Румынская православная церковь

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Румынская Православная Церковь»)
Перейти к: навигация, поиск
Румынская православная церковь
Biserica Ortodoxă Română
Основная информация
Автокефалия с 1865 года
Признание автокефалии с 1885 года (Константинопольская Православная Церковь)
Предстоятель в настоящее время Патриарх Даниил
Резиденция Предстоятеля Бухарест
Юрисдикция (территория) Румыния Румыния
Молдавия Молдавия (оспаривается)

Украина Украина: (оспаривается)

Церковь-мать Константинопольский патриархат
Богослужебный язык румынский

украинский — в украинских общинах[1]

Календарь новоюлианский[2]
Численность
Верующих 18 806 428
Сайт [www.patriarhia.ro/ www.patriarhia.ro]

Румы́нская правосла́вная це́рковь (рум. Biserica Ortodoxă Română) — вторая по числу паствыК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2840 дней] автокефальная поместная православная Церковь, имеющая 7-е место (или 8-е по версии Московского Патриахата) в диптихе автокефальных поместных Церквей. Имеет юрисдикцию на территории Румынии.

Как и прочие официально зарегистрированные религиозные организации в Румынии, имеет де-факто государственный статус: жалованье духовенству выплачивается из государственной казны[3].





История

Церковная организация на территории Румынии известна с IV века. Существовавшая здесь римская провинция Дакия входила в область Иллирика, почему и дакийские епископы находились в ведении архиепископа Сирмийского, подлежавшего юрисдикции Римского епископа. После разрушения Сирмии гуннами (V век) церковная область Дакии перешла в юрисдикцию архиепископа Солунского, подчинявшегося то Риму, то Константинополю. По учреждении в VI веке императором Юстинианом I в родном своем городе — первой Юстиниане (Justiniana prima) — центра церковной администрации Дакия была подчинена последнему.

Митрополия Валахии входила в состав Охридской архиепископии, а затем Тырновского Патриархата (1234—1393), вследствие чего восприняла кириллический алфавит и церковнославянский язык в качестве литургического.

Около 1324 года Валахия стала самостоятельным государством; в 1359 году валашский воевода Николай Александр I добился от Константинопольского Патриарха возведения церковной организации в Валахии в достоинство митрополии. Митрополия находилась в канонической зависимости от Константинопольского Патриархата, которая до начала XVIII века носила в основном формальный характер.

В отличие от других земель, подвластных Османской империи, в Валахии и Молдове при покровительстве местных господарей сохранялась полная свобода богослужения, разрешалось строить новые храмы и основывать монастыри, созывать церковные Соборы. Церковная собственность оставалась неприкосновенной, благодаря чему Восточные Патриархаты, а также Афонские монастыри приобретали здесь имения и открывали подворья, служившие важным источников их дохода.

В 1711 году Молдавия, а в 1716 году Валахия перешли под управление князей, назначаемых султаном из нескольких семей греков-фанариотов. Церковная жизнь подверглась значительной эллинизации: церковнославянский язык был заменен в городах на греческий, а в деревнях его вытеснил румынский язык. В 1776 году Валашскому митрополиту был пожалован титул «Наместника Кесарии Каппадокийской» — самой старшей по чести кафедры Константинопольского патриархата, которую в IV веке возглавлял святитель Василий Великий.

По итогам русско-турецких войн в половине XVIII века Россия получила право покровительства православным на данных территориях. В 1789 году, во время русско-турецкой войны 1787—1792, российским Святейшим Синодом была учреждена «Молдо-Влахийская экзархия», местоблюстителем которой 22 декабря того же года был назначен бывший архиепископ Екатеринославский и Херсонеса Таврического Амвросий (Серебреников) († 13 октября 1792 г.). В 1792 году митрополитом Молдо-Влахийским с титулом экзарха Молдавии, Валахии и Бессарабии был назначен Гавриил (Бэнулеску-Бодони); но в 1793 году, после заточения в Константинополе и осуждения со стороны Синода Константинопольской Церкви, он был назначен на Екатеринославскую кафедру с сохранением за ним титула «экзарха».

Известным деятелем начала XIX века был митрополит Молдавский (1803 — 1842 годы с перерывами) Вениамин (Костаки), выступавший против власти фанариотов и приветствовавший переход Молдавии под власть России.

В период присутствия русских войск (1808—1812) в Молдавии и Валахии было осуществлено церковное переподчинение территории княжеств: в марте 1808 года российским Святейшим Синодом было определено находившемуся на покое бывшему Киевскому митрополиту Гавриилу (Банулеску-Бодони) «именоваться паки членом Святейшего Синода и оного экзархом в Молдавии, Валахии и Бессарабии». По заключении Бухарестского мирного договора Бессарабия отошла России, где в 1813 году была учреждена Кишинёвская и Хотинская епархия, которую возглавил митрополит Гавриил.

После Морейского восстания греков (1821) султан в 1822 году удовлетворил просьбу молдавских и валашских бояр о восстановлении права избрания румынских господарей. С того момента политическая зависимость Румынии от Оттоманской империи стала стремительно ослабевать; всё большее значение приобретало культурное и политическое влияние Франции и Австрии (Трансильвании). Наряду с антигреческими настроениями, в тот период имело распространение враждебное отношение национальной элиты к империалистической политике России: когда в 1853 году русские войска перешли Прут и приблизились к Дунаю, румынские княжества просили султана занять их территорию и сформировать ополчение для противодействия России.

В 1859 году произошло объединение княжеств Валахии и Молдовы (историческая область в составе Молдавского княжества) в единое княжество. Избранный под влиянием Франции князем Александр Куза осуществил реформы, которые многими церковными историками оцениваются как направленные против Православной Церкви. Был создан новый орган церковного управления — «Генеральный Национальный Синод», включавший всех румынских епископов и по три депутата от духовенства и мирян каждой епархии. Синод имел право собираться лишь однажды в два года и находился под полным контролем светской власти. Архиерейские назначения осуществлялись по указанию князя. Законом 1863 года была осуществлена полная конфискация (секуляризация) всего церковного и монастырского имущества. Активное противодействие антиклерикальной политике правительства оказывали братья Скрибаны: епископ Филарет († 1873; постриженник Киево-Печерской Лавры) и епископ Неофит († 1884).

В 1865 году местная Церковь провозгласила себя автокефальной, но Константинопольский Патриархат признал это только в 1885 году.

В 1918 году Румыния аннексировала Бессарабию. В 1919 году состоялся Собор, объединивший епархии Румынии, Трансильвании и Буковины. 1 февраля 1919 года в Румынии был принят григорианский календарь.

Конституция Румынии 1923 года признавала Румынскую православную церковь национальной церковью страны.

1/14 октября 1924 года Румынская православная церковь официально перешла на новоюлианский календарь.

Решением Священного Синода от 4 февраля 1925 года Румынская Церковь была провозглашена Патриархатом, каковое определение было признано каноническим (томос Константинопольского Патриарха от 30 июля 1925 года). 1 ноября 1925 года состоялось торжественное возведение Митрополита-Примаса Мирона Кристя в сан Блаженнейшего Патриарха всей Румынии, Наместника Кесарии Каппадокийской, Митрополита Унгро-Влахийского, Архиепископа Бухарестского. С 1 февраля 1938 года до 6 марта 1939 года Патриарх Мирон был также премьер-министром Румынии, будучи назначен королём Румынии Каролем II.

В июне 1940 года Бессарабия была аннексирована Союзом ССР; церковные структуры были переподчинены Московскому Патриархату. На Кишинёвскую епархию был направлен епископ Алексий (Сергеев) с возведением в сан архиепископа.

22 июня 1941 года Королевство Румыния вместе с Германией выступило против СССР. Согласно заключённому в Бендерах 30 августа 1941 года двустроннему соглашению, область между реками Днестром и Южным Бугом передавалась Румынии под наименованием Транснистрия; в неё вошли левобережные районы Молдовы, Одесская область и часть территории Николаевской и Винницкой областей. Румынская Церковь распространила на Транснистрию свою юрисдикцию; в сентябре 1941 года в Транснистрии была открыта православная миссия во главе с архимандритом Юлием (Скрибаном). Открывались храмы и монастыри, прекратившие свою деятельность при советском господстве. Особое внимание уделялось восстановлению церковной жизни на территории Молдовы. В Транснистрии была запрещена деятельность иных православных организаций, включая Украинскую Автокефальную Церковь, которые свободно существовали в Рейхскомиссариате Украина. 30 ноября 1942 года была открыта Духовная семинария в Дубоссарах. С 1 марта 1942 года при Одесском университете начали работу богословские курсы для студентов всех факультетов. С января 1943 года в Одессе действовала православная Духовная семинария. Внедрялись в богослужение румынский язык, румынские литургические традиции, григорианский календарь.

После восстановления советского контроля над Транснистрией в августе 1944 года территория перешла под юрисдикцию Московского Патриархата.

В 1948 году в Румынии установился коммунистический режим. В отличие от большинства других коммунистических государств, в Румынии Православная Церковь не подверглась серьёзным гонениям или притеснениям, хотя вся церковная жизнь жёстко контролировалась государством. Юридически Румынская Православная Церковь не была отделена от государства. Румынская Конституция 1965 года провозглашала лишь отделение школы от Церкви (статья 30). В соответствие с декретом «Об общем устройстве религиозных исповеданий» Церковь имела право создавать благотворительные организации, религиозные общества, вести издательскую деятельность, владеть движимым и недвижимым имуществом, пользоваться государственными субсидиями и дотациями для духовенства и преподавателей религии[4].

С 1948 года по 1977 Церковь возглавлял Патриарх Юстиниан.

Предстоятель Церкви с 1986 года Патриарх Феоктист, после падения коммунистического режима, в январе 1990 года, ушёл в отставку, но был восстановлен Синодом в апреле того же года. В 1990 году была восстановлена запрещённая до того Грекокатолическая церковь Румынии, которая с тех пор стремится возвратить утраченную собственность.

В 1992 году бывший епископ Московского Патриархата Петр (Пэдурару) возглавил восстановленную Бессарабскую митрополию в качестве местоблюстителя; в 1995 был возведён в сан митрополита.

30 июля 2002 года правительство Владимира Воронина предоставило Бессарабской митрополии официальный статус, были зарегистрированы её герб и устав; митрополия в составе Румынского Патриархата была признана правопреемницей Бессарабской митрополии, существовавшей в Бессарабии со времени её аннексии Румынией в 1918 году до советской оккупации в 1940 году.

9 мая 2011 года Священный Синод Иерусалимского Патриархата на своём заседании единогласно решил прервать евхаристическое общение с Румынской православной церковью, по причине строительства храма, принадлежащего Румынскому Патриархату, на канонической территории Иерусалимской церкви, без одобрения на то последней[5][6].

25 февраля 2013 года Румынская и Иерусалимская православные церкви восстановили евхаристическое общение друг с другом, а спорное подворье Румынского Патриархата в Иерихоне было признано «домом» для румынских паломников[7].

Современное состояние управление

Состоит из 5 митрополий (митрополичьих округов), каждая из которых включает несколько архиепископий и епископий; есть епархии за границей.

296 монастырей, 97 скитов.

Насчитывает около 20 млн приверженцев.

Высший орган власти — Священный Синод, состоящий из Предстоятеля (Патриарха) и всех архиереев Церкви.

Патриархия

Митрополия Мунтении и Добруджи

Архиепископия Бухареста

Викариатство для этнических украинцев

В Румынской Православной Церкви существует отдельное православное викариатство для этнических украинцев, которое объединяет 32 приходских храма и три монастыря.[1]

Предстоятели со времени самостоятельности

Примасы-Митрополиты
Патриархи

Отношения с Московским Патриархатом

После распада СССР, в связи с восстановлением Бессарабской митрополии решением Священного Синода Румынской Церкви от 14 сентября 1992 года, возникли трения в связи с взаимными юрисдикционными притязаниями на территорию Молдавии.

В конце октября 2007 года конфликт вновь обострился после принятия 24 октября Священным синодом Румынской Церкви решения о создании в составе Румынского патриархата семи новых епископатов: в частности, в Бессарабской митрополии решено возродить Бельцкий епископат (бывший Хотинский), епископат Южной Бессарабии с центром в Кантемире и православный епископат Дубоссар и всего Приднестровья с центром в Дубоссарах. Как заявили в Румынском Патриархате, означенные епархии существовали в Бессарабской митрополии до 1944 года и сейчас было принято решение об их восстановлении по требованию румынских православных верующих[8][9]. Тираспольская и Дубоссарская епархия Православной Церкви Молдовы (РПЦ) назвала решение Синода Румынской Православной Церкви учредить на территории Молдавии и Приднестровья три собственные епархии, центром одной из которых станет город Дубоссары (Приднестровье), незаконным[10]. Митрополит Кирилл (Гундяев) расценил решение Румынского Синода как «шаг, который разрушает православное единство и не останется без последствий»[11]. 6 ноября 2007 года СМИ распространили заявление митрополита Петра (Пэдурару), главы Бессарабской митрополии, о том, что «Румынский патриархат намерен расширять своё влияние в Молдавии и на Украине, в частности, увеличивая здесь количество приходов и епархий»[12].

7 ноября 2007 года Заявление Священного Синода РПЦ «в связи с решением Румынской Православной Церкви об учреждении её епархий на территории Молдавии и Украины» выразило «глубокую озабоченность и скорбь» в связи с таким решением РумПЦ, расценив такой шаг как «попрание самих основ церковного строя»; Заявление выразило «решительный протест против нового вторжения в свои канонические пределы»[13].

14 ноября 2007 года Священный Синод Украинской Православной Церкви (Московского патриархата) признал неправомерными действия РумПЦ по созданию своих епархий на территории Украины и выступил с заявлением[14][15].

22 ноября 2007 года в Троянском монастыре (Болгария) состоялась встреча представителей РумПЦ с представителями РПЦ, на которой последние потребовали упразднить три румынские епархии в составе «Бессарабской митрополии»[16][17]. По сообщениям румынской печати, РумПЦ высказалась за создание в Молдавии автокефальной Церкви как способа решения «проблемы Бессарабской митрополии»[18].

В январе 2008 года в конфликт вмешались власти Молдавии, потребовав от четырёх священнослужителей и монахини Бессарабской митрополии покинуть территорию страны; Румынский патриархат усмотрел в этом попытку запугивания клириков митрополии[19] и обратился в Совет Европы с жалобой на президента Молдавии Владимира Воронина[20].

21 января 2008 года Владимир Воронин и Алексий II совместно осудили политику Румынского Патриархата на территории Молдавии; в частности Воронин заявил, что «создание так называемой „Бессарабской митрополии“ и её структур — это часть агрессивной политики Румынии против суверенного молдавского государства»[21]. В тот же день Воронин получил от Патриарха Алексия II премию Международного общественного фонда единства православных народов «За выдающуюся деятельность по укреплению единства православных народов»[22].

Напишите отзыв о статье "Румынская православная церковь"

Литература

  1. Колокольцев В. Устройство управления Румынской Православной Церкви (со времени её автокефальности). Историко-каноническое исследование. Казань 1897.

См. также

Примечания

  1. 1 2 [risu.org.ua/ua/index/all_news/ukraine_and_world/international_relations/63165/ ПОРОШЕНКО РОЗПОВІВ РУМУНСЬКОМУ ПАТРІАРХУ ПРО ПРАГНЕННЯ В УКРАЇНІ СТВОРИТИ АВТОКЕФАЛЬНУ ПОМІСНУ ПРАВОСЛАВНУ ЦЕРКВУ]//Релігійно-інформаційна служба України, 22 квітня 2016 (укр.)
  2. [www.liturgica.ru/bibliot/kalender.html В. Ф. Хулап Реформа календаря и пасхалии: история и современность.]
  3. [www.interfax-religion.ru/?act=news&div=21567 Румынское правительство удвоило зарплату патриарха Даниила, фактически уравняв её с президентской] Интерфакс.ru 22 ноября 2007 года
  4. [www.pravoslavie.ru/orthodoxchurches/print40152.htm История Румынской Церкви: церковный аспект (версия для печати) / Православие.Ru]
  5. [www.jp-newsgate.net/gr/2011/05/09/3352/ ΤΟ ΠΑΤΡΙΑΡΧΕΙΟΝ ΙΕΡΟΣΟΛΥΜΩΝ ΔΙΕΚΟΨΕ ΤΗΝ ΚΟΙΝΩΝΙΑΝ ΜΕΤΑ ΤΟΥ ΠΑΤΡΙΑΡΧΕΙΟΥ ΡΟΥΜΑΝΙΑΣ]  (греч.)
  6. [www.pravmir.ru/ierusalimskij-patriarhat-razorval-evxaristicheskoe-obshhenie-s-rumynskoj-pravoslavnoj-cerkovyu/ Иерусалимский Патриархат разорвал евхаристическое общение с Румынской Православной Церковью]
  7. [www.pravmir.ru/ierusalimskaya-i-rumynskaya-pravoslavnye-cerkvi-vosstanovili-evxaristicheskoe-obshhenie/ Иерусалимская и Румынская Православные Церкви восстановили евхаристическое общение]
  8. [www.regnum.ru/news/fd-abroad/ukraina/cultura/909373.html Петр Пэдурару: Румынская патриархия намерена распространить своё влияние на Украину] regnum.ru 02.11.2007
  9. [www.rambler.ru/news/world/religions/11488600.html Духовенство РПЦ назвало незаконным решение румынских коллег создать собственные епархии в Молдавии и Приднестровье] rambler.ru 29.10.2007
  10. [www.patriarchia.ru/db/text/314716.html В Тираспольской и Дубоссарской епархии обеспокоены намерением Румынской Церкви учредить новые епархии на территории Молдавии и Приднестровья] Официальный сайт МП 30 октября 2007 г.
  11. [www.patriarchia.ru/db/text/315967.html Решение об открытии в Молдавии епархий Румынского Патриархата является нарушением канонического порядка, заявляет митрополит Кирилл.] Официальный сайт МП 1 ноября 2007 г.
  12. [www.interfax-religion.ru/?act=news&div=21221 Румынская церковь заявляет о намерении усилить своё влияние в Молдавии и на Украине] Интерфакс.ru 06 ноября 2007 года
  13. [patriarchia.ru/db/text/318310.html Заявление Священного Синода Русской Православной Церкви в связи с решением Румынской Православной Церкви об учреждении её епархий на территории Молдавии и Украины] Официальный сайт МП 7 ноября 2007 г.
  14. [orthodox.org.ua/uk/svyashhenniy_sinod/2007/11/14/2150.html Заява Священного Синоду Української Православної Церкви з приводу дій Священного Синоду Румунської Православної Церкви] Оригинал текста Заявления на официальном сайте УПЦ
  15. [www.pravoslavie.ru/news/071117113432 Священный Синод УПЦ выступил с заявлением по поводу действий Румынского Патриархата] pravoslavie.ru 17 ноября 2007 г.
  16. [patriarchia.ru/db/text/328621.html Состоялись переговоры представителей Московского и Румынского Патриархатов о положении в Молдавии] официальный сайт МП 23 ноября 2007 г.
  17. [www.interfax-religion.ru/?act=news&div=21589 Румынская церковь пообещала рассмотреть требование Московского патриархата упразднить три епархии в Молдавии на следующем Синоде] Интерфакс.ru 23 ноября 2007 года
  18. [www.interfax-religion.ru/?act=news&div=21648 Румынский патриархат предлагает объединить «Бессарабскую» и Молдавскую митрополии в независимую Церковь] Интерфакс.ru 27 ноября 2007 года
  19. [www.interfax-religion.ru/?act=news&div=22265 Власти Молдавии требуют депортации в Румынию четырех священников и монахини «Бессарабской митрополии».] Интерфакс.ru 9 января 2008 года
  20. [kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=842403&print=true Павел Коробов; Владимир Попов. Владимира Воронина обвинили в служении РПЦ.] Коммерсантъ № 3 [3820] от 16.01.2008 г.
  21. [www.interfax-religion.ru/?act=news&div=22446 Алексий II и Владимир Воронин не согласны с поведением Румынии и Румынской церкви в отношении Молдавии.] Интерфакс.ru 21 января 2008 г.
  22. [portal-credo.ru/site/?act=news&id=59907&cf= «Великолепное пополнение в славных рядах». Когорта награждённых премией Международного фонда единства православных народов пополнилась пятью новыми лауреатами.] portal-credo.ru 23 января 2008 г.

Ссылки

  • [www.patriarhia.ro/Site/Stiri/2006/075.html РУМЫНСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ — статистические данные] на официальном сайте Румынской Патриархии
  • [www.pravoslavie.ru/cgi-bin/sykon/client/display.pl?sid=455&did=745 Владимир Бурега. История Румынской Церкви: церковный аспект.]
  • [www.pravoslavie.ru/analit/071119194104 Конфликт цивилизаций в Молдавской Церкви]
  • [www.mospat.ru/?page=40264 Заявление Службы коммуникации Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата об аргументах представителей Румынской Православной Церкви, оправдывающих решение об учреждении епархий «Бессарабской митрополии»]
  • [www.pravoslavie.ru/guest/39328.htm Предвкушение Царствия Небесного. Беседа с митрополитом Молдовы и Буковины Феофаном (Саву)] Православие. Ru 24 сентября 2010 г.
  • Шкаровский М. В. [www.sedmitza.ru/data/2011/08/29/1236466282/08_shkarovskij.pdf Православная Церковь Румынии в 1918—1950-х годах] // Вестник церковной истории. 2011. № 3-4. С. 173—224.

Отрывок, характеризующий Румынская православная церковь

– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
– Вероятно, пойдут вперед, – видимо, не желая при посторонних говорить более, отвечал Болконский.
Берг воспользовался случаем спросить с особенною учтивостию, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам? На это князь Андрей с улыбкой отвечал, что он не может судить о столь важных государственных распоряжениях, и Берг радостно рассмеялся.
– Об вашем деле, – обратился князь Андрей опять к Борису, – мы поговорим после, и он оглянулся на Ростова. – Вы приходите ко мне после смотра, мы всё сделаем, что можно будет.
И, оглянув комнату, он обратился к Ростову, которого положение детского непреодолимого конфуза, переходящего в озлобление, он и не удостоивал заметить, и сказал:
– Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там?
– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.
Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.
– Да! много теперь рассказов про это дело!
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.
Ростов вспомнил то, что ему надо было ответить, только тогда, когда он уже вышел. И еще более был он сердит за то, что забыл сказать это. Ростов сейчас же велел подать свою лошадь и, сухо простившись с Борисом, поехал к себе. Ехать ли ему завтра в главную квартиру и вызвать этого ломающегося адъютанта или, в самом деле, оставить это дело так? был вопрос, который мучил его всю дорогу. То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика.


На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота.
Между каждым рядом войск была как бы улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом порядке.
Как ветер по листьям пронесся взволнованный шопот: «едут! едут!» Послышались испуганные голоса, и по всем войскам пробежала волна суеты последних приготовлений.
Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло.
В мертвой тишине слышался топот только лошадей. То была свита императоров. Государи подъехали к флангу и раздались звуки трубачей первого кавалерийского полка, игравшие генерал марш. Казалось, не трубачи это играли, а сама армия, радуясь приближению государя, естественно издавала эти звуки. Из за этих звуков отчетливо послышался один молодой, ласковый голос императора Александра. Он сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра! так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись численности и силе той громады, которую они составляли.
Ростов, стоя в первых рядах Кутузовской армии, к которой к первой подъехал государь, испытывал то же чувство, какое испытывал каждый человек этой армии, – чувство самозабвения, гордого сознания могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества.
Он чувствовал, что от одного слова этого человека зависело то, чтобы вся громада эта (и он, связанный с ней, – ничтожная песчинка) пошла бы в огонь и в воду, на преступление, на смерть или на величайшее геройство, и потому то он не мог не трепетать и не замирать при виде этого приближающегося слова.
– Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал марша; потом Урра!… генерал марш и опять Урра! и Урра!! которые, всё усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.
Пока не подъезжал еще государь, каждый полк в своей безмолвности и неподвижности казался безжизненным телом; только сравнивался с ним государь, полк оживлялся и гремел, присоединяясь к реву всей той линии, которую уже проехал государь. При страшном, оглушительном звуке этих голосов, посреди масс войска, неподвижных, как бы окаменевших в своих четвероугольниках, небрежно, но симметрично и, главное, свободно двигались сотни всадников свиты и впереди их два человека – императоры. На них то безраздельно было сосредоточено сдержанно страстное внимание всей этой массы людей.
Красивый, молодой император Александр, в конно гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.
Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что то по французски австрийскому императору и улыбнулся.
Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.


На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.
– Очень жаль, что вчера вы не застали меня. Я целый день провозился с немцами. Ездили с Вейротером поверять диспозицию. Как немцы возьмутся за аккуратность – конца нет!
Борис улыбнулся, как будто он понимал то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже слово диспозиция.
– Ну что, мой милый, всё в адъютанты хотите? Я об вас подумал за это время.
– Да, я думал, – невольно отчего то краснея, сказал Борис, – просить главнокомандующего; к нему было письмо обо мне от князя Курагина; я хотел просить только потому, – прибавил он, как бы извиняясь, что, боюсь, гвардия не будет в деле.
– Хорошо! хорошо! мы обо всем переговорим, – сказал князь Андрей, – только дайте доложить про этого господина, и я принадлежу вам.
В то время как князь Андрей ходил докладывать про багрового генерала, генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.