ему верною? Это я считаю настоящею любовью. Как вы думаете, князь?– Я слишком мало знаю вашу сестру, – отвечал князь Андрей с насмешливой улыбкой, под которой он хотел скрыть свое смущение, – чтобы решить такой тонкий вопрос; и потом я замечал, что чем менее нравится женщина, тем она бывает постояннее, – прибавил он и посмотрел на Пьера, подошедшего в это время к ним.
– Да это правда, князь; в наше время, – продолжала Вера (упоминая о нашем времени, как вообще любят упоминать ограниченные люди, полагающие, что они нашли и оценили особенности нашего времени и что свойства людей изменяются со временем), в наше время девушка имеет столько свободы, что le plaisir d'etre courtisee [удовольствие иметь поклонников] часто заглушает в ней истинное чувство. Et Nathalie, il faut l'avouer, y est tres sensible. [И Наталья, надо признаться, на это очень чувствительна.] Возвращение к Натали опять заставило неприятно поморщиться князя Андрея; он хотел встать, но Вера продолжала с еще более утонченной улыбкой.
– Я думаю, никто так не был courtisee [предметом ухаживанья], как она, – говорила Вера; – но никогда, до самого последнего времени никто серьезно ей не нравился. Вот вы знаете, граф, – обратилась она к Пьеру, – даже наш милый cousin Борис, который был, entre nous [между нами], очень и очень dans le pays du tendre… [в стране нежностей…]
Князь Андрей нахмурившись молчал.
– Вы ведь дружны с Борисом? – сказала ему Вера.
– Да, я его знаю…
– Он верно вам говорил про свою детскую любовь к Наташе?
– А была детская любовь? – вдруг неожиданно покраснев, спросил князь Андрей.
– Да. Vous savez entre cousin et cousine cette intimite mene quelquefois a l'amour: le cousinage est un dangereux voisinage, N'est ce pas? [Знаете, между двоюродным братом и сестрой эта близость приводит иногда к любви. Такое родство – опасное соседство. Не правда ли?]
– О, без сомнения, – сказал князь Андрей, и вдруг, неестественно оживившись, он стал шутить с Пьером о том, как он должен быть осторожным в своем обращении с своими 50 ти летними московскими кузинами, и в середине шутливого разговора встал и, взяв под руку Пьера, отвел его в сторону.
– Ну что? – сказал Пьер, с удивлением смотревший на странное оживление своего друга и заметивший взгляд, который он вставая бросил на Наташу.
– Мне надо, мне надо поговорить с тобой, – сказал князь Андрей. – Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). – Я… Но нет, я после поговорю с тобой… – И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях князь Андрей подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как князь Андрей что то спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему.
Но в это время Берг подошел к Пьеру, настоятельно упрашивая его принять участие в споре между генералом и полковником об испанских делах.
Берг был доволен и счастлив. Улыбка радости не сходила с его лица. Вечер был очень хорош и совершенно такой, как и другие вечера, которые он видел. Всё было похоже. И дамские, тонкие разговоры, и карты, и за картами генерал, возвышающий голос, и самовар, и печенье; но одного еще недоставало, того, что он всегда видел на вечерах, которым он желал подражать.
Недоставало громкого разговора между мужчинами и спора о чем нибудь важном и умном. Генерал начал этот разговор и к нему то Берг привлек Пьера.
На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
