Руммель, Рудольф
| Рудольф Джозеф Руммель | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Научная сфера: | |
Рудольф Джозеф Руммель (21 октября 1932, Кливленд, Огайо — 2 марта 2014) — американский политолог. Преподаватель политологии и истории в Гавайском университете. Автор концепции демоцида, включающей различные формы массовых убийств невооружённого гражданского населения (например, геноцид), осуществляемых правительством. Согласно его исследованиям, количество людей, погибших от демоцида только в течение одного XX века, в шесть раз больше, чем за все войны этого столетия, вместе взятые. Был сторонником теории демократического мира: используя статистический метод, он сделал предположение, что вероятность вооружённого конфликта между демократическими государствами наименее вероятна, и что «демократии не воюют друг с другом».
Биография
Изучал политологию в Гавайском университете, где в 1959 году получил степень бакалавра, а в 1961 году — магистра. В 1963 году в Северо-западном университете в Эванстоне, штат Иллинойс, получил степень доктора философии. Далее преподавал в различных университетах: 1963 году в Университете Индианы, с 1964 по 1966 году — в Йельском университете, и с 1966 года — в Гавайском университете. В последние годы жизни был почётным профессором политологии на Гавайях.
Помимо академической деятельности был известен как консультант американских военных.
Литературное наследие
Руммель написал в общей сложности 24 научные монографии. Основные результаты своих исследований он публиковал в 1975–81 гг. в журнале Understanding Conflict and War. Последующие 15 лет он занимался уточнением своей теории и её эмпирической проверкой. Результаты были опубликованы в книге Power Kills (1997). Среди других известных работ — книга «Смертельная политика: Советский геноцид и массовые убийства с 1917 г.» ([www.hawaii.edu/powerkills/NOTE4.HTM Lethal Politics: Soviet Genocides and Mass Murders 1917–1987], 1990); «Кровавый век Китая: Геноцид и массовые убийства с 1900 г.» ([www.hawaii.edu/powerkills/NOTE2.HTM China's Bloody Century: Genocide and Mass Murder Since 1900], 1991); «Демоцид: Нацистский геноцид и массовые убийства» ([www.hawaii.edu/powerkills/NOTE3.HTM Democide: Nazi Genocide and Mass Murder], 1992); «Смерть от руки государства» ([www.hawaii.edu/powerkills/NOTE1.HTM Death by Government], 1994); а также «Статистика демоцида» ([www.hawaii.edu/powerkills/NOTE5.HTM Statistics of Democide], 1997). На [www.hawaii.edu/powerkills/welcome.html личном веб-сайте автора] приведено множество выдержек из его книг, включая графики и таблицы, указаны источники информации и приводятся методики расчётов.
Руммель также опубликовал две книги по общим методикам статистического анализа: «Понимание факторного анализа» ([www.hawaii.edu/powerkills/UFA.HTM Understanding Factor Analysis], 1970) и «Понимание корреляций» ([www.hawaii.edu/powerkills/UC.HTM Understanding Correlation], 1976).
Он также написал серию художественных книг в жанре альтернативной истории («Никогда больше», англ. [www.hawaii.edu/powerkills/NH.HTM Never again]), где описывается, как тайный орден посылает мужчину и женщину в 1906 год, снабдив их самым современным оружием и огромными финансовыми ресурсами, с заданием построить мирное общество. Эти книги выложены в свободный доступ.
Напишите отзыв о статье "Руммель, Рудольф"
Примечания
|
Это заготовка статьи об учёном-историке. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Руммель, Рудольф
– Так когда получить? – спросил Долохов.– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.
Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
