Русинский язык

Русинский язык
Самоназвание:	Руська мова, руски язик, руснацькый язык, русиньскый язык и др.
Страны:	Украина Украина Словакия Словакия Польша Польша Венгрия Венгрия Хорватия Хорватия Сербия Сербия Румыния Румыния
Официальный статус:	Сербия Сербия Воеводина Воеводина
Регулирующая организация:	Институт русинского языка и культуры Прешовского Университета
Общее число говорящих:	~ 87,6 тыс.
Классификация
Категория:	Языки Евразии
Индоевропейские языки Славянские языки Восточнославянские языки
Письменность:	кириллица
См. также: Проект:Лингвистика

Руси́нский язы́к (самоназвания: русиньскый язык, руська бисіда, руснацькый язык, руски язик) или русинские языки — совокупность разнородных диалектных, и литературно-языковых образований, бытующих или бытовавших среди русинов как на их исконных землях в Закарпатской области Украины, восточной Словакии и Лемковщине на юго-востоке Польши, так и за их пределами, в районах компактного проживания русинов на территории Воеводины (Сербия), Славонии (Хорватия), в Венгрии и на северо-западе Польши (см. Операция «Висла»), а также в США и Канаде. Общая численность русинов и их потомков в мире оценивается русинскими организациями в 1,5 млн человек. Русинский язык имеет языковой код en:ISO 639-3 [www.sil.org/iso639-3/documentation.asp?id=rue rue] и [www.ethnologue.com/subgroups/east относится, наряду с русским, украинским и белорусским, к восточнославянским языкам]. В паннонско-русинском языке, распространённом в Сербии, восточнославянские черты переплетены с западнославянскими в силу его гетерогенности.

Один из официальных языков Воеводины (паннонско-русинский язык).

Лингвисты имеют различные мнения относительно того, является ли русинский отдельным восточнославянским языком. Украинские власти и украинская академическая наука не признают русинов в качестве отдельного народа, считая их этнографической группой украинцев. До недавнего времени и русинский язык считался диалектом украинского. Однако статья 7 принятого в 2012 году закона Украины «Об основах государственной языковой политики» определяет русинский как один из языков меньшинств Украины. Характерной чертой, является наличие в нём большего, чем в литературном украинском языке, количества церковнославянизмов. Чертой, отличающей лексику русинского языка от лексики остальных восточнославянских языков, является наличие в её составе большого количества общекарпатских полонизмов и словакизмов, мадьяризмов и германизмов.

Среди неславянских лексических элементов особенно велика доля заимствований из венгерского языка. Западнославянские элементы, мадьяризмы, многочисленные церковнославянизмы, пласт уникальной славянской лексики «являются тем, что отличает их язык от иных восточнославянских языков, например, от украинского».

История

С середины XIX века и до середины XX века сталкивались три тенденции, проводимые русинской интеллигенцией: в качестве литературного языка русофилы стремились внедрить русский, украинофилы — украинский, на Подкарпатской Руси пытались образовать литературный русинский язык на народной основе. В годы военного лихолетья и венгерской оккупации активнейшую роль в национально-культурной жизни края сыграло Подкарпатское Общество Наук (ПОН, 1941—1944), директором которого был д-р Иван Гарайда. В 1941 г. в Унгваре (Ужгороде) вышла в свет его «Граматика руського языка», создавшая прецедент в славистике межвоенного периода. И. Гарайда (1905—1944) — лингвист, педагог, переводчик, издатель, просветитель, создатель литературного подкарпатского «руського» языка, в котором соединил народно-диалектную основу с историко-этимологическим правописанием. На этом языке (запрещённом после присоединения края к СССР) выходило большинство русинских изданий на Подкарпатской Руси до 1945 г. ПОН издавало журналы «Литературна недiля», «Зоря» («Hajnal» — на русинском и венгерском языках), «Руська молодежь» и ряд других. В серии «Народна библiотека» вышло множество книг для народа, в том числе «Народнi пiснi подкарпатских русинов» под редакцией И. Гарайды (Унгвар, 1944). Песенный материал, собранный известными фольклористами края Д. Задором, Ю. Костьо и П. Милославским, был представлен в этом издании в языковом отношении в неукраинизированном виде (в отличие от изданий советского времени). В «Переднём словi» (предисловии), в частности, говорилось:

«Подкарпатскi русины правдиво гордяться своею народною пiснею. Богата, рознородна мелодика, часто змiна оригинальных ритмов, разом из глубоким поетичным выразом служать блискучим прикладом той высоко мистецькой поетичной творчости нашого народа, початки которой ведуть нас в далекi столiтя… Приведенi в зборнику мелодii публикуються в перший раз. Выпускаеме сей зборник з тою скромною надiею, что приведенi взорцi нашой народной мелодики — поможуть збудити дiйстну и правдиву любовь до одного з нацiннiйших скарбов нашой народной культуры — до нашой Народной Пiснi.»

Литературная форма украинского языка, культивируемая с 1946 г., так и не прижилась среди подкарпатских русинов. Причём в первые десятилетия советской власти население Закарпатья испытывало значительные трудности в деле освоения украинского фонетического письма взамен этимологической «максимовичевки». В результате значительная часть закарпатских русинов до сих пор не идентифицирует себя как украинцев и не считают литературный украинский язык родным.

Тем не менее, после Второй мировой войны в Чехословакии, Польше и советском Закарпатье был узаконен только украинский язык. В Воеводине в 1920-х годах утвердился литературный русинский. В 1923 году была издана первая грамматика, написанной бачванским (воеводинским) русинским языком, автором которой был Гавриил Костельник. В 1924 году в г. Нови-Сад выходит первая воеводинско-русинская газета «Руски новини». В конце XX века литературно-языковое строительство активизировалось в Польше (грамматика в 1992 году, журнал «Бесіда») и в Закарпатской области Украины (периодика, грамматика «Материньскый язык», 1997).

Сейчас представители русинов пытаются создать третью разновидность общерусинского литературного языка (две уже кодифицированы в Словакии и Воеводине), в частности, путём публикации на страницах журнала «Русин» текстов на всех разновидностях русинского.

Общего литературного языка для всех русинских языков не существует. Диалекты русинского языка подразделяются на карпатские и паннонские, или паннонско-югославские. В то время как карпатские диалекты близки к украинскому, паннонские диалекты практически идентичны шаришскому диалекту восточнословацкого микроязыка.

Кодифицированный в 1995 году в Словакии вариант имеет до 80 % общих с литературным украинским языком слов. В русинских диалектах Польши встречаются заимствования из польского языка, в диалектах Закарпатья и Словакии имеются заимствования из венгерского языка, однако и в самом венгерском сильно ощущается влияние окружающих славянских языков, в том числе и русинского.

Распространение диалектов

• Подкарпатские (долинянские и верховинские) русинские диалекты распространены в Закарпатской области Украины и, отчасти, в Прешовском крае (столица Прешов) в северо-восточной Словакии.

Долинянские делятся на две группы: западная (лемацкие) и восточная (мараморошские / лишацкие). Лемацкие диалекты распространены от долины Боржавы на востоке до долины Цирохи в северо-восточной Словакии на западе. Мараморошские распространены от долины Рики и хребта Великий Дил на западе до долины Тересвы на востоке.

Верховинские диалекты распространены в Межгорском и Воловецком районах Закарпатской области, являются переходными между бойковскими и долинянскими. Верховинцами называют потомков бойков, переселявшихся в горные районы Подкарпатья начиная с XVII века.

• Лемковский распространён за пределами Украины в Прешовском крае (столица Прешов) в Словакии на южной (ранее — на северной, на территории нынешней Польши, вплоть до операции Висла) стороне Карпат.

Часть лемков идентифицирует себя как украинцев и считают свой язык диалектом украинского. Часть определяет себя в качестве отдельного народа со своим языком.

Литературные варианты русинского языка

• Пряшевский русинский — литературный русинский язык, кодифицированный в пряшевском регионе (на пряшевском русинском Пряшiвска Русь) в Словакии на основе восточноземлинского и западноземлинского диалектов в январе 1995 года. Распространён также в некоторых эмигрантских общинах, в основном в США.
• Паннонско-русинский язык распространён на северо-западе Сербии и восточной Хорватии. Кодифицирован в 1974 г. на основе диалекта г. Руски Крстур (Воеводина, Сербия) греко-католическим священником, писаталем и поэтом Г. Костельником Является одним из официальных языков сербской автономной провинции Воеводина. Русины Бачки и Срема в большинстве своем считают себя отдельным славянским народом, а свой язык отдельным литературным славянским языком, однако весьма активная часть местной интеллигенции остается на позициях, что южнорусинский язык — это вариант украинского языка, а его носители — «часть украинского народа». В действительности же, как показывают недавние исследования, генетическую базу русинского языка Бачки и Срема составляют восточнословацкие земплинские говоры округа Требишов и восточнословацкие шаришские говоры округа Прешов, в связи с чем южнорусинский язык по целому ряду фонологических, морфологических, лексических и синтаксических показателей противопоставлен остальным русинским языкам / диалектам и сближается с восточнословацкими говорами Шариша и Земплина
• Лемковский — литературный язык лемков, живущих в юго-восточной Польше. В 2000 году в Катовицах была издана «Ґраматыка лемкiвского языка», авторы книги: Генрик Фонтаньский и Мирослава Хомяк.

Особенности русинского языка (русинских диалектов)

"Подкарпаторусинский диалект характеризуется некоторыми особенностями, неизвестными ни одному из других украинских диалектов. Наиболее важными из них являются:

1. Различение двух типов гласных э и о (как в древнерусском языке и большинстве говоров севернорусского наречия). В подкарпаторусинском диалекте гласный э произносится обычно нормально, если за ним следует твёрдый согласный, например: нэ́бо, сэло́, дэ́рэво. Если гласный э находится перед смягчённым согласным, передняя часть языка при его произнесении в значительной степени приближается переднему (твёрдому) нёбу, губы растягиваются подобно тому, как при произнесении гласного и, при артикуляции языка ощущается напряжённость, звук э в результате приобретает иное качество, становясь узким или напряженным (графически ê) и напоминает на слух немецкое э в слове See. … Аналогично подкарпаторусинский диалект имеет и два разных о: обычное о, не отличающееся от чешского (напр. зо́лото, бо́лото), и о, при произнесении которого губы округляются (вытягиваются), как при произнесении у (графически ô). Подобным образом о произносится перед мягкими согласными (напр. у зốлôт̓i, у бốлôт̓i) и в том случае, если в последующем слоге представлен гласный у (напр. нога́, вин. пад. ед. ч. нốгу, голова́, вин. пад. ед. ч. гốлôўу. …

2. Смягчённые губные, смягчённое р̓ и полумягкие губные. В подкарпаторусинском диалекте губные п, б, в, м смягчаются, если за ними следует вышеописанный узкий (напряжённый) гласный ê. Произносится, например, в̓êр̓х, см̓êр̓т̓. Р смягчается также перед тем же согласным, напр. на б̓êр̓êз̓i. Зубные т, д, н перед этим звуком не смягчаются, но становятся полумягкими … Согласные з, ц перед ê являются мягкими: з̓êр̓кало, ц̓êр̓коў.

Мягкость губного в̓ привела в своё время к его исчезновению. Так, например, во всех подкарпатских говорах русское слово святой произносится как сьятый (в западной группе говоров) или как сятый (в восточной группе говоров). …

3. Подкарпаторусинский диалект сохраняет ы как самостоятельный звук, отличный от и …

4. Подкарпаторусинский диалект отличается от других диалектов украинского языка произношением знаву вместо знаю, даву вместо даю … Аналогично и в 3 лице мн. ч.: знавут̓ /знавут … Одним словом, в подкарпаторусинском диалекте произошла утрата интервокального j …

5. Сравнительная степень (компаратив) имён прилагательных образуется в подкарпаторусинском диалекте от корня прилагательного с помощью окончания -ый для мужского рода, -а для женского и -оє для среднего. … "

Кроме выше указанных особенностей русинского языка можно назвать ещё следующие:

• Йотированное и. Напр.: дойи́ти, олайи́ти.
• Наличие звука ґ: ґута, ґеренда, ґомбiця (в литературном украинском звук тоже присутствует, обозначается буквой «Ґ»).
• Использование уникального буквосочетания ьы: третьый, верхньый.
• Возвратные местоимения образуются с возвратной частицей ся, которая произносится после местоимения: Най ид нам ся ве́рне.
• Употребление форм глагола быти 1-го -м/им, сьме и 2-го лица -сь/ись, сьте настоящего времени в форме перфекта, когда они заменяют местоимения, стоя в конце, отдельно от глагола прошедшего времени. Например: зроби́в им = я зроби́в, позера́ли сьме = мы позера́ли, фiґлёва́ли сьте = вы фiґлёва́ли.
• Изменение глаголов условного наклонения по временам: наст. вр. мы бы повiли / повiли бы сьме и прош. вр. мы бы были повiли / были бы сьме повiли.

Классификация подкарпаторусских (русинских) говоров Г. Ю. Геровского (1934)

Г. Ю. Геровский в продолжение нескольких лет изучал народные говоры Подкарпатской Руси, побывал во многих сёлах края. В результате этой кропотливой работы появилось сочинение «Язык Подкарпатской Руси» и первая диалектологическая карта русинского Подкарпатья. Это сочинение и карта были впервые напечатаны на чешском языке, в чешском журнале «Чехословацкое отечествоведение» в третьем томе за 1934 год.

«Границей между динамическим и фиксированным ударением в подкрпаторусских говорах является река Лаборец. Вдоль этой реки находится узкая полоса переходных говоров со смешанными типами ударения, в которых ударение хотя и постоянное, одноместное, однако сохраняет реликты динамического ударения. Точная граница разноместного ударения на западе проходит по линии Чабаловцы-Вырава-Виладь.

Различия в способе ударения для классификации подкарпаторусских говоров являются, однако, недостаточным критерием. Необходимо принимать во внимание и другие различия в народной речи, например, произношение кунь или кüнь, кыснути или киснути, хыжа или хижа и т. д. В соответствии с этим различаются следующие важнейшие группы говоров подкарпаторусского диалекта».

Говоры Подкарпатской Руси (по Г. Ю. Геровскому) делятся на собственно подкарпатские говоры (южномармарошский, бережский, северомармарошский, ужский, восточноземплинский и говор села Звалы), говоры, испытывающие польское, словацкое и северокарпатское влияние (западноземплинский, шаришский, спишский), северокарпатские (верховинский, гуцульский и говор села Розсошки), говор сёл Бочкова и Брустур (смешанный с северокарпатским) и говор села Кобыльник.

• Южномармарошский говор. В этом говоре старые продлённые звуки ō, ē в закрытых слогах изменились в у, ̓у (=продвинутый в передний ряд «ю» после мягких согласных). Русские поп, вол здесь звучат как пуп, вул. Аналогично и старые ē (мёд, лёд) здесь звучат как мн̓уд (=мнюд), л̓уд (=люд). Подобное звучание имеют и слова н̓ус (нёс), п̓ук (пёк).

В южномармарошском говоре сохраняется и старое произношение кы́снути, ру́кы, но́гы, хы́жа со звуком ы после к, г и х. Одновременно звук и после шипящих ш, ж остаётся без изменения. Здесь говорят ши́ло, ши́ти, жи́то (в отличие от других русинских говоров, в которых произносится шыло, шыти, жыто). Звук ч в южномармарошском говоре твёрдый.

• Бережский говор. В этом говоре старые продлённые ō и ē в закрытых слогах изменились в напряжённый, сильно лабиализованный звук ü переднего ряда: здесь говорят пüп, вüл, кüнь; подобно и мнüд, лüд (реже мед, лед с гласным е, восстановленным по аналогии с формами косвенных падежей ме́ду, ле́ду и т. д.). Слово нüс «нос», в котором ü возникло из ō (род. пад. ед. ч. «носа») произносится с твёрдым н. Слово н̓üс «нёс» с мягким н̓, где ü произошло из ē (несла́ — ж. р., несли́ — мн. ч.).

В восточной части распространения этого говора, прилегавшей к Мармарошу, представлено произношение типа кы́снути, ру́кы, но́гы, хы́жа; в западной у Мукачева и у реки Латорицы произносят ки́снути, ру́ки, но́ги, хи́жа. Произношение ши́ло, ши́ти, жи́то представлено в восточной части, тогда как у Мукачева и Латорицы говорят шы́ло, шы́ти, жы́то со звуком ы после шипящих (хотя этот звук в данном случае немного отличается от обычного русинского ы)

Употребляется союз ож древне-русского происхождения в значении «что».

На большей части говора (на северо-запад от реки Боржава) используют слова: позерáти (смотреть), лем (лишь), дêв’адêс’áт (девяносто), вáпно (известь), мúска (миска), волочíти (тащить), клепáч’ (молот), сукмáн (юбка).

На меньшей части говора (в долине реки Боржава и на юго-восток от ней) используются слова соседнего южномарамарошского говора: нúкати (смотреть), лиш (лишь), дêв’йанóсто (девяносто), зв’êсть (известь), бл’üдо (миска), смычíти (тащить), клепáч’ (молот), свúта (юбка).

Из-за употребления лем местные жители на северо-запад от реки Боржава получили прозвище лемакы, живущие на юго-восток от ней и употребляющие лиш — лишакы.

• Северомармарошский говор.
• Ужский говор.
• Восточноземплинский говор.
• Западноземплинский говор.
• Шаришский говор.
• Спишский говор В спишском говоре старые продлённые звуки ō, ē в закрытых слогах изменились в ы, jы: кын̓, мjыд. Особенность спишского говора — произнесение ji или jы на месте старого ѣ: вjiра, вjыра.

Признание языка

После оккупации территории Подкарпатской Руси венграми в 1939 г. карпаторусинский язык получил поддержку со стороны оккупационного правительства, которым русины-мадьяроны считались обрусевшими венграми, активно развивалась просветительская деятельность и книгопечатание на «руськом» языке: как уже было сказано, в 1941 г. вышла одна из самых успешных грамматик карпаторусинского языка — «Грамматика руського языка». В 1944 г. с приходом советских войск и после состоявшегося присоединения Подкарпатской Руси к УССР, русинский язык и русинская идентичность официально оказались под запретом во всем социалистическом лагере, русины были названы субэтносом украинской нации, а их язык одним из украинских диалектов, что распространялось даже на официально признанное Югославией бачванско-сремское русинское меньшинство. После краха коммунизма в Восточной Европе в 1991 г. постепенно все страны бывшего социалистического блока признали русинский язык самостоятельным языком, а русинский этнос отдельным народом: Польша, Чехия, Словакия, Венгрия, Румыния, Россия, Хорватия и даже Республика Молдова. Во многих из этих стран русинский язык поддерживается на государственном уровне в информационной, образовательной, культурно-просветительской сферах. Лишь Украина до 2012 года не признавала существования русинского языка, продолжая рассматривать его как группу диалектов украинского языка. Наиболее комфортные условия для развития русинский язык получил на территории бывшей Югославии. Русины получили культурную автономию ещё в 1919 г. от королевства СХС, а в 1945 г. в рамках СФРЮ получили и политическую автономию, став одной из титульных наций автономного края Воеводина. Русинский язык в Сербии, в свою очередь, до сегодняшнего дня является одним из шести официальных языков сербской Воеводины, обслуживая русинское меньшинство во всех сферах: система образования (дошкольное-начальное-среднее-высшее), издательское дело (периодика, художественная и специальная литература), СМИ (Интернет, радио, ТВ), культурные мероприятия и фестивали и т. д.

Лингвогеография

Интернет

Есть языковая версия Википедии на русинском.

С августа 2016 года существует версия соцсети "Вконтакте" на русинском языке

Этноним

Как этноним слово русин впервые встречается в Повести временных лет и употребляется наряду с (русь, руский люд), так именуются люди, относящиеся к Руси: встречается в Повести временных лет, договорах Олега с греками 911 г. (упоминается 7 раз) и Игоря 945 г. (упоминается 6 раз), договорах Смоленска с немцами, и позже употребляется как этноним в Древнерусском государстве, Галицко-Волынском княжестве, Великом княжестве Литовском, общее название украинцев и белорусов в XIII—XVIII вв.

В Великом Княжестве Литовском и Королевстве Польском слово «русин» обозначало православного жителя, говорящего на одном из восточнославянских диалектов, в противовес полякам и литовцам, которые в основном были католиками. Самый ранний пример употребления этнонима «русины» во множественном числе отмечен в 1501 году в уставной грамоте Белзского воеводства (Волынь).

Современным самоназванием русинов является Русины (панн.-рус. Руснаци). Соответствующее ему прилагательное русиньскый утвердилось только после 1945 года, в то время как ранее использовавшееся руськый получило новое значение «русский», что отображено в современном литературном и разговорном русинском. В настоящее время только в паннонско-русинском прилагательное руски используется в его первоначальном значении, в то время как в других регионах руськый употребляется только по отношению к довоенным понятиям, таких как Руськый дім или [www.ruskabursa.org Руска бурса].

Алфавиты

В основе русинского языка во всех его кодифицированных вариантах лежит кириллица. Алфавит пряшевского русинского языка состоит из 36 букв:

А а	Б б	В в	Г г	Ґ ґ	Д д	Е е	Є є
Ё ё	Ж ж	З з	І і	Ї ї	И и	Ы ы	Й й
К к	Л л	М м	Н н	О о	П п	Р р	С с
Т т	У у	Ф ф	Х х	Ц ц	Ч ч	Ш ш	Щ щ
Ю ю	Я я	Ь ь	Ъ ъ

В лемковском варианте русинского из вышеперечисленных букв отсутствуют Ё и Ї, в воеводинском — Ё, І, Ы и Ъ (кроме того, Ї в нём следует за И).

Примеры языка

Пример разговорного русинского языка XVIII века

Оригинал текста присяги на русинском языке (венгерский алфавит) из урбара 1774 года села Цоланфалва (Czolánfalva, совр. Плоскановица) комитата Берег (Bereg):

Ja, … bozsusza zsivomu bohu, Szvjatui Troiczi, Otczu, Szinu i Szvjatomu Duchovi, Szvjatui, Precsisztui Marii i uszim Bozsim szvjatim, zse ja na buk polozsivsi usitok sztrach, hnyiv, lyubov, szvui vlaszni choszen albo skodu i kasdi umiszlenni csolovicsi priklad, na kosdoje toto, sto budu szvidovanni po pravgyi povim, jak szvoi, tak insich tutosnich obivatelei mozsnoszti i uzsitki, dobra, skodi i pochibnosti szoho szela po pravgyi iszpovim i iz nich majmensoje natyulko znaju ne zataju, tak mi Bozse pomahaj i uszi svjati … etc.

Тот же текст присяги, но кириллицей:

Я, … , божу ся жывому Богу, Святӱй Тройци, Отцю, Сыну и Святому Духови, Святӱй Пречистӱй Марійи и усім Божым святым, же я, на бӱк положывши ушыток страх, гнïв, любов, свӱй властный хосен албо шкоду и каждый умысленный чоловічий приклад, на каждоє тото, што буду звідованный, по правдï повім, як свої, так иншых тутошньых обывателей можности и ужыткы, добра, шкоды и похыбности сёго села по правдï исповім и из них майменшоє, накӱлько знаю, не затаю, так ми , Боже, помогай и усï святï … и т. д.

Пример верховинского диалекта

Карпатоукраинский торуньский говор восточноверховинской группы:

" … О колдунах и колдуньях

Dawnó-dawnó o̯ták robίlɪ, ščò taká bɷ́la… d’v’idúšnɪkɷ ta.. ta xodίw, ta.. mọ́jїj mám’i s’a snίw jakɷ́z’ d’ίdo, ščo máw xv’ї́st, xvóst, ta snίw ji s’a. Ta máma tam p’їšlá dọ n’óɣo, ta ščóz’ ɣovorίla z nίm.. taj máma xvóra bɷ́la. Taj máma prɪšlá dọm’ї́, ta žїŋkɷ́ drúɣ’i vodɷ́ ji ɣasίlɪ — cɪ rọzum’ίjete? — ɣasίlɪ ji vọ́du, ta máma ɣét ɪz’b’il’íla, ɪššẹ́ xodίlɪ za ɣranίc’u, dẹ́z’ daléko, ta daválɪ ji vodɷ́ s’v’jačénọji, taj daválɪ ji krọ́v ɪs pérsta. Mọ́ji mám’i. Nno, ta v’ї́n mnóɣo čẹ́l’ade ták ščó.. obɷ́ xvọ́r’i bɷ́lɪ. … "" (речь информанта передана с помощью фонетических знаков)

Тот же текст кириллицей (некоторые особенности произношения не переданы):

Даўно́-даўвно́ о̆та́к роби́ли, шчо така́ бы̊́ла… дьвiду́шникы̊ та.. та ходи́ў, та.. мо́йĭй ма́мi ся сниў якы̊зь дiдо, шчо маў хв’ĭст, хвост, та сниў ї ся. Та ма́ма там п’ĭшла́ до нёго, та шчозь говори́ла з ним.. та й ма́ма хво́ра бы̊́ла. Та й ма́ма пришла́ дôм’ĭ́, та жĭнкы̊́ дру́гi воды̊́ ї гаси́ли — ци рôзумíєте? — гаси́ли ї во́ду, та ма́ма гет изьбiлíла, ишшế ходи́ли за грани́цю, дêзь дале́ко, та дава́ли ї воды̊́ сьвьяче́ної, та й дава́ли крôв ис пе́рста. Мốї ма́мi. Нно, та в’ĭн мно́го чếляде так шчо.. обы̊́ хво́рi бы̊́ли.

Примеры современного русинского языка

Образец научного текста (Закарпатская Украина, подкарпатский русинский):

За школованя ґрекокатолицького попуства кунцём XVII. столїтія, зачатком XVIII. столїтія не є бізувных податок. Изглядователї звыкли ганути, ож образованость попув была низка. На сесю низку попуську образованость єпископ Мануел Ольшавськый многораз ся удкликує у своих наставах и острыма словами бичує необразованость попуства, удводячи из ниї и общу заубсталость русинського народа. Попы ид собі брали хлопцюв, вадь сынув собі (сякі пак ся поповичами кликали), а, кидь не мали свого, брали сына кантора, вадь дакого ученлившого ґаздуського сына, научили го писати, читати, у цирьковли валушні функції сповняти. Пак по дакулькох годах канторованя, майбулшераз уже женатого молодяка, который ид тому часто из земледїлством свуй хлїб заробляв, представили єпископу, и вун усятив го вадь на сященика, вадь на дяка.

Образец художественного текста (Восточная Словакия, пряшевский русинский):

Чоловік найчастїше споминать на молоды часы. Є то цалком нормалне.

Тадь то рокы, кідь зазнаме всякого. І доброго, і планого. В тім часї ся чоловік находить, як кібы в скаралущі. Розвивать ся, як цвіт на черешни. Выпхати ся мож з того обалу лем тогды, як прийде час, кідь цалком дозріє. Даколи стачіть ся неограбаным способом дотулити білого домику, такой ся пораниш, што ті буде тякнути на цілый жывот. А кідь ся народиш в теплї, обколесеный ласков, розвиваш ся в добрых условіях, выпадеш із скаралущі, як міцна істота. Такым потім буде і твій далшый жывот. Із добрї заложеным фундаментом. Было бы смішно сі робити надїй, же жывот є лем єдна рівна путь… Кібы то так чоловік знав… Кібы ся міг іщі раз народити і піти по тій істій пути…

Образец публицистического текста (Лемковщина, лемковский русинский):

22 червця 2012 в пряшівскій реставрациі «U babičky» одбыл ся Літературний Вечер лавреатів Нагороды Александра Духновича за русиньску літературу, на якым вручено Нагороду за рік 2012. Новым лавреатом остав русиньскій поета з Кежмарку, родак з русиньского села Остружниця — Юрко Харитун.

Каждорічно тота нагорода передає ся на основі рекомендациі медженародной пороты, членами которой в тім році были: проф. Др. Патриция Крафчік (предсідателька) і проф. Др. Штефан Пю зо ЗСА, і доц. ПгДр. Валерий Купка, к.н., зо Словациі. Нагороду признає Карпаторусиньскій Науковий Центер в Ґласпорті (ЗСА), на челі которого стоіт президент проф. Др. Павел Роберт Маґочій.

Библиография

• [zeus.nyf.hu/~gerlia/kapralymihaly.rtf Публикации:1987-2003]
• [zeus.nyf.hu/%7Enemettsz/nasha_knyha.pdf Публикации: 1993—2003]

Ссылки

В Викисловаре список слов русинского языка содержится в категории «Русинский язык»

• [www.premija-ru.eu/index.php?razdel=library&podrazdel=kodifikacia-rusinskogo-jazika.php&lang=ru Кодифікуєме русинську бисїду Пидкарпатської Русі. Іван Петровцій]
• [www.premija-ru.eu Независима літературна «Руська премія» за літературні и публицістичні труды, написані по руськы вадь русинськы авторами, жиючыми и творячыми у Пудкарпатськуй Руси]
• [www.nyf.hu/upload/File/docs/orosz/abonyi.pdf Абони А. Данные к истории русинского языка]
• Статья [karpattour.narod.ru/muz500002.htm Лемковский говор] на сайте karpattour.narod.ru  (укр.)
• [www.philol.msu.ru/~slavphil/books/30_10_2001.pdf Серболужицкий (серболужицкие) и русинский(русинские)языки: к проблематике их сравнительно-исторической синхронности и общности. В сборнике: Исследование языков в русле традиций сравнительно-исторического и сопоставительного языкознания], инф. материалы и тезисы докладов, Москва, издательство МГУ, 2001, ISBN 5-211-04448-7
• Публикация [www.philology.ru/linguistics3/suprun-89.htm Супрун А. Е. Введение в славянскую филологию. — Минск, 1989. — С. 132—135] на сайте philology.ru
• Публикация [www.philology.ru/linguistics3/musorin-06b.htm Мусорин А. Ю. Из наблюдений над лексикой русинского языка//Актуальные проблемы словообразования и лексикологии. — Вып. Х. — Новосибирск, 2007. — С. 332—336] на сайте philology.ru
• Публикация [rdsa.tripod.com/gustavson.html Свен Ґуставсон. «Руски язик у Югославиі — дияхрония и синхрония»] на сайте rdsa.tripod.com
• [slovo.uz.ua Словарь языка русинов, проживающих на Закарпатье]
• [www.dissland.com/catalog/yuzhnorusinskiy_yazik_v_svete_yazikovih_kontaktov_lingvogeneticheskiy_aspekt.html В. Чарский Южнорусинский язык в свете языковых контактов. Лингвогенетический аспект] Автореферат кандидатской диссертации (PhD) о проблеме южнорусинского лингвогенеза (доступная в Интернете версия, 2008).
• [premija-ru.eu/index.php?razdel=hystory&podrazdel=vstreci-moskva-rostov.php&lang=ru В. Чарский Русинский язык Сербии и Хорватии в свете языковых контактов. Лингвогенетический аспект] Краткий отзыв о монографии, посвященной проблеме происхождения языка русин Бачки и Срема (полная версия). ISBN 978-5-904456-57-3
• [books.google.de/books?id=ct5L26zZFPYC&pg=PA136&dq=%22русины%22&hl=de&sa=X&ei=N0mlUOHcLuP_4QSGyoCoBA&sqi=2&ved=0CEQQ6AEwBg#v=onepage&q=%22русины%22&f=false Juraj Panko. К вопросу модернизации словарного состава русинского языка словацкого варианта. // Modernisierung des Wortschatzes europäischer Regional- und Minderheitensprachen. Tubingen, 1999, с. 135—145]

Отрывок, характеризующий Русинский язык

Когда Пьер, обежав дворами и переулками, вышел назад с своей ношей к саду Грузинского, на углу Поварской, он в первую минуту не узнал того места, с которого он пошел за ребенком: так оно было загромождено народом и вытащенными из домов пожитками. Кроме русских семей с своим добром, спасавшихся здесь от пожара, тут же было и несколько французских солдат в различных одеяниях. Пьер не обратил на них внимания. Он спешил найти семейство чиновника, с тем чтобы отдать дочь матери и идти опять спасать еще кого то. Пьеру казалось, что ему что то еще многое и поскорее нужно сделать. Разгоревшись от жара и беготни, Пьер в эту минуту еще сильнее, чем прежде, испытывал то чувство молодости, оживления и решительности, которое охватило его в то время, как он побежал спасать ребенка. Девочка затихла теперь и, держась ручонками за кафтан Пьера, сидела на его руке и, как дикий зверек, оглядывалась вокруг себя. Пьер изредка поглядывал на нее и слегка улыбался. Ему казалось, что он видел что то трогательно невинное и ангельское в этом испуганном и болезненном личике.
На прежнем месте ни чиновника, ни его жены уже не было. Пьер быстрыми шагами ходил между народом, оглядывая разные лица, попадавшиеся ему. Невольно он заметил грузинское или армянское семейство, состоявшее из красивого, с восточным типом лица, очень старого человека, одетого в новый крытый тулуп и новые сапоги, старухи такого же типа и молодой женщины. Очень молодая женщина эта показалась Пьеру совершенством восточной красоты, с ее резкими, дугами очерченными черными бровями и длинным, необыкновенно нежно румяным и красивым лицом без всякого выражения. Среди раскиданных пожитков, в толпе на площади, она, в своем богатом атласном салопе и ярко лиловом платке, накрывавшем ее голову, напоминала нежное тепличное растение, выброшенное на снег. Она сидела на узлах несколько позади старухи и неподвижно большими черными продолговатыми, с длинными ресницами, глазами смотрела в землю. Видимо, она знала свою красоту и боялась за нее. Лицо это поразило Пьера, и он, в своей поспешности, проходя вдоль забора, несколько раз оглянулся на нее. Дойдя до забора и все таки не найдя тех, кого ему было нужно, Пьер остановился, оглядываясь.
Фигура Пьера с ребенком на руках теперь была еще более замечательна, чем прежде, и около него собралось несколько человек русских мужчин и женщин.
– Или потерял кого, милый человек? Сами вы из благородных, что ли? Чей ребенок то? – спрашивали у него.
Пьер отвечал, что ребенок принадлежал женщине и черном салопе, которая сидела с детьми на этом месте, и спрашивал, не знает ли кто ее и куда она перешла.
– Ведь это Анферовы должны быть, – сказал старый дьякон, обращаясь к рябой бабе. – Господи помилуй, господи помилуй, – прибавил он привычным басом.
– Где Анферовы! – сказала баба. – Анферовы еще с утра уехали. А это либо Марьи Николавны, либо Ивановы.
– Он говорит – женщина, а Марья Николавна – барыня, – сказал дворовый человек.
– Да вы знаете ее, зубы длинные, худая, – говорил Пьер.
– И есть Марья Николавна. Они ушли в сад, как тут волки то эти налетели, – сказала баба, указывая на французских солдат.
– О, господи помилуй, – прибавил опять дьякон.
– Вы пройдите вот туда то, они там. Она и есть. Все убивалась, плакала, – сказала опять баба. – Она и есть. Вот сюда то.
Но Пьер не слушал бабу. Он уже несколько секунд, не спуская глаз, смотрел на то, что делалось в нескольких шагах от него. Он смотрел на армянское семейство и двух французских солдат, подошедших к армянам. Один из этих солдат, маленький вертлявый человечек, был одет в синюю шинель, подпоясанную веревкой. На голове его был колпак, и ноги были босые. Другой, который особенно поразил Пьера, был длинный, сутуловатый, белокурый, худой человек с медлительными движениями и идиотическим выражением лица. Этот был одет в фризовый капот, в синие штаны и большие рваные ботфорты. Маленький француз, без сапог, в синей шипели, подойдя к армянам, тотчас же, сказав что то, взялся за ноги старика, и старик тотчас же поспешно стал снимать сапоги. Другой, в капоте, остановился против красавицы армянки и молча, неподвижно, держа руки в карманах, смотрел на нее.
– Возьми, возьми ребенка, – проговорил Пьер, подавая девочку и повелительно и поспешно обращаясь к бабе. – Ты отдай им, отдай! – закричал он почти на бабу, сажая закричавшую девочку на землю, и опять оглянулся на французов и на армянское семейство. Старик уже сидел босой. Маленький француз снял с него последний сапог и похлопывал сапогами один о другой. Старик, всхлипывая, говорил что то, но Пьер только мельком видел это; все внимание его было обращено на француза в капоте, который в это время, медлительно раскачиваясь, подвинулся к молодой женщине и, вынув руки из карманов, взялся за ее шею.
Красавица армянка продолжала сидеть в том же неподвижном положении, с опущенными длинными ресницами, и как будто не видала и не чувствовала того, что делал с нею солдат.
Пока Пьер пробежал те несколько шагов, которые отделяли его от французов, длинный мародер в капоте уж рвал с шеи армянки ожерелье, которое было на ней, и молодая женщина, хватаясь руками за шею, кричала пронзительным голосом.
– Laissez cette femme! [Оставьте эту женщину!] – бешеным голосом прохрипел Пьер, схватывая длинного, сутоловатого солдата за плечи и отбрасывая его. Солдат упал, приподнялся и побежал прочь. Но товарищ его, бросив сапоги, вынул тесак и грозно надвинулся на Пьера.
– Voyons, pas de betises! [Ну, ну! Не дури!] – крикнул он.
Пьер был в том восторге бешенства, в котором он ничего не помнил и в котором силы его удесятерялись. Он бросился на босого француза и, прежде чем тот успел вынуть свой тесак, уже сбил его с ног и молотил по нем кулаками. Послышался одобрительный крик окружавшей толпы, в то же время из за угла показался конный разъезд французских уланов. Уланы рысью подъехали к Пьеру и французу и окружили их. Пьер ничего не помнил из того, что было дальше. Он помнил, что он бил кого то, его били и что под конец он почувствовал, что руки его связаны, что толпа французских солдат стоит вокруг него и обыскивает его платье.
– Il a un poignard, lieutenant, [Поручик, у него кинжал,] – были первые слова, которые понял Пьер.
– Ah, une arme! [А, оружие!] – сказал офицер и обратился к босому солдату, который был взят с Пьером.
– C'est bon, vous direz tout cela au conseil de guerre, [Хорошо, хорошо, на суде все расскажешь,] – сказал офицер. И вслед за тем повернулся к Пьеру: – Parlez vous francais vous? [Говоришь ли по французски?]
Пьер оглядывался вокруг себя налившимися кровью глазами и не отвечал. Вероятно, лицо его показалось очень страшно, потому что офицер что то шепотом сказал, и еще четыре улана отделились от команды и стали по обеим сторонам Пьера.
– Parlez vous francais? – повторил ему вопрос офицер, держась вдали от него. – Faites venir l'interprete. [Позовите переводчика.] – Из за рядов выехал маленький человечек в штатском русском платье. Пьер по одеянию и говору его тотчас же узнал в нем француза одного из московских магазинов.
– Il n'a pas l'air d'un homme du peuple, [Он не похож на простолюдина,] – сказал переводчик, оглядев Пьера.
– Oh, oh! ca m'a bien l'air d'un des incendiaires, – смазал офицер. – Demandez lui ce qu'il est? [О, о! он очень похож на поджигателя. Спросите его, кто он?] – прибавил он.
– Ти кто? – спросил переводчик. – Ти должно отвечать начальство, – сказал он.
– Je ne vous dirai pas qui je suis. Je suis votre prisonnier. Emmenez moi, [Я не скажу вам, кто я. Я ваш пленный. Уводите меня,] – вдруг по французски сказал Пьер.
– Ah, Ah! – проговорил офицер, нахмурившись. – Marchons! [A! A! Ну, марш!]
Около улан собралась толпа. Ближе всех к Пьеру стояла рябая баба с девочкою; когда объезд тронулся, она подвинулась вперед.
– Куда же это ведут тебя, голубчик ты мой? – сказала она. – Девочку то, девочку то куда я дену, коли она не ихняя! – говорила баба.
– Qu'est ce qu'elle veut cette femme? [Чего ей нужно?] – спросил офицер.
Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.


В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.
Новостью дня в этот день в Петербурге была болезнь графини Безуховой. Графиня несколько дней тому назад неожиданно заболела, пропустила несколько собраний, которых она была украшением, и слышно было, что она никого не принимает и что вместо знаменитых петербургских докторов, обыкновенно лечивших ее, она вверилась какому то итальянскому доктору, лечившему ее каким то новым и необыкновенным способом.
Все очень хорошо знали, что болезнь прелестной графини происходила от неудобства выходить замуж сразу за двух мужей и что лечение итальянца состояло в устранении этого неудобства; но в присутствии Анны Павловны не только никто не смел думать об этом, но как будто никто и не знал этого.
– On dit que la pauvre comtesse est tres mal. Le medecin dit que c'est l'angine pectorale. [Говорят, что бедная графиня очень плоха. Доктор сказал, что это грудная болезнь.]
– L'angine? Oh, c'est une maladie terrible! [Грудная болезнь? О, это ужасная болезнь!]
– On dit que les rivaux se sont reconcilies grace a l'angine… [Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни.]
Слово angine повторялось с большим удовольствием.
– Le vieux comte est touchant a ce qu'on dit. Il a pleure comme un enfant quand le medecin lui a dit que le cas etait dangereux. [Старый граф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, что случай опасный.]
– Oh, ce serait une perte terrible. C'est une femme ravissante. [О, это была бы большая потеря. Такая прелестная женщина.]
– Vous parlez de la pauvre comtesse, – сказала, подходя, Анна Павловна. – J'ai envoye savoir de ses nouvelles. On m'a dit qu'elle allait un peu mieux. Oh, sans doute, c'est la plus charmante femme du monde, – сказала Анна Павловна с улыбкой над своей восторженностью. – Nous appartenons a des camps differents, mais cela ne m'empeche pas de l'estimer, comme elle le merite. Elle est bien malheureuse, [Вы говорите про бедную графиню… Я посылала узнавать о ее здоровье. Мне сказали, что ей немного лучше. О, без сомнения, это прелестнейшая женщина в мире. Мы принадлежим к различным лагерям, но это не мешает мне уважать ее по ее заслугам. Она так несчастна.] – прибавила Анна Павловна.
Полагая, что этими словами Анна Павловна слегка приподнимала завесу тайны над болезнью графини, один неосторожный молодой человек позволил себе выразить удивление в том, что не призваны известные врачи, а лечит графиню шарлатан, который может дать опасные средства.
– Vos informations peuvent etre meilleures que les miennes, – вдруг ядовито напустилась Анна Павловна на неопытного молодого человека. – Mais je sais de bonne source que ce medecin est un homme tres savant et tres habile. C'est le medecin intime de la Reine d'Espagne. [Ваши известия могут быть вернее моих… но я из хороших источников знаю, что этот доктор очень ученый и искусный человек. Это лейб медик королевы испанской.] – И таким образом уничтожив молодого человека, Анна Павловна обратилась к Билибину, который в другом кружке, подобрав кожу и, видимо, сбираясь распустить ее, чтобы сказать un mot, говорил об австрийцах.
– Je trouve que c'est charmant! [Я нахожу, что это прелестно!] – говорил он про дипломатическую бумагу, при которой отосланы были в Вену австрийские знамена, взятые Витгенштейном, le heros de Petropol [героем Петрополя] (как его называли в Петербурге).
– Как, как это? – обратилась к нему Анна Павловна, возбуждая молчание для услышания mot, которое она уже знала.
И Билибин повторил следующие подлинные слова дипломатической депеши, им составленной:
– L'Empereur renvoie les drapeaux Autrichiens, – сказал Билибин, – drapeaux amis et egares qu'il a trouve hors de la route, [Император отсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашел вне настоящей дороги.] – докончил Билибин, распуская кожу.
– Charmant, charmant, [Прелестно, прелестно,] – сказал князь Василий.
– C'est la route de Varsovie peut etre, [Это варшавская дорога, может быть.] – громко и неожиданно сказал князь Ипполит. Все оглянулись на него, не понимая того, что он хотел сказать этим. Князь Ипполит тоже с веселым удивлением оглядывался вокруг себя. Он так же, как и другие, не понимал того, что значили сказанные им слова. Он во время своей дипломатической карьеры не раз замечал, что таким образом сказанные вдруг слова оказывались очень остроумны, и он на всякий случай сказал эти слова, первые пришедшие ему на язык. «Может, выйдет очень хорошо, – думал он, – а ежели не выйдет, они там сумеют это устроить». Действительно, в то время как воцарилось неловкое молчание, вошло то недостаточно патриотическое лицо, которого ждала для обращения Анна Павловна, и она, улыбаясь и погрозив пальцем Ипполиту, пригласила князя Василия к столу, и, поднося ему две свечи и рукопись, попросила его начать. Все замолкло.
– Всемилостивейший государь император! – строго провозгласил князь Василий и оглянул публику, как будто спрашивая, не имеет ли кто сказать что нибудь против этого. Но никто ничего не сказал. – «Первопрестольный град Москва, Новый Иерусалим, приемлет Христа своего, – вдруг ударил он на слове своего, – яко мать во объятия усердных сынов своих, и сквозь возникающую мглу, провидя блистательную славу твоея державы, поет в восторге: «Осанна, благословен грядый!» – Князь Василий плачущим голосом произнес эти последние слова.
Билибин рассматривал внимательно свои ногти, и многие, видимо, робели, как бы спрашивая, в чем же они виноваты? Анна Павловна шепотом повторяла уже вперед, как старушка молитву причастия: «Пусть дерзкий и наглый Голиаф…» – прошептала она.
Князь Василий продолжал:
– «Пусть дерзкий и наглый Голиаф от пределов Франции обносит на краях России смертоносные ужасы; кроткая вера, сия праща российского Давида, сразит внезапно главу кровожаждущей его гордыни. Се образ преподобного Сергия, древнего ревнителя о благе нашего отечества, приносится вашему императорскому величеству. Болезную, что слабеющие мои силы препятствуют мне насладиться любезнейшим вашим лицезрением. Теплые воссылаю к небесам молитвы, да всесильный возвеличит род правых и исполнит во благих желания вашего величества».
– Quelle force! Quel style! [Какая сила! Какой слог!] – послышались похвалы чтецу и сочинителю. Воодушевленные этой речью, гости Анны Павловны долго еще говорили о положении отечества и делали различные предположения об исходе сражения, которое на днях должно было быть дано.
– Vous verrez, [Вы увидите.] – сказала Анна Павловна, – что завтра, в день рождения государя, мы получим известие. У меня есть хорошее предчувствие.


Предчувствие Анны Павловны действительно оправдалось. На другой день, во время молебствия во дворце по случаю дня рождения государя, князь Волконский был вызван из церкви и получил конверт от князя Кутузова. Это было донесение Кутузова, писанное в день сражения из Татариновой. Кутузов писал, что русские не отступили ни на шаг, что французы потеряли гораздо более нашего, что он доносит второпях с поля сражения, не успев еще собрать последних сведений. Стало быть, это была победа. И тотчас же, не выходя из храма, была воздана творцу благодарность за его помощь и за победу.
Предчувствие Анны Павловны оправдалось, и в городе все утро царствовало радостно праздничное настроение духа. Все признавали победу совершенною, и некоторые уже говорили о пленении самого Наполеона, о низложении его и избрании новой главы для Франции.
Вдали от дела и среди условий придворной жизни весьма трудно, чтобы события отражались во всей их полноте и силе. Невольно события общие группируются около одного какого нибудь частного случая. Так теперь главная радость придворных заключалась столько же в том, что мы победили, сколько и в том, что известие об этой победе пришлось именно в день рождения государя. Это было как удавшийся сюрприз. В известии Кутузова сказано было тоже о потерях русских, и в числе их названы Тучков, Багратион, Кутайсов. Тоже и печальная сторона события невольно в здешнем, петербургском мире сгруппировалась около одного события – смерти Кутайсова. Его все знали, государь любил его, он был молод и интересен. В этот день все встречались с словами:
– Как удивительно случилось. В самый молебен. А какая потеря Кутайсов! Ах, как жаль!
– Что я вам говорил про Кутузова? – говорил теперь князь Василий с гордостью пророка. – Я говорил всегда, что он один способен победить Наполеона.
Но на другой день не получалось известия из армии, и общий голос стал тревожен. Придворные страдали за страдания неизвестности, в которой находился государь.
– Каково положение государя! – говорили придворные и уже не превозносили, как третьего дня, а теперь осуждали Кутузова, бывшего причиной беспокойства государя. Князь Василий в этот день уже не хвастался более своим protege Кутузовым, а хранил молчание, когда речь заходила о главнокомандующем. Кроме того, к вечеру этого дня как будто все соединилось для того, чтобы повергнуть в тревогу и беспокойство петербургских жителей: присоединилась еще одна страшная новость. Графиня Елена Безухова скоропостижно умерла от этой страшной болезни, которую так приятно было выговаривать. Официально в больших обществах все говорили, что графиня Безухова умерла от страшного припадка angine pectorale [грудной ангины], но в интимных кружках рассказывали подробности о том, как le medecin intime de la Reine d'Espagne [лейб медик королевы испанской] предписал Элен небольшие дозы какого то лекарства для произведения известного действия; но как Элен, мучимая тем, что старый граф подозревал ее, и тем, что муж, которому она писала (этот несчастный развратный Пьер), не отвечал ей, вдруг приняла огромную дозу выписанного ей лекарства и умерла в мучениях, прежде чем могли подать помощь. Рассказывали, что князь Василий и старый граф взялись было за итальянца; но итальянец показал такие записки от несчастной покойницы, что его тотчас же отпустили.
Общий разговор сосредоточился около трех печальных событий: неизвестности государя, погибели Кутайсова и смерти Элен.
На третий день после донесения Кутузова в Петербург приехал помещик из Москвы, и по всему городу распространилось известие о сдаче Москвы французам. Это было ужасно! Каково было положение государя! Кутузов был изменник, и князь Василий во время visites de condoleance [визитов соболезнования] по случаю смерти его дочери, которые ему делали, говорил о прежде восхваляемом им Кутузове (ему простительно было в печали забыть то, что он говорил прежде), он говорил, что нельзя было ожидать ничего другого от слепого и развратного старика.
– Я удивляюсь только, как можно было поручить такому человеку судьбу России.
Пока известие это было еще неофициально, в нем можно было еще сомневаться, но на другой день пришло от графа Растопчина следующее донесение:
«Адъютант князя Кутузова привез мне письмо, в коем он требует от меня полицейских офицеров для сопровождения армии на Рязанскую дорогу. Он говорит, что с сожалением оставляет Москву. Государь! поступок Кутузова решает жребий столицы и Вашей империи. Россия содрогнется, узнав об уступлении города, где сосредоточивается величие России, где прах Ваших предков. Я последую за армией. Я все вывез, мне остается плакать об участи моего отечества».
Получив это донесение, государь послал с князем Волконским следующий рескрипт Кутузову:
«Князь Михаил Иларионович! С 29 августа не имею я никаких донесений от вас. Между тем от 1 го сентября получил я через Ярославль, от московского главнокомандующего, печальное известие, что вы решились с армиею оставить Москву. Вы сами можете вообразить действие, какое произвело на меня это известие, а молчание ваше усугубляет мое удивление. Я отправляю с сим генерал адъютанта князя Волконского, дабы узнать от вас о положении армии и о побудивших вас причинах к столь печальной решимости».


Девять дней после оставления Москвы в Петербург приехал посланный от Кутузова с официальным известием об оставлении Москвы. Посланный этот был француз Мишо, не знавший по русски, но quoique etranger, Busse de c?ur et d'ame, [впрочем, хотя иностранец, но русский в глубине души,] как он сам говорил про себя.
Государь тотчас же принял посланного в своем кабинете, во дворце Каменного острова. Мишо, который никогда не видал Москвы до кампании и который не знал по русски, чувствовал себя все таки растроганным, когда он явился перед notre tres gracieux souverain [нашим всемилостивейшим повелителем] (как он писал) с известием о пожаре Москвы, dont les flammes eclairaient sa route [пламя которой освещало его путь].
Хотя источник chagrin [горя] г на Мишо и должен был быть другой, чем тот, из которого вытекало горе русских людей, Мишо имел такое печальное лицо, когда он был введен в кабинет государя, что государь тотчас же спросил у него:
– M'apportez vous de tristes nouvelles, colonel? [Какие известия привезли вы мне? Дурные, полковник?]
– Bien tristes, sire, – отвечал Мишо, со вздохом опуская глаза, – l'abandon de Moscou. [Очень дурные, ваше величество, оставление Москвы.]
– Aurait on livre mon ancienne capitale sans se battre? [Неужели предали мою древнюю столицу без битвы?] – вдруг вспыхнув, быстро проговорил государь.
Мишо почтительно передал то, что ему приказано было передать от Кутузова, – именно то, что под Москвою драться не было возможности и что, так как оставался один выбор – потерять армию и Москву или одну Москву, то фельдмаршал должен был выбрать последнее.
Государь выслушал молча, не глядя на Мишо.
– L'ennemi est il en ville? [Неприятель вошел в город?] – спросил он.
– Oui, sire, et elle est en cendres a l'heure qu'il est. Je l'ai laissee toute en flammes, [Да, ваше величество, и он обращен в пожарище в настоящее время. Я оставил его в пламени.] – решительно сказал Мишо; но, взглянув на государя, Мишо ужаснулся тому, что он сделал. Государь тяжело и часто стал дышать, нижняя губа его задрожала, и прекрасные голубые глаза мгновенно увлажились слезами.
Но это продолжалось только одну минуту. Государь вдруг нахмурился, как бы осуждая самого себя за свою слабость. И, приподняв голову, твердым голосом обратился к Мишо.
– Je vois, colonel, par tout ce qui nous arrive, – сказал он, – que la providence exige de grands sacrifices de nous… Je suis pret a me soumettre a toutes ses volontes; mais dites moi, Michaud, comment avez vous laisse l'armee, en voyant ainsi, sans coup ferir abandonner mon ancienne capitale? N'avez vous pas apercu du decouragement?.. [Я вижу, полковник, по всему, что происходит, что провидение требует от нас больших жертв… Я готов покориться его воле; но скажите мне, Мишо, как оставили вы армию, покидавшую без битвы мою древнюю столицу? Не заметили ли вы в ней упадка духа?]
Увидав успокоение своего tres gracieux souverain, Мишо тоже успокоился, но на прямой существенный вопрос государя, требовавший и прямого ответа, он не успел еще приготовить ответа.
– Sire, me permettrez vous de vous parler franchement en loyal militaire? [Государь, позволите ли вы мне говорить откровенно, как подобает настоящему воину?] – сказал он, чтобы выиграть время.
– Colonel, je l'exige toujours, – сказал государь. – Ne me cachez rien, je veux savoir absolument ce qu'il en est. [Полковник, я всегда этого требую… Не скрывайте ничего, я непременно хочу знать всю истину.]
– Sire! – сказал Мишо с тонкой, чуть заметной улыбкой на губах, успев приготовить свой ответ в форме легкого и почтительного jeu de mots [игры слов]. – Sire! j'ai laisse toute l'armee depuis les chefs jusqu'au dernier soldat, sans exception, dans une crainte epouvantable, effrayante… [Государь! Я оставил всю армию, начиная с начальников и до последнего солдата, без исключения, в великом, отчаянном страхе…]
– Comment ca? – строго нахмурившись, перебил государь. – Mes Russes se laisseront ils abattre par le malheur… Jamais!.. [Как так? Мои русские могут ли пасть духом перед неудачей… Никогда!..]
Этого только и ждал Мишо для вставления своей игры слов.
– Sire, – сказал он с почтительной игривостью выражения, – ils craignent seulement que Votre Majeste par bonte de c?ur ne se laisse persuader de faire la paix. Ils brulent de combattre, – говорил уполномоченный русского народа, – et de prouver a Votre Majeste par le sacrifice de leur vie, combien ils lui sont devoues… [Государь, они боятся только того, чтобы ваше величество по доброте души своей не решились заключить мир. Они горят нетерпением снова драться и доказать вашему величеству жертвой своей жизни, насколько они вам преданы…]
– Ah! – успокоенно и с ласковым блеском глаз сказал государь, ударяя по плечу Мишо. – Vous me tranquillisez, colonel. [А! Вы меня успокоиваете, полковник.]
Государь, опустив голову, молчал несколько времени.
– Eh bien, retournez a l'armee, [Ну, так возвращайтесь к армии.] – сказал он, выпрямляясь во весь рост и с ласковым и величественным жестом обращаясь к Мишо, – et dites a nos braves, dites a tous mes bons sujets partout ou vous passerez, que quand je n'aurais plus aucun soldat, je me mettrai moi meme, a la tete de ma chere noblesse, de mes bons paysans et j'userai ainsi jusqu'a la derniere ressource de mon empire. Il m'en offre encore plus que mes ennemis ne pensent, – говорил государь, все более и более воодушевляясь. – Mais si jamais il fut ecrit dans les decrets de la divine providence, – сказал он, подняв свои прекрасные, кроткие и блестящие чувством глаза к небу, – que ma dinastie dut cesser de rogner sur le trone de mes ancetres, alors, apres avoir epuise tous les moyens qui sont en mon pouvoir, je me laisserai croitre la barbe jusqu'ici (государь показал рукой на половину груди), et j'irai manger des pommes de terre avec le dernier de mes paysans plutot, que de signer la honte de ma patrie et de ma chere nation, dont je sais apprecier les sacrifices!.. [Скажите храбрецам нашим, скажите всем моим подданным, везде, где вы проедете, что, когда у меня не будет больше ни одного солдата, я сам стану во главе моих любезных дворян и добрых мужиков и истощу таким образом последние средства моего государства. Они больше, нежели думают мои враги… Но если бы предназначено было божественным провидением, чтобы династия наша перестала царствовать на престоле моих предков, тогда, истощив все средства, которые в моих руках, я отпущу бороду до сих пор и скорее пойду есть один картофель с последним из моих крестьян, нежели решусь подписать позор моей родины и моего дорогого народа, жертвы которого я умею ценить!..] Сказав эти слова взволнованным голосом, государь вдруг повернулся, как бы желая скрыть от Мишо выступившие ему на глаза слезы, и прошел в глубь своего кабинета. Постояв там несколько мгновений, он большими шагами вернулся к Мишо и сильным жестом сжал его руку пониже локтя. Прекрасное, кроткое лицо государя раскраснелось, и глаза горели блеском решимости и гнева.
– Colonel Michaud, n'oubliez pas ce que je vous dis ici; peut etre qu'un jour nous nous le rappellerons avec plaisir… Napoleon ou moi, – сказал государь, дотрогиваясь до груди. – Nous ne pouvons plus regner ensemble. J'ai appris a le connaitre, il ne me trompera plus… [Полковник Мишо, не забудьте, что я вам сказал здесь; может быть, мы когда нибудь вспомним об этом с удовольствием… Наполеон или я… Мы больше не можем царствовать вместе. Я узнал его теперь, и он меня больше не обманет…] – И государь, нахмурившись, замолчал. Услышав эти слова, увидав выражение твердой решимости в глазах государя, Мишо – quoique etranger, mais Russe de c?ur et d'ame – почувствовал себя в эту торжественную минуту – entousiasme par tout ce qu'il venait d'entendre [хотя иностранец, но русский в глубине души… восхищенным всем тем, что он услышал] (как он говорил впоследствии), и он в следующих выражениях изобразил как свои чувства, так и чувства русского народа, которого он считал себя уполномоченным.
– Sire! – сказал он. – Votre Majeste signe dans ce moment la gloire de la nation et le salut de l'Europe! [Государь! Ваше величество подписывает в эту минуту славу народа и спасение Европы!]
Государь наклонением головы отпустил Мишо.


В то время как Россия была до половины завоевана, и жители Москвы бежали в дальние губернии, и ополченье за ополченьем поднималось на защиту отечества, невольно представляется нам, не жившим в то время, что все русские люди от мала до велика были заняты только тем, чтобы жертвовать собою, спасать отечество или плакать над его погибелью. Рассказы, описания того времени все без исключения говорят только о самопожертвовании, любви к отечеству, отчаянье, горе и геройстве русских. В действительности же это так не было. Нам кажется это так только потому, что мы видим из прошедшего один общий исторический интерес того времени и не видим всех тех личных, человеческих интересов, которые были у людей того времени. А между тем в действительности те личные интересы настоящего до такой степени значительнее общих интересов, что из за них никогда не чувствуется (вовсе не заметен даже) интерес общий. Большая часть людей того времени не обращали никакого внимания на общий ход дел, а руководились только личными интересами настоящего. И эти то люди были самыми полезными деятелями того времени.
Те же, которые пытались понять общий ход дел и с самопожертвованием и геройством хотели участвовать в нем, были самые бесполезные члены общества; они видели все навыворот, и все, что они делали для пользы, оказывалось бесполезным вздором, как полки Пьера, Мамонова, грабившие русские деревни, как корпия, щипанная барынями и никогда не доходившая до раненых, и т. п. Даже те, которые, любя поумничать и выразить свои чувства, толковали о настоящем положении России, невольно носили в речах своих отпечаток или притворства и лжи, или бесполезного осуждения и злобы на людей, обвиняемых за то, в чем никто не мог быть виноват. В исторических событиях очевиднее всего запрещение вкушения плода древа познания. Только одна бессознательная деятельность приносит плоды, и человек, играющий роль в историческом событии, никогда не понимает его значения. Ежели он пытается понять его, он поражается бесплодностью.
Значение совершавшегося тогда в России события тем незаметнее было, чем ближе было в нем участие человека. В Петербурге и губернских городах, отдаленных от Москвы, дамы и мужчины в ополченских мундирах оплакивали Россию и столицу и говорили о самопожертвовании и т. п.; но в армии, которая отступала за Москву, почти не говорили и не думали о Москве, и, глядя на ее пожарище, никто не клялся отомстить французам, а думали о следующей трети жалованья, о следующей стоянке, о Матрешке маркитантше и тому подобное…
Николай Ростов без всякой цели самопожертвования, а случайно, так как война застала его на службе, принимал близкое и продолжительное участие в защите отечества и потому без отчаяния и мрачных умозаключений смотрел на то, что совершалось тогда в России. Ежели бы у него спросили, что он думает о теперешнем положении России, он бы сказал, что ему думать нечего, что на то есть Кутузов и другие, а что он слышал, что комплектуются полки, и что, должно быть, драться еще долго будут, и что при теперешних обстоятельствах ему не мудрено года через два получить полк.
По тому, что он так смотрел на дело, он не только без сокрушения о том, что лишается участия в последней борьбе, принял известие о назначении его в командировку за ремонтом для дивизии в Воронеж, но и с величайшим удовольствием, которое он не скрывал и которое весьма хорошо понимали его товарищи.
За несколько дней до Бородинского сражения Николай получил деньги, бумаги и, послав вперед гусар, на почтовых поехал в Воронеж.
Только тот, кто испытал это, то есть пробыл несколько месяцев не переставая в атмосфере военной, боевой жизни, может понять то наслаждение, которое испытывал Николай, когда он выбрался из того района, до которого достигали войска своими фуражировками, подвозами провианта, гошпиталями; когда он, без солдат, фур, грязных следов присутствия лагеря, увидал деревни с мужиками и бабами, помещичьи дома, поля с пасущимся скотом, станционные дома с заснувшими смотрителями. Он почувствовал такую радость, как будто в первый раз все это видел. В особенности то, что долго удивляло и радовало его, – это были женщины, молодые, здоровые, за каждой из которых не было десятка ухаживающих офицеров, и женщины, которые рады и польщены были тем, что проезжий офицер шутит с ними.