Румийский календарь

Календарь
Данные о календаре
Тип календаря	Солнечный, лунный, лунно-солнечный
Календарная эра		Вставка високосов
Другие календари
Армелина · Армянский: древнеармянский, христианский · Ассирийский · Ацтекский · Бахаи · Бенгальский · Буддийский · Вавилонский · Византийский · Вьетнамский · Гильбурда · Голоценский · Григорианский · Грузинский · Дариский · Древнегреческий · Древнеегипетский · Древнеиндийский · Древнеперсидский · Древнеславянский · Еврейский · Зороастрийский · Индийский · Инки · Иранский · Ирландский · Исламский · Кельтский · Китайский · Конта · Коптский · Малайский · Майя · Масонский · Миньго · Непальский · Новоюлианский · Пролептический: юлианский, григорианский · Римский · Румийский · Симметричный · Советский · Стабильный · Тамильский · Тайский: лунный, солнечный · Тибетский · Трёхсезонный · Тувинский · Туркменский · Французский · Хакасский · Ханаанейский · Хараппский · Чучхе · Шведский · Шумерский · Эфиопский · Юлианский · Яванский · Японский

Румийский календарь (тур. Rumi takvim) — календарь, официально использовавшийся в Османской империи (с Танзимата, то есть с 1839 года) и её преемнице — Турецкой республике до перехода в 1926 году на григорианский календарь.

История

Османская империя, будучи исламским государством, использовала исламский календарь. Из-за того, что длина лунного месяца не является целым делителем длины тропического года, то лунный календарь быстро «дрейфует» по временам года.

В 1677 году Хасан-паша — главный казначей султана Мехмеда IV — предложил исправление финансовых документов путём выбрасывания одного года, «набегающего» из-за разницы между лунным и солнечным календарями, каждые 33 года.

В 1740 году, во время правления Махмуда I, по предложению казначея Атыф-эфенди в качестве первого месяца фискального года был установлен март вместо мухаррама. Это летоисчисление применялось для налоговых платежей и при ведении дел с государственными структурами.

В 1794 году, во время правления Абдул-Хамида I, по предложению казначея Османа-эфенди область действия фискального календаря была распространена на государственные расходы и платежи, чтобы избежать дополнительных трат, возникающих из-за разницы между лунным исламским и солнечным юлианским календарями.

Юлианский календарь, использовавшийся с 1677 года лишь в фискальных целях, с 13 марта 1840 года (1256 года хиджры), вскоре после восшествия на престол Абдул-Меджида I, в рамках танзимата стал официальным календарём для всех гражданских целей, и получил название «Румийский календарь» (то есть «Римский календарь» или «Календарь ромеев»). Летоисчисление начиналось с 622 года, года исхода Мухаммеда из Мекки в Медину, как и в исламском календаре, а названия месяцев и дней были заимствованы из юлианского календаря; год начинался с марта. Так как в 1256 году хиджры разница между григорианским календарём (использующимся проживающими в Османской империи христианами) и исламским календарём составляла 584 года, то из-за перехода с лунного на солнечный календарь разница между румийским и григорианским календарями стала постоянной и составляет 584 года.

Чтобы облегчить переход с одного календаря на другой, в феврале 1917 года была устранена 13-дневная разница между днями румийского календаря и григорианского календаря, и день 1 марта 1917 года григорианского календаря из 16 февраля 1332 года румийского календаря превратился в 1 марта 1333 года румийского календаря. 1333 год румийского календаря состоял лишь из 10 месяцев, и длился с 1 марта по 31 декабря; 1 января стал первым днём нового 1334 года. 26 декабря 1341 румийского года (1925 года по европейскому летоисчислению) в рамках реформ Ататюрка румийский календарь был заменён григорианским. 10 января 1945 года названия четырёх месяцев, которые были на смеси семитского и османского (Тешрин-и Эвель, Тешрин-и Сани) и на османском языке (Канун-и Эвель, Канун-и Сани) были заменены на чисто турецкие (Эким, Касым, Аралык, Оджак). День 1 марта оставался началом финансового года до 1981 года.

Месяцы румийского календаря
Месяц	В фискальном году	Турецкий язык	Османский язык	Число дней
1	11-й месяц	Kânûn-ı Sânî	كانون ثاني	31
2	12-й месяц	Şubat	شباط	28
3	1-й месяц	Mart	مارت	31
4	2-й месяц	Nisan	نيسان	30
5	3-й месяц	Mayıs	مايس	31
6	4-й месяц	Haziran	حزيران	30
7	5-й месяц	Temmuz	تموز	31
8	6-й месяц	Ağustos	اغستوس	31
9	7-й месяц	Eylül	ايلول	30
10	8-й месяц	Teşrin-i Evvel	تشرين اول	31
11	9-й месяц	Teşrin-i Sânî	تشرين ثاني	30
12	10-й месяц	Kânûn-ı Evvel	كانون اول	31

Двойная датировка

Для религиозных целей в Османской империи параллельно с румийским календарём использовался и исламский календарь. Чтобы избежать путаницы с датами, в большинстве документов использовались оба календаря одновременно.

Ссылки

• [www.ortelius.de/kalender/isl_en.php The Islamic Calendar]

Отрывок, характеризующий Румийский календарь

– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.


На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.