Руоколахти
| ||
Страна | ||
---|---|---|
Население (2012) |
5587 | |
Плотность |
5,92 чел./км² | |
Площадь |
1219,9 км² | |
Руоколахти (фин. Ruokolahti; швед. Ruokolax) — община на юго-востоке Финляндии, в провинции Южная Карелия. Население общины составляет 5587 человек (по данным на 31 января 2012 года)[1], однако в летний сезон число обитателей этих мест значительно возрастает за счёт поселяющихся в коттеджах. Площадь — 1219,9 км²[2], из которых 23 % занято водными объектами. Плотность населения — около 6 чел/км². Официальный язык — финский, является родным для 98,8 % населения. Для 0,1 % населения родным является шведский; для 1,1 % — другие языки.
Община известна красотой местной природы, на западе расположено озеро Сайма; в восточной части — несколько мелких озёр. Расстояние от общины до Хельсинки составляет 276 км, до Йоэнсуу — 187 км, до Иматра — 17 км.
Галерея
- Ruokolahti Church 01.JPG
- Ruokolahti Church 02.JPG
- Ruokolahti Church 03.JPG
- Ruokolahti Church 04.JPG
- Ruokolahti Church 05.JPG
Напишите отзыв о статье "Руоколахти"
Примечания
Ссылки
- [www.ruokolahti.fi/ Официальный сайт общины]
- [www.gosaimaa.com/ru/%D0%BE-%D1%80%D0%B5%D0%B3%D0%B8%D0%BE%D0%BD%D0%B5/faktat/kunnat/ Дополнительная информация о муниципалитетах региона Южная Карелия]
Это заготовка статьи по географии Финляндии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Отрывок, характеризующий Руоколахти
– О чем спорите? – сердито говорил майор. – Николы ли, Власа ли, все одно; видите, все сгорело, ну и конец… Что толкаетесь то, разве дороги мало, – обратился он сердито к шедшему сзади и вовсе не толкавшему его.– Ай, ай, ай, что наделали! – слышались, однако, то с той, то с другой стороны голоса пленных, оглядывающих пожарища. – И Замоскворечье то, и Зубово, и в Кремле то, смотрите, половины нет… Да я вам говорил, что все Замоскворечье, вон так и есть.
– Ну, знаете, что сгорело, ну о чем же толковать! – говорил майор.
Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
– Marchez, sacre nom… Filez… trente mille diables… [Иди! иди! Черти! Дьяволы!] – послышались ругательства конвойных, и французские солдаты с новым озлоблением разогнали тесаками толпу пленных, смотревшую на мертвого человека.
По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.
У самого моста все остановились, дожидаясь того, чтобы продвинулись ехавшие впереди. С моста пленным открылись сзади и впереди бесконечные ряды других двигавшихся обозов. Направо, там, где загибалась Калужская дорога мимо Нескучного, пропадая вдали, тянулись бесконечные ряды войск и обозов. Это были вышедшие прежде всех войска корпуса Богарне; назади, по набережной и через Каменный мост, тянулись войска и обозы Нея.
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.
Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.