Румелихисар

Замок
Румелихисар тур. Rumeli Hisarı
Румелихисар, вид с Босфора
Страна	Турция
Город	Стамбул
Основатель	Мехмед II
Первое упоминание	1452
Состояние	хорошее

Румельская крепость, Румелихисар (Боаз-Кесен (в переводе с турецкого — «перерезающая пролив, горло»), греч. Ρούμελη Χισάρ, тур. Rumeli Hisarı) — крепость, расположенная в европейской части Стамбула на берегу Босфора к северу от района Бебек. Рядом с крепостью расположен мост Султана Мехмеда Фатиха.

История

Румелихисар была построена на берегу Босфора (в самой узкой его части) на месте византийской крепости Фонеус (греч. Φωνεύς) напротив крепости Анадолухисар по приказу Султана Мехмеда Фатиха (Завоевателя) в 1452 году и была предназначена для того, чтобы отрезать Константинополь от Чёрного моря и начать подготовку к его штурму. Крепость была построена для того времени в рекордные сроки — за 4 месяца и 16 дней, на строительство было привлечено более 1000 мастеров и 2000 строителей. После строительства крепости проплыть Босфор стало невозможным, узкое место между крепостями, да и саму крепость прозвали «перерезающим горло».

После падения Константинополя, крепость служила таможенным контрольно-пропускным пунктом. Крепость сильно пострадала от землетрясения в 1509 году, но вскоре была восстановлена. В XVII веке Румелихисар использовалось в качестве тюрьмы. В 1746 году пострадала от пожара. Крепость восстановил Султан Селим III (1761—1807). В XIX веке Румелихисар пришла в запустение.

В 1953 году в крепости начались масштабные реставрационные работы, которые завершились в 1958 году. В 1960 году внутри неё был открыт Музей Артиллерии и Летний Театр, где устраиваются летние концерты.

Архитектурный ансамбль

Крепостные башни

• Башня Халил Паша
• Башня Саруджа Паша (диаметр — 24 м, высота — 33 м)
• Башня Заганос Паша (высота над уровнем моря — 57 м)

См. также

• Падение Константинополя
• Стены Константинополя
• Анадолухисар

Ссылки

• [wikimapia.org/#y=41084753&x=29056005&z=17&l=0&m=a Румелихисар на WikiMAPIA]
• [www.wdl.org/ru/item/8836/ Пролив Босфор, вид с Кулели, Константинополь, Турция]

Отрывок, характеризующий Румелихисар

От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.