Русская Палестина

Ру́сская Палести́на — собирательное название земельных владений и недвижимости, принадлежащих Российской империи, а затем СССР, Русской Православной Церкви и Императорскому Православному Палестинскому Обществу на Ближнем Востоке в XIX—XX—XXI веках.

История

В 1847 году Николай I издал Высочайший указ о создании в Иерусалиме Русской Духовной Миссии. Эта миссия имела право на приобретение земельных участков и строительство на купленных участках. С 1856 по 1864-е годы в Иерусалиме действовал Палестинский Комитет, построивший русские постройки в центре Иерусалима. В 1864 году Палестинский Комитет был преобразован в Палестинскую комиссию. В 1889 управление всеми земельными участками и учреждениями было передано от Палестинской комиссии, созданному в 1882 году Императорскому Православному Палестинскому Обществу (ИППО). Во владении Русской Духовной Миссии остались лишь Свято-Троицкий Собор и здание самой Миссии.

Целый ряд объектов был приобретён Российской империей на территории Палестины, тогда ещё входившей в состав Османской империи, с целью расширения своего геополитического влияния и присутствия на территории, традиционно считающейся колыбелью христианства. Российской империи и в особенности православной церкви России удалось сделать значительные приобретения и даже создать целую инфраструктуру, предназначенную для приёма паломников из России и других православных стран. Общий объём владений достигал 23 гектров (235 000 квадратных метров).

В 1918 году ИППО переименовано в Российское Палестинское Общество при Академии наук. В 1992 году Президиум Верховного Совета России восстановил историческое имя Императорского Православного Палестинского Общества. В настоящее время часть русских владений в Палестине оказалась на территории Израиля, а часть — в Иордании и Палестинской автономии.

Русская Палестина позднее перешла в ведение СССР, но в связи с официальной советской поддержкой атеизма, Хрущёв решил продать её Израилю.

В 1964 году в результате так называемой Апельсиновой сделки большая часть принадлежавшей обществу недвижимости в Палестине была за $4,5 млн продана Израилю. Соглашение подписали премьер-министр Израиля Голда Меир и посол СССР в Израиле Бодров.

Среди не проданных Израилю объектов — здание Русской Духовной Миссии, Троицкий собор, Сергиевское подворье. При этом, и в настоящее время Россия — на третьем месте после Ватикана и греков по объему собственности в Святой Земле.

В настоящее время

В результате переговоров главы Императорского Православного Палестинского Общества Сергея Степашина (руководит обществом с 2007 года) с главой Палестинской национальной администрации Махмудом Аббасом в мае 2008 года руководство Палестинской национальной автономии передало ИППО участок земли в Вифлееме на котором усилиями Императорского Православного Палестинского Общества построен [ippo.ru/about/centre/2/ российский центр культуры и науки]. Помимо земли в Вифлееме, Палестинское руководство приняло решение передать России такой же участок в городе Иерихон. На Елеоне ИППО планирует построить российский культурный центр. 9 июня России были переданы территории в Иерихоне: местность Москобия и участок, на котором расположена одна из святынь христианства — библейская смоковница, или дерево Закхея.

Ведётся работа по приведению в порядок прав собственности на не проданные в в рамках «Апельсиновой сделки» объекты. По результатам переговоров в июне-июле 2008 года Израиль передал России здание Сергиевского подворья, находящееся в историческом центре Иерусалима. Данное решение было принято правительством Израиля 5 октября 2008.

Официально, подворье было передано Российской Федерации 28 декабря 2008 года. С февраля 2009 г. на Сергиевском подворье в Иерусалиме разместилось Иерусалимское отделение Императорского Православного Палестинского Общества — уполномоченный представитель в Израиле — П. В. Платонов, а также начались [jerusalem-ippo.ru/projects/sp/ полномасштабные реставрационные работы].

В Израиле действует Русская Духовная Миссия в Иерусалиме (РДМ), начальником РДМ с 13 июля 2015 года назначен архимандрит Александр (Елисов).

Ссылки

• [www.rusdm.ru Официальный сайт Русской Духовной Миссии РПЦ МП]
• [www.jerusalem-mission.org Официальный сайт Русской Духовной Миссии РПЦЗ]
• [www.ippo.ru Официальный сайт Императорского Православного Палестинского Общества].
• Хохлов А. Н. Святая Земля в XIX- 1-й половине XX века глазами россиян //Вестник церковной истории. 2008. № 4(12). С. 137—153.

Отрывок, характеризующий Русская Палестина

– А, да вы мне не подите говорить про политику, как Annette!
– А наш чайный столик?
– О, да!
– Отчего вы никогда не бывали у Annette? – спросила маленькая княгиня у Анатоля. – А я знаю, знаю, – сказала она, подмигнув, – ваш брат Ипполит мне рассказывал про ваши дела. – О! – Она погрозила ему пальчиком. – Еще в Париже ваши проказы знаю!
– А он, Ипполит, тебе не говорил? – сказал князь Василий (обращаясь к сыну и схватив за руку княгиню, как будто она хотела убежать, а он едва успел удержать ее), – а он тебе не говорил, как он сам, Ипполит, иссыхал по милой княгине и как она le mettait a la porte? [выгнала его из дома?]
– Oh! C'est la perle des femmes, princesse! [Ах! это перл женщин, княжна!] – обратился он к княжне.
С своей стороны m lle Bourienne не упустила случая при слове Париж вступить тоже в общий разговор воспоминаний. Она позволила себе спросить, давно ли Анатоль оставил Париж, и как понравился ему этот город. Анатоль весьма охотно отвечал француженке и, улыбаясь, глядя на нее, разговаривал с нею про ее отечество. Увидав хорошенькую Bourienne, Анатоль решил, что и здесь, в Лысых Горах, будет нескучно. «Очень недурна! – думал он, оглядывая ее, – очень недурна эта demoiselle de compagn. [компаньонка.] Надеюсь, что она возьмет ее с собой, когда выйдет за меня, – подумал он, – la petite est gentille». [малютка – мила.]
Старый князь неторопливо одевался в кабинете, хмурясь и обдумывая то, что ему делать. Приезд этих гостей сердил его. «Что мне князь Василий и его сынок? Князь Василий хвастунишка, пустой, ну и сын хорош должен быть», ворчал он про себя. Его сердило то, что приезд этих гостей поднимал в его душе нерешенный, постоянно заглушаемый вопрос, – вопрос, насчет которого старый князь всегда сам себя обманывал. Вопрос состоял в том, решится ли он когда либо расстаться с княжной Марьей и отдать ее мужу. Князь никогда прямо не решался задавать себе этот вопрос, зная вперед, что он ответил бы по справедливости, а справедливость противоречила больше чем чувству, а всей возможности его жизни. Жизнь без княжны Марьи князю Николаю Андреевичу, несмотря на то, что он, казалось, мало дорожил ею, была немыслима. «И к чему ей выходить замуж? – думал он, – наверно, быть несчастной. Вон Лиза за Андреем (лучше мужа теперь, кажется, трудно найти), а разве она довольна своей судьбой? И кто ее возьмет из любви? Дурна, неловка. Возьмут за связи, за богатство. И разве не живут в девках? Еще счастливее!» Так думал, одеваясь, князь Николай Андреевич, а вместе с тем всё откладываемый вопрос требовал немедленного решения. Князь Василий привез своего сына, очевидно, с намерением сделать предложение и, вероятно, нынче или завтра потребует прямого ответа. Имя, положение в свете приличное. «Что ж, я не прочь, – говорил сам себе князь, – но пусть он будет стоить ее. Вот это то мы и посмотрим».
– Это то мы и посмотрим, – проговорил он вслух. – Это то мы и посмотрим.
И он, как всегда, бодрыми шагами вошел в гостиную, быстро окинул глазами всех, заметил и перемену платья маленькой княгини, и ленточку Bourienne, и уродливую прическу княжны Марьи, и улыбки Bourienne и Анатоля, и одиночество своей княжны в общем разговоре. «Убралась, как дура! – подумал он, злобно взглянув на дочь. – Стыда нет: а он ее и знать не хочет!»
Он подошел к князю Василью.
– Ну, здравствуй, здравствуй; рад видеть.
– Для мила дружка семь верст не околица, – заговорил князь Василий, как всегда, быстро, самоуверенно и фамильярно. – Вот мой второй, прошу любить и жаловать.
Князь Николай Андреевич оглядел Анатоля. – Молодец, молодец! – сказал он, – ну, поди поцелуй, – и он подставил ему щеку.
Анатоль поцеловал старика и любопытно и совершенно спокойно смотрел на него, ожидая, скоро ли произойдет от него обещанное отцом чудацкое.
Князь Николай Андреевич сел на свое обычное место в угол дивана, подвинул к себе кресло для князя Василья, указал на него и стал расспрашивать о политических делах и новостях. Он слушал как будто со вниманием рассказ князя Василья, но беспрестанно взглядывал на княжну Марью.
– Так уж из Потсдама пишут? – повторил он последние слова князя Василья и вдруг, встав, подошел к дочери.
– Это ты для гостей так убралась, а? – сказал он. – Хороша, очень хороша. Ты при гостях причесана по новому, а я при гостях тебе говорю, что вперед не смей ты переодеваться без моего спроса.
– Это я, mon pиre, [батюшка,] виновата, – краснея, заступилась маленькая княгиня.
– Вам полная воля с, – сказал князь Николай Андреевич, расшаркиваясь перед невесткой, – а ей уродовать себя нечего – и так дурна.
И он опять сел на место, не обращая более внимания на до слез доведенную дочь.
– Напротив, эта прическа очень идет княжне, – сказал князь Василий.
– Ну, батюшка, молодой князь, как его зовут? – сказал князь Николай Андреевич, обращаясь к Анатолию, – поди сюда, поговорим, познакомимся.
«Вот когда начинается потеха», подумал Анатоль и с улыбкой подсел к старому князю.
– Ну, вот что: вы, мой милый, говорят, за границей воспитывались. Не так, как нас с твоим отцом дьячок грамоте учил. Скажите мне, мой милый, вы теперь служите в конной гвардии? – спросил старик, близко и пристально глядя на Анатоля.
– Нет, я перешел в армию, – отвечал Анатоль, едва удерживаясь от смеха.
– А! хорошее дело. Что ж, хотите, мой милый, послужить царю и отечеству? Время военное. Такому молодцу служить надо, служить надо. Что ж, во фронте?
– Нет, князь. Полк наш выступил. А я числюсь. При чем я числюсь, папа? – обратился Анатоль со смехом к отцу.
– Славно служит, славно. При чем я числюсь! Ха ха ха! – засмеялся князь Николай Андреевич.
И Анатоль засмеялся еще громче. Вдруг князь Николай Андреевич нахмурился.
– Ну, ступай, – сказал он Анатолю.
Анатоль с улыбкой подошел опять к дамам.
– Ведь ты их там за границей воспитывал, князь Василий? А? – обратился старый князь к князю Василью.
– Я делал, что мог; и я вам скажу, что тамошнее воспитание гораздо лучше нашего.
– Да, нынче всё другое, всё по новому. Молодец малый! молодец! Ну, пойдем ко мне.
Он взял князя Василья под руку и повел в кабинет.
Князь Василий, оставшись один на один с князем, тотчас же объявил ему о своем желании и надеждах.
– Что ж ты думаешь, – сердито сказал старый князь, – что я ее держу, не могу расстаться? Вообразят себе! – проговорил он сердито. – Мне хоть завтра! Только скажу тебе, что я своего зятя знать хочу лучше. Ты знаешь мои правила: всё открыто! Я завтра при тебе спрошу: хочет она, тогда пусть он поживет. Пускай поживет, я посмотрю. – Князь фыркнул.
– Пускай выходит, мне всё равно, – закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с сыном.
– Я вам прямо скажу, – сказал князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. – Вы ведь насквозь людей видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный сын и родной.
– Ну, ну, хорошо, увидим.
Как оно всегда бывает для одиноких женщин, долго проживших без мужского общества, при появлении Анатоля все три женщины в доме князя Николая Андреевича одинаково почувствовали, что жизнь их была не жизнью до этого времени. Сила мыслить, чувствовать, наблюдать мгновенно удесятерилась во всех их, и как будто до сих пор происходившая во мраке, их жизнь вдруг осветилась новым, полным значения светом.