Русалочка (сказка)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Русалочка (сказка)

«Русалочка» (дат. Den Lille Havfrue, в дословном переводе — «Маленькая морская госпожа») — всемирно известная сказка датского писателя Ганса Христиана Андерсена, повествующая о молодой русалке, которая готова отказаться от своей жизни в море ради того, чтобы получить человеческую душу и любовь принца. Впервые была опубликована в 1837 году и была многократно адаптирована, включая мюзиклы, художественные и анимационные фильмы.

Литературный перевод на русский язык имени главной героини и названия сказки спутал понятия. Так как героиня сказки не имеет отношения к русалкам, с точки зрения мифологии — это морская дева.





Сюжет

Русалочка живёт в подводном царстве вместе с отцом (морским царём), бабушкой и пятью сестрами. Все пять сестёр старше русалочки, и каждая из них рождалась через год после предыдущей. По заведённым правилам, когда русалке исполняется 15 лет, ей разрешается выплывать на поверхность океана, чтобы посмотреть на мир. Поэтому каждый год одна из сестёр становилась достаточно взрослой, чтобы посещать верхний мир. После возвращения очередной сестры русалочка с тоской слушает красочные описания поверхности и человеческих существ.

Когда пришла очередь русалочки, она поднимается на поверхность, видит корабль с прекрасным принцем и влюбляется в него на расстоянии. Начинается сильный шторм, и русалочка спасает тонущего принца. Она доставляет его в бессознательном состоянии на берег возле храма и дожидается, пока молодая девушка из храма не находит его. Принц всё время был без сознания, поэтому так и не увидел русалочку.

Русалочка спрашивает бабушку, смогли бы люди жить вечно, если бы умели дышать под водой. Та объясняет, что люди имеют гораздо более короткую продолжительность жизни, чем 300 лет у русалок. Но когда последние умирают, они (то есть русалки) превращаются в морскую пену и прекращают своё существование, в то время как у людей есть бессмертная душа, которая живёт в небесах. Русалочка стремится к принцу и желает получить бессмертную душу. В конце концов она посещает морскую ведьму, которая отдаёт ей своё зелье. Оно позволит русалочке получить ноги в обмен на её язык, так как русалочка имеет самый чарующий голос в мире (ср. Сирены).

Морская ведьма предупреждает, что, как только русалочка станет человеком, она никогда не сможет вернуться в море. Кроме того, при питье зелье чувствуется так, как будто меч проходит сквозь тело. Но когда здоровье восстановится, то русалочка будет иметь две красивые ноги и сможет танцевать, как ни один человек никогда не танцевал раньше. Тем не менее выпивший зелье будет постоянно чувствовать себя так, как будто идёт по острым мечам, ступая достаточно сильно, чтобы ноги ужасно кровоточили.

Наконец, обрести бессмертную душу русалочка сможет, только если получит поцелуй от истинной любви, если принц полюбит её и женится на ней, ибо тогда часть его души перейдёт к ней. В противном случае, на рассвете первого дня после его женитьбы на другой, русалочка умрёт с сокрушённым сердцем и превратится в морскую пену. Она выпивает зелье и встречает принца, который очарован её красотой и изяществом, не обращая внимания на то, что она немая.

Больше всего он любит смотреть на её танец, и она танцует для него, несмотря на свои страдания от мучительной боли в ногах. Когда отец принца приказывает своему сыну жениться на дочери соседнего короля, последний рассказывает русалочке, что он этого не сделает, потому что не любит принцессу. Также он добавил, что может полюбить только молодую девушку из храма, которая, как он считает, спасла его. Оказалось, что принцесса и была той девушкой из храма. Дело в том, что её отправили туда, чтобы она смогла получить образование. Принц полюбил её, и дата свадьбы объявлена.

Принц и принцесса женятся, и сердце русалочки разбито. Она думает о том, от чего отказалась, и о той боли, через которую она прошла. Русалочка в отчаянии и думает о смерти, что её ждёт, но до рассвета её сёстры принесли ей нож, который морская ведьма дала им в обмен на их длинные волосы. Если русалочка убьёт принца этим ножом и позволит каплям его крови попасть на её ноги, то она снова станет русалкой. Все её страдания закончатся, и она будет жить своей полноценной жизнью.

Однако русалочка не может заставить себя убить спящего принца, лежащего со своей невестой. Она бросается в море, как только настаёт рассвет. Тело русалочки превращается в морскую пену, но вместо того, чтобы перестать существовать, она чувствует солнце и превращается в дочь воздуха. Другие дочери воздуха объясняют, что она стала такой же, как и они, потому что стремилась всем сердцем получить бессмертную душу. Русалочка в будущем получит собственную душу благодаря добрым делам, и она в конечном итоге воспарит в Царство Божие.

Дебаты по поводу окончания

Некоторые критики считают, что последняя часть произведения с его относительно счастливым концом является неестественным добавлением к сюжету, так как все предшествующие звенья повествования ведут к трагическому концу. В первом издании Андерсен закончил сказку гибелью русалочки, но потом добавил дочерей воздуха, заявив, что это было его изначальным намерением и, в действительности, даже рабочим названием сказки.

Дочери воздуха говорят, что они могут обрести души, совершая в течение трёх столетий добрые дела, но позднее автор изменил это утверждение, указав, что всё зависит от того, являются ли дети хорошими или плохими. Хорошее поведение уменьшает на год время служения дочерей воздуха, а плохое поведение заставляет их плакать. При этом за каждую слезу, что они проливают, добавляется по одному дню. Это попало под критику со стороны рецензентов:

Такое напутствие страшнее, чем любые другие, представленные в сказке. История опускается в викторианские моральные рассказы, которые писались для детей, чтобы напугать их и принудить к хорошему поведению.

Адаптации

Анимация
Театр

Напишите отзыв о статье "Русалочка (сказка)"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Русалочка (сказка)



От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.