Российский государственный гуманитарный университет

Запрос «РГГУ» перенаправляется сюда; см. также другие значения.

Российский государственный гуманитарный университет (РГГУ)
Международное название	Russian State University for the Humanities
Девиз	Вековые традиции - современные технологии
Год основания	3 сентября 1930 года
Ректор	Евгений Николаевич Ивахненко
Расположение	Россия Россия, Москва
Метро	05 Новослободская
Юридический адрес	Миусская площадь, д. 6
Сайт	[www.rggu.ru u.ru]

К:Учебные заведения, основанные в 1930 году

Росси́йский госуда́рственный гуманита́рный университе́т (РГГУ) — российское высшее учебное заведение в Москве.

История

Организовано в марте 1991 года на базе Московского историко-архивного института.

В 1908—1919 годах — «Московский городской народный университет имени А. Л. Шанявского»;

В 1919—1932 годах — «Коммунистический университет имени Я. М. Свердлова»;

В 1932—1939 годах — «Высший коммунистический сельскохозяйственный университет»;

В 1939—1991 годах — Высшая партийная школа при ЦК КПСС;

С 1991 года по настоящее время — Российский государственный гуманитарный университет (РГГУ).

30 сентября 1930 года постановлением ЦИК и СНК СССР «Об открытии при Центральном архивном управлении Союза ССР института архивоведения и о передаче Кабинета архивоведения при Центральном архивном управлении РСФСР в ведение Архивного управления Союза ССР», по ходатайству известного историка М. Н. Покровского, создан Московский историко-архивный институт. Занятия в институте начались 1 апреля 1931 года в учебных аудиториях, находившихся в здании Центрального архивного управления СССР (ул. 25 Октября, д. 15). Директором Института архивоведения с 18 января 1931 года был назначен Р. К. Лицит. Новый созданный институт был размещён в правом крыле здания Высшей партийной школы при ЦК КПСС.

В марте 1991 года Московский историко-архивный институт был реорганизован в «Российский государственный гуманитарный университет» (РГГУ) под руководством ректора Ю. Н. Афанасьева. После запрета КПСС и распада СССР — имущество партии было изъято российскими властями, здание полностью перешло в собственность университета.

Рейтинги

В 2014 году агентство «Эксперт РА», включило ВУЗ в список высших учебных заведений Содружества Независимых Государств, где ему был присвоен рейтинговый класс «D» (приемлемый уровень подготовки выпускников).

Структура и образование

РГГУ ведёт обучение студентов по 39 профессиональным образовательным программам бакалавриата и 28 направлениям магистратуры, в том числе: документоведение и архивоведение, международные отношения, востоковедение и африканистика, культурология, религиоведение, история, социология, политология, искусствоведение, музеология, менеджмент, реклама и связи с общественностью, экономика, философия, филология, психология, интеллектуальные системы в гуманитарной сфере, журналистика.

В РГГУ обучаются более 10 тыс. студентов в головном подразделении и около 20 тыс. — в филиалах. Профессорско-преподавательский состав университета насчитывает около 600 штатных преподавателей и около 200 совместителей, специалистов из учреждений РАН, вузов Москвы и других научных учреждений. В РГГУ работают более 70 академиков и членов-корреспондентов российских и иностранных академий, более 200 профессоров и докторов, свыше 500 кандидатов наук.

В аспирантуре РГГУ обучаются около 300 аспирантов по 36 специальностям, есть докторантура. Работают 11 специализированных диссертационных советов, пять из них — по защите докторских диссертаций.

В составе РГГУ действует 10 учебно-научных институтов:

• Историко-архивный институт
• Институт экономики, управления и права
• Институт психологии им. Л. С. Выготского
• Институт массмедиа
• Институт лингвистики
• Институт информационных наук и технологий безопасности
• Институт филологии и истории
• Институт восточных культур и античности
• Институт новых образовательных технологий
• Русская антропологическая школа

Кроме того действует 3 общеуниверситетских факультета (социологический, философский, истории искусства), 9 общеуниверситетских кафедр, 8 общеуниверситетских учебно-научных и научных центров, 15 международных учебно-научных центров.

Также в РГГУ действуют центр довузовского образования; учебный художественный музей, созданный совместно с Государственным музеем изобразительных искусств им. А. С. Пушкина, научная библиотека, центр комплектования библиотек вузов РФ иностранной литературой, центр консервации документов библиотек вузов РФ.

Историко-архивный институт

Историко-архивный институт РГГУ (ИАИ РГГУ) — высшее учебное заведение в составе РГГУ, правопреемник Московского историко-архивного института (МГИАИ), основанного в 1930 году. Директор — Александр Борисович Безбородов. В составе института действуют: Факультет архивного дела; Факультет документоведения; Факультет истории, политологии и права РГГУ, в том числе Учебно-научный Мезоамериканский центр им. Ю. В. Кнорозова; Факультет технотронных архивов и документов; Факультет ПППК «Архивная школа»; Отделение международных отношений и зарубежного регионоведения.

Институт экономики, управления и права

Создан в 1995 году. Организатором и первым директором ИЭУП был Владимир Дмитриевич Королёв. В настоящее время директор — Надежда Ивановна Архипова. В составе института действуют: Факультет управления; Экономический факультет; Юридический факультет; Отделение международных отношений; Бизнес-школа ИЭУП.

Институт психологии им. Л. С. Выготского

В составе института действуют: Факультет психологии; Факультет психологии и педагогики; Факультет медицинской психологии; Учебно-консультативный центр практической психологии.

Институт массмедиа

В составе института действуют: Факультет журналистики; Учебно-производственный телевизионный центр практической журналистики. Деканом факультета журналистики на сегодняшний день является Макарова Наталия Яковлевна.

Институт лингвистики

Институт состоит из Факультета теоретической и прикладной лингвистики (декан И. А. Шаронов), отделения интеллектуальных систем в гуманитарной сфере (заведующий В. К. Финн) и отделения иностранных языков (заведующая Т. В. Бузина). С 2000 года директором был Максим Анисимович Кронгауз; в 2013 году Институт возглавила Нина Романовна Сумбатова.

Институт информационных наук и технологий безопасности

Состоит из факультета информационных систем и безопасности (ФИСБ).

Институт филологии и истории

В составе института действуют: Историко-филологический факультет; Отделение переводоведения и практики перевода; Отделение литературы, театра и кино.

Институт восточных культур и античности

В составе института действуют: Центр сравнительного изучения культур Востока и Запада; Центр компаративистики; Центр антиковедения; Центр восточной и эллинистической археологии; Центр древневосточных исследований; Мемориальный кабинет-библиотекa академика B. Н. Топорова; а также 5 кафедр.

Институт новых образовательных технологий

В составе института действуют: Учебно-научный центр по разработке информационно-образовательных проектов; Учебно-научный центр перспективных медиа-технологий; Центр сетевого вещания, обслуживания и информационнай поддержки комплекса мультимедийных классов; учебно-научная лаборатория развивающих технологий; лаборатория системной интеграции образовательного пространства; лаборатория по проблемам информатики, мехатроники и сенсорики; лаборатория технических средств обучения.

Русская антропологическая школа

Учебно-научный институт «Русская антропологическая школа» образован в 2003 году на базе семинара «Когнитивные проблемы антропологии». РАШ — этап реализации плана академика Вячеслава Всеволодовича Иванова создать учебно-научную структуру, интегрирующую разные гуманитарные науки и смежные с ними дисциплины логико-математического и биологического знания.

В 2004 году открылась аспирантура, в 2005 году — магистратура. С 2006 года в работе с магистрантами участвуют сотрудники Института высших гуманитарных исследований им. Е. М. Мелетинского и Центра типологии и семиотики фольклора.

Институт проводит ежегодные конференции по исследованиям визуальности, ежегодные летние школы, международные конференции: «Метафора и метод» (29-30 апреля 2004), «Перевод: концепции и практики» (18-19 июня 2004), «Актуальные мифологии» (16-17 ноября 2006), «Следы сновидения: сновидческое в философии, психологии, искусстве» (13-14 декабря 2007).

Ежегодно выпускается альманах «Труды Русской антропологической школы», издаются монографии.

Отделение социокультурных исследований

Создано в 2013 г., руководитель отделения — Галина Ивановна Зверева. В состав отделения входят кафедра истории и теории культуры, учебно-научный центр социокультурных проектов и школа неформального гуманитарного образования «Культурное измерение». Подготовка бакалавров по направлениям «Культура России», «Культура Европы», «Культура массовых коммуникаций», а также магистров по программам «Культура медиа» и «Культурология ХХ в.» Среди преподавателей ОСКИ — О. В. Гавришина, К. Ю. Ерусалимский, И. В. Кондаков, О. В. Мороз, Е. И. Нестерова, А. А. Олейников, Е. Е. Савицкий, И. Г. Яковенко. ОСКИ проводит ежегодно в середине апреля конференцию «Современные методы изучения культуры».

Общеуниверситетские факультеты

Философский факультет

Декан факультета — Валерий Дмитриевич Губин. В состав факультета входят: кафедра истории отечественной философии (заведующий — Вячеслав Сербиненко); кафедра современных проблем философии (заведующий — Владимир Филатов); кафедра социальной философии (заведующий Евгений Ивахненко); кафедра истории зарубежной философии (заведующий — Валерий Губин); центр феноменологических исследований (заведующий — Виктор Молчанов); центр историков русской философии им. В. В. Зеньковского (председатель — Вячеслав Сербиненко); экспериментальная учебно-научная лаборатория «Диалог культур» (глава — Анатолий Ахутин).

Социологический факультет

Декан — Жан Терентьевич Тощенко. В состав факультета входят: кафедра теории и истории социологии; кафедра прикладной социологии; кафедра политической социологии; базовая кафедра ВЦИОМ; центр социологических исследований.

Факультет истории искусства

Декан — Владимир Алексеевич Колотаев. В состав факультета входят: кафедра «Высшая школа реставрации»; кафедра истории искусства Древнего мира и Средних веков; кафедра теории и истории искусства Нового и Новейшего времени; кафедра музеологии; кафедра кино и современного искусства; учебный центр «Арт-дизайн»; Высшая школа художественных практик и музейных технологий.

Общеуниверситетские учебно-научные и научные центры

• Центр изучения религий
• Центр зарубежной истории
• Учебно-научный центр социальной антропологии
• Центр «Общество историков русской философии им. В. В. Зеньковского»
• Центр изучения культуры народов Сибири
• Учебно-научный центр визуальной антропологии и эгоистории
• Научно-образовательный центр когнитивных программ и технологий
• Учебно-научный центр типологии и семиотики фольклора

Международные учебно-научные центры

• Институт Конфуция РГГУ
• Учебно-научный Мезоамериканский центр им. Ю. В. Кнорозова
• Российско-американский центр библеистики и иудаики
• Российско-американский учебно-научный центр
• Центр исследований, образования и культуры «Москва-Квебек»
• Российско-швейцарский учебно-научный центр
• Российско-германский учебно-научный центр
• Российско-французский центр исторической антропологии им. Марка Блока
• Российско-итальянский учебно-научный центр
• Центр Бенилюкс
• Российско-шведский учебно-научный центр
• Российско-турецкий учебно-научный центр
• Кабинет иранистики
• Учебно-научный центр египтологии им. В. С. Голенищева
• Высшая школа европейских культур
• Учебно-научный центр русского языка

Филиалы

По состоянию на 2016 год университет имеет 1 филиал в городе Домодедово.

Ректоры

• 1991 — 2003 — д-р ист. наук, проф. Ю. Н. Афанасьев
• 2003 — Л. Б. Невзлин
• 2003 — д-р экон. наук, проф. В. В. Минаев (и. о.)
• 2004 — 2006 — д-р ист. наук, проф. И. В. Карапетянц (и. о.)
• 28.03.2006 — 03.03.2016 — член-кор. РАН, д-р ист. наук, проф. Е. И. Пивовар
• с 04.03.2016 — д-р философ. наук, проф. Е. Н. Ивахненко

Выпускники

РГГУ является партнёром программы «Российские интеллектуальные ресурсы», поэтому ежегодно университет заканчивают большое количество выпускников, которые потом идут на работу в ведущие российские и зарубежные компании, а так же в государственное управление. Из выпускников РГГУ можно выделить такие известные личности как: Тина Канделаки, Максим Галкин, Андрей Малахов, Иван Алексеев (Noize MC), Людмила Алябьева, Петр Осипов, Юрий Ландер, Александр Малкин и многие другие

Критика

В 2012 году филиал РГГУ в Воскресенске был включён в «перечень неэффективных ВУЗов» Министерства образования и науки. Перед филиалам в Твери, Кашире, Воскресенске, Павловском посаде, Чехове, Электростали нависла угроза закрытия.

Диссертационный совет по экономической теории в РГГУ неоднократно упоминается в расследованиях «Диссернета» о «плагиате в научной работе»: «Наш любимый экспертный совет — по экономической теории. Вот некоторые из его экспертов. Учёный секретарь этого ЭС, директор института экономики и права РГГУ Надежда Ивановна Архипова — член диссовета № 212.198.01. Только у нас на сервере есть 54 фальшивых диссертации, защищенных в этом диссовете. Сама Надежда Ивановна участвовала в „многоцветных“ защитах соискателя Ю. В. Мусарского и доцента РГГУ Л. И. Бадренковой». По оценке «Диссернета», в данном диссертационном совете произошло 50 «липовых» защит.

В 2014 году в РГГУ состоялся круглый стол по проблемам плагиата в науке. Согласно докладу Сергея Пархоменко, в диссовете Д 212.198.01 по экономическим наукам в РГГУ работала «фабрика диссертаций профессора Федора Стерликова», производившая диссертации, содержащие плагиат. В числе «плагиаторов» в докладе также был упомянут заведующий кафедры маркетинга и рекламы РГГУ, профессор Д. А. Шевченко.

В мае 2015 года преподаватели РГГУ написали открытое письмо ректору Е. И. Пивовару, в котором подвергли критике унизительную, по их мнению, практику заключения годичных контрактов с преподавателями, по которой преподаватели не получают зарплату за летние месяцы. Также в письме критикуется отсутствие морального осуждения и необходимой административной реакции по защищённым в РГГУ диссертациям, содержащим массовый плагиат. Всего письмо подписали 105 человек, в том числе 74 научных сотрудника РГГУ и 3 академика РАН. Встреча преподавателей с ректором 27 мая закончилась отказом ректора отвечать на вопросы преподавателей и его досрочным уходом со встречи.

Николай Белов, работавший с бывшим ректором Юрием Афанасьевым с 1988 года до его последнего дня, в том числе много лет как помощник ректора, резко критикует нынешнее руководство вуза. По его словам, университет превратился в рыхлый конгломерат структур, библиотека существует непонятно как, а первоклассное издательство уничтожено. Преподавателям задерживает зарплаты, чего не было даже «в лихие девяностые». По новому Уставу, выборы превратились «в откровенный фарс»: учёный совет, избирающий ректора, фактически формирует нынешний и. о. ректора. Белов также отмечает, что Устав вуза могла изменить лишь Конференция РГГУ, которой не было. Поскольку Устав был все-таки изменен, этот факт подпадает по статью 292 Уголовного кодекса («Служебный подлог»).

16 сентября 2016 из Института психологии массово уволились 12 сотрудников, из-за планов нового ректора вуза Евгения Ивахненко оптимизировать штат и увеличить нагрузку на преподавателей.

Ссылки

• [www.rggu.ru Официальный сайт университета]
• [megabook.ru/article/РОССИЙСКИЙ%20ГУМАНИТАРНЫЙ%20УНИВЕРСИТЕТ Российский гуманитарный университет] // БЭКМ
• [meduza.io/feature/2016/02/02/rggu-ot-perestroyki-do-edinoy-rossii РГГУ: от перестройки до «Единой России»: Кто возглавит главный гуманитарный вуз страны] // Meduza

Критика

• [wiki.dissernet.org/tools/RGGU.html Российский Государственный Гуманитарный Университет (РГГУ)] // Диссернет

Отрывок, характеризующий Российский государственный гуманитарный университет

Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
Одни били и рвали Верещагина, другие высокого малого. И крики задавленных людей и тех, которые старались спасти высокого малого, только возбуждали ярость толпы. Долго драгуны не могли освободить окровавленного, до полусмерти избитого фабричного. И долго, несмотря на всю горячечную поспешность, с которою толпа старалась довершить раз начатое дело, те люди, которые били, душили и рвали Верещагина, не могли убить его; но толпа давила их со всех сторон, с ними в середине, как одна масса, колыхалась из стороны в сторону и не давала им возможности ни добить, ни бросить его.
«Топором то бей, что ли?.. задавили… Изменщик, Христа продал!.. жив… живущ… по делам вору мука. Запором то!.. Али жив?»
Только когда уже перестала бороться жертва и вскрики ее заменились равномерным протяжным хрипеньем, толпа стала торопливо перемещаться около лежащего, окровавленного трупа. Каждый подходил, взглядывал на то, что было сделано, и с ужасом, упреком и удивлением теснился назад.
«О господи, народ то что зверь, где же живому быть!» – слышалось в толпе. – И малый то молодой… должно, из купцов, то то народ!.. сказывают, не тот… как же не тот… О господи… Другого избили, говорят, чуть жив… Эх, народ… Кто греха не боится… – говорили теперь те же люди, с болезненно жалостным выражением глядя на мертвое тело с посиневшим, измазанным кровью и пылью лицом и с разрубленной длинной тонкой шеей.
Полицейский старательный чиновник, найдя неприличным присутствие трупа на дворе его сиятельства, приказал драгунам вытащить тело на улицу. Два драгуна взялись за изуродованные ноги и поволокли тело. Окровавленная, измазанная в пыли, мертвая бритая голова на длинной шее, подворачиваясь, волочилась по земле. Народ жался прочь от трупа.
В то время как Верещагин упал и толпа с диким ревом стеснилась и заколыхалась над ним, Растопчин вдруг побледнел, и вместо того чтобы идти к заднему крыльцу, у которого ждали его лошади, он, сам не зная куда и зачем, опустив голову, быстрыми шагами пошел по коридору, ведущему в комнаты нижнего этажа. Лицо графа было бледно, и он не мог остановить трясущуюся, как в лихорадке, нижнюю челюсть.
– Ваше сиятельство, сюда… куда изволите?.. сюда пожалуйте, – проговорил сзади его дрожащий, испуганный голос. Граф Растопчин не в силах был ничего отвечать и, послушно повернувшись, пошел туда, куда ему указывали. У заднего крыльца стояла коляска. Далекий гул ревущей толпы слышался и здесь. Граф Растопчин торопливо сел в коляску и велел ехать в свой загородный дом в Сокольниках. Выехав на Мясницкую и не слыша больше криков толпы, граф стал раскаиваться. Он с неудовольствием вспомнил теперь волнение и испуг, которые он выказал перед своими подчиненными. «La populace est terrible, elle est hideuse, – думал он по французски. – Ils sont сошше les loups qu'on ne peut apaiser qu'avec de la chair. [Народная толпа страшна, она отвратительна. Они как волки: их ничем не удовлетворишь, кроме мяса.] „Граф! один бог над нами!“ – вдруг вспомнились ему слова Верещагина, и неприятное чувство холода пробежало по спине графа Растопчина. Но чувство это было мгновенно, и граф Растопчин презрительно улыбнулся сам над собою. „J'avais d'autres devoirs, – подумал он. – Il fallait apaiser le peuple. Bien d'autres victimes ont peri et perissent pour le bien publique“, [У меня были другие обязанности. Следовало удовлетворить народ. Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] – и он стал думать о тех общих обязанностях, которые он имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе, – не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique [общественного блага]), но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя. „Ежели бы я был только Федор Васильевич, ma ligne de conduite aurait ete tout autrement tracee, [путь мой был бы совсем иначе начертан,] но я должен был сохранить и жизнь и достоинство главнокомандующего“.
Слегка покачиваясь на мягких рессорах экипажа и не слыша более страшных звуков толпы, Растопчин физически успокоился, и, как это всегда бывает, одновременно с физическим успокоением ум подделал для него и причины нравственного успокоения. Мысль, успокоившая Растопчина, была не новая. С тех пор как существует мир и люди убивают друг друга, никогда ни один человек не совершил преступления над себе подобным, не успокоивая себя этой самой мыслью. Мысль эта есть le bien publique [общественное благо], предполагаемое благо других людей.
Для человека, не одержимого страстью, благо это никогда не известно; но человек, совершающий преступление, всегда верно знает, в чем состоит это благо. И Растопчин теперь знал это.
Он не только в рассуждениях своих не упрекал себя в сделанном им поступке, но находил причины самодовольства в том, что он так удачно умел воспользоваться этим a propos [удобным случаем] – наказать преступника и вместе с тем успокоить толпу.
«Верещагин был судим и приговорен к смертной казни, – думал Растопчин (хотя Верещагин сенатом был только приговорен к каторжной работе). – Он был предатель и изменник; я не мог оставить его безнаказанным, и потом je faisais d'une pierre deux coups [одним камнем делал два удара]; я для успокоения отдавал жертву народу и казнил злодея».
Приехав в свой загородный дом и занявшись домашними распоряжениями, граф совершенно успокоился.
Через полчаса граф ехал на быстрых лошадях через Сокольничье поле, уже не вспоминая о том, что было, и думая и соображая только о том, что будет. Он ехал теперь к Яузскому мосту, где, ему сказали, был Кутузов. Граф Растопчин готовил в своем воображении те гневные в колкие упреки, которые он выскажет Кутузову за его обман. Он даст почувствовать этой старой придворной лисице, что ответственность за все несчастия, имеющие произойти от оставления столицы, от погибели России (как думал Растопчин), ляжет на одну его выжившую из ума старую голову. Обдумывая вперед то, что он скажет ему, Растопчин гневно поворачивался в коляске и сердито оглядывался по сторонам.
Сокольничье поле было пустынно. Только в конце его, у богадельни и желтого дома, виднелась кучки людей в белых одеждах и несколько одиноких, таких же людей, которые шли по полю, что то крича и размахивая руками.
Один вз них бежал наперерез коляске графа Растопчина. И сам граф Растопчин, и его кучер, и драгуны, все смотрели с смутным чувством ужаса и любопытства на этих выпущенных сумасшедших и в особенности на того, который подбегал к вим.
Шатаясь на своих длинных худых ногах, в развевающемся халате, сумасшедший этот стремительно бежал, не спуская глаз с Растопчина, крича ему что то хриплым голосом и делая знаки, чтобы он остановился. Обросшее неровными клочками бороды, сумрачное и торжественное лицо сумасшедшего было худо и желто. Черные агатовые зрачки его бегали низко и тревожно по шафранно желтым белкам.
– Стой! Остановись! Я говорю! – вскрикивал он пронзительно и опять что то, задыхаясь, кричал с внушительными интонациями в жестами.
Он поравнялся с коляской и бежал с ней рядом.
– Трижды убили меня, трижды воскресал из мертвых. Они побили каменьями, распяли меня… Я воскресну… воскресну… воскресну. Растерзали мое тело. Царствие божие разрушится… Трижды разрушу и трижды воздвигну его, – кричал он, все возвышая и возвышая голос. Граф Растопчин вдруг побледнел так, как он побледнел тогда, когда толпа бросилась на Верещагина. Он отвернулся.
– Пош… пошел скорее! – крикнул он на кучера дрожащим голосом.
Коляска помчалась во все ноги лошадей; но долго еще позади себя граф Растопчин слышал отдаляющийся безумный, отчаянный крик, а перед глазами видел одно удивленно испуганное, окровавленное лицо изменника в меховом тулупчике.
Как ни свежо было это воспоминание, Растопчин чувствовал теперь, что оно глубоко, до крови, врезалось в его сердце. Он ясно чувствовал теперь, что кровавый след этого воспоминания никогда не заживет, но что, напротив, чем дальше, тем злее, мучительнее будет жить до конца жизни это страшное воспоминание в его сердце. Он слышал, ему казалось теперь, звуки своих слов:
«Руби его, вы головой ответите мне!» – «Зачем я сказал эти слова! Как то нечаянно сказал… Я мог не сказать их (думал он): тогда ничего бы не было». Он видел испуганное и потом вдруг ожесточившееся лицо ударившего драгуна и взгляд молчаливого, робкого упрека, который бросил на него этот мальчик в лисьем тулупе… «Но я не для себя сделал это. Я должен был поступить так. La plebe, le traitre… le bien publique», [Чернь, злодей… общественное благо.] – думал он.
У Яузского моста все еще теснилось войско. Было жарко. Кутузов, нахмуренный, унылый, сидел на лавке около моста и плетью играл по песку, когда с шумом подскакала к нему коляска. Человек в генеральском мундире, в шляпе с плюмажем, с бегающими не то гневными, не то испуганными глазами подошел к Кутузову и стал по французски говорить ему что то. Это был граф Растопчин. Он говорил Кутузову, что явился сюда, потому что Москвы и столицы нет больше и есть одна армия.
– Было бы другое, ежели бы ваша светлость не сказали мне, что вы не сдадите Москвы, не давши еще сражения: всего этого не было бы! – сказал он.
Кутузов глядел на Растопчина и, как будто не понимая значения обращенных к нему слов, старательно усиливался прочесть что то особенное, написанное в эту минуту на лице говорившего с ним человека. Растопчин, смутившись, замолчал. Кутузов слегка покачал головой и, не спуская испытующего взгляда с лица Растопчина, тихо проговорил:
– Да, я не отдам Москвы, не дав сражения.
Думал ли Кутузов совершенно о другом, говоря эти слова, или нарочно, зная их бессмысленность, сказал их, но граф Растопчин ничего не ответил и поспешно отошел от Кутузова. И странное дело! Главнокомандующий Москвы, гордый граф Растопчин, взяв в руки нагайку, подошел к мосту и стал с криком разгонять столпившиеся повозки.


В четвертом часу пополудни войска Мюрата вступали в Москву. Впереди ехал отряд виртембергских гусар, позади верхом, с большой свитой, ехал сам неаполитанский король.
Около середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия от передового отряда о том, в каком положении находилась городская крепость «le Kremlin».
Вокруг Мюрата собралась небольшая кучка людей из остававшихся в Москве жителей. Все с робким недоумением смотрели на странного, изукрашенного перьями и золотом длинноволосого начальника.
– Что ж, это сам, что ли, царь ихний? Ничево! – слышались тихие голоса.
Переводчик подъехал к кучке народа.
– Шапку то сними… шапку то, – заговорили в толпе, обращаясь друг к другу. Переводчик обратился к одному старому дворнику и спросил, далеко ли до Кремля? Дворник, прислушиваясь с недоумением к чуждому ему польскому акценту и не признавая звуков говора переводчика за русскую речь, не понимал, что ему говорили, и прятался за других.
Мюрат подвинулся к переводчику в велел спросить, где русские войска. Один из русских людей понял, чего у него спрашивали, и несколько голосов вдруг стали отвечать переводчику. Французский офицер из передового отряда подъехал к Мюрату и доложил, что ворота в крепость заделаны и что, вероятно, там засада.
– Хорошо, – сказал Мюрат и, обратившись к одному из господ своей свиты, приказал выдвинуть четыре легких орудия и обстрелять ворота.
Артиллерия на рысях выехала из за колонны, шедшей за Мюратом, и поехала по Арбату. Спустившись до конца Вздвиженки, артиллерия остановилась и выстроилась на площади. Несколько французских офицеров распоряжались пушками, расстанавливая их, и смотрели в Кремль в зрительную трубу.
В Кремле раздавался благовест к вечерне, и этот звон смущал французов. Они предполагали, что это был призыв к оружию. Несколько человек пехотных солдат побежали к Кутафьевским воротам. В воротах лежали бревна и тесовые щиты. Два ружейные выстрела раздались из под ворот, как только офицер с командой стал подбегать к ним. Генерал, стоявший у пушек, крикнул офицеру командные слова, и офицер с солдатами побежал назад.
Послышалось еще три выстрела из ворот.
Один выстрел задел в ногу французского солдата, и странный крик немногих голосов послышался из за щитов. На лицах французского генерала, офицеров и солдат одновременно, как по команде, прежнее выражение веселости и спокойствия заменилось упорным, сосредоточенным выражением готовности на борьбу и страдания. Для них всех, начиная от маршала и до последнего солдата, это место не было Вздвиженка, Моховая, Кутафья и Троицкие ворота, а это была новая местность нового поля, вероятно, кровопролитного сражения. И все приготовились к этому сражению. Крики из ворот затихли. Орудия были выдвинуты. Артиллеристы сдули нагоревшие пальники. Офицер скомандовал «feu!» [пали!], и два свистящие звука жестянок раздались один за другим. Картечные пули затрещали по камню ворот, бревнам и щитам; и два облака дыма заколебались на площади.
Несколько мгновений после того, как затихли перекаты выстрелов по каменному Кремлю, странный звук послышался над головами французов. Огромная стая галок поднялась над стенами и, каркая и шумя тысячами крыл, закружилась в воздухе. Вместе с этим звуком раздался человеческий одинокий крик в воротах, и из за дыма появилась фигура человека без шапки, в кафтане. Держа ружье, он целился во французов. Feu! – повторил артиллерийский офицер, и в одно и то же время раздались один ружейный и два орудийных выстрела. Дым опять закрыл ворота.
За щитами больше ничего не шевелилось, и пехотные французские солдаты с офицерами пошли к воротам. В воротах лежало три раненых и четыре убитых человека. Два человека в кафтанах убегали низом, вдоль стен, к Знаменке.
– Enlevez moi ca, [Уберите это,] – сказал офицер, указывая на бревна и трупы; и французы, добив раненых, перебросили трупы вниз за ограду. Кто были эти люди, никто не знал. «Enlevez moi ca», – сказано только про них, и их выбросили и прибрали потом, чтобы они не воняли. Один Тьер посвятил их памяти несколько красноречивых строк: «Ces miserables avaient envahi la citadelle sacree, s'etaient empares des fusils de l'arsenal, et tiraient (ces miserables) sur les Francais. On en sabra quelques'uns et on purgea le Kremlin de leur presence. [Эти несчастные наполнили священную крепость, овладели ружьями арсенала и стреляли во французов. Некоторых из них порубили саблями, и очистили Кремль от их присутствия.]
Мюрату было доложено, что путь расчищен. Французы вошли в ворота и стали размещаться лагерем на Сенатской площади. Солдаты выкидывали стулья из окон сената на площадь и раскладывали огни.
Другие отряды проходили через Кремль и размещались по Маросейке, Лубянке, Покровке. Третьи размещались по Вздвиженке, Знаменке, Никольской, Тверской. Везде, не находя хозяев, французы размещались не как в городе на квартирах, а как в лагере, который расположен в городе.
Хотя и оборванные, голодные, измученные и уменьшенные до 1/3 части своей прежней численности, французские солдаты вступили в Москву еще в стройном порядке. Это было измученное, истощенное, но еще боевое и грозное войско. Но это было войско только до той минуты, пока солдаты этого войска не разошлись по квартирам. Как только люди полков стали расходиться по пустым и богатым домам, так навсегда уничтожалось войско и образовались не жители и не солдаты, а что то среднее, называемое мародерами. Когда, через пять недель, те же самые люди вышли из Москвы, они уже не составляли более войска. Это была толпа мародеров, из которых каждый вез или нес с собой кучу вещей, которые ему казались ценны и нужны. Цель каждого из этих людей при выходе из Москвы не состояла, как прежде, в том, чтобы завоевать, а только в том, чтобы удержать приобретенное. Подобно той обезьяне, которая, запустив руку в узкое горло кувшина и захватив горсть орехов, не разжимает кулака, чтобы не потерять схваченного, и этим губит себя, французы, при выходе из Москвы, очевидно, должны были погибнуть вследствие того, что они тащили с собой награбленное, но бросить это награбленное им было так же невозможно, как невозможно обезьяне разжать горсть с орехами. Через десять минут после вступления каждого французского полка в какой нибудь квартал Москвы, не оставалось ни одного солдата и офицера. В окнах домов видны были люди в шинелях и штиблетах, смеясь прохаживающиеся по комнатам; в погребах, в подвалах такие же люди хозяйничали с провизией; на дворах такие же люди отпирали или отбивали ворота сараев и конюшен; в кухнях раскладывали огни, с засученными руками пекли, месили и варили, пугали, смешили и ласкали женщин и детей. И этих людей везде, и по лавкам и по домам, было много; но войска уже не было.
В тот же день приказ за приказом отдавались французскими начальниками о том, чтобы запретить войскам расходиться по городу, строго запретить насилия жителей и мародерство, о том, чтобы нынче же вечером сделать общую перекличку; но, несмотря ни на какие меры. люди, прежде составлявшие войско, расплывались по богатому, обильному удобствами и запасами, пустому городу. Как голодное стадо идет в куче по голому полю, но тотчас же неудержимо разбредается, как только нападает на богатые пастбища, так же неудержимо разбредалось и войско по богатому городу.
Жителей в Москве не было, и солдаты, как вода в песок, всачивались в нее и неудержимой звездой расплывались во все стороны от Кремля, в который они вошли прежде всего. Солдаты кавалеристы, входя в оставленный со всем добром купеческий дом и находя стойла не только для своих лошадей, но и лишние, все таки шли рядом занимать другой дом, который им казался лучше. Многие занимали несколько домов, надписывая мелом, кем он занят, и спорили и даже дрались с другими командами. Не успев поместиться еще, солдаты бежали на улицу осматривать город и, по слуху о том, что все брошено, стремились туда, где можно было забрать даром ценные вещи. Начальники ходили останавливать солдат и сами вовлекались невольно в те же действия. В Каретном ряду оставались лавки с экипажами, и генералы толпились там, выбирая себе коляски и кареты. Остававшиеся жители приглашали к себе начальников, надеясь тем обеспечиться от грабежа. Богатств было пропасть, и конца им не видно было; везде, кругом того места, которое заняли французы, были еще неизведанные, незанятые места, в которых, как казалось французам, было еще больше богатств. И Москва все дальше и дальше всасывала их в себя. Точно, как вследствие того, что нальется вода на сухую землю, исчезает вода и сухая земля; точно так же вследствие того, что голодное войско вошло в обильный, пустой город, уничтожилось войско, и уничтожился обильный город; и сделалась грязь, сделались пожары и мародерство.

Французы приписывали пожар Москвы au patriotisme feroce de Rastopchine [дикому патриотизму Растопчина]; русские – изуверству французов. В сущности же, причин пожара Москвы в том смысле, чтобы отнести пожар этот на ответственность одного или несколько лиц, таких причин не было и не могло быть. Москва сгорела вследствие того, что она была поставлена в такие условия, при которых всякий деревянный город должен сгореть, независимо от того, имеются ли или не имеются в городе сто тридцать плохих пожарных труб. Москва должна была сгореть вследствие того, что из нее выехали жители, и так же неизбежно, как должна загореться куча стружек, на которую в продолжение нескольких дней будут сыпаться искры огня. Деревянный город, в котором при жителях владельцах домов и при полиции бывают летом почти каждый день пожары, не может не сгореть, когда в нем нет жителей, а живут войска, курящие трубки, раскладывающие костры на Сенатской площади из сенатских стульев и варящие себе есть два раза в день. Стоит в мирное время войскам расположиться на квартирах по деревням в известной местности, и количество пожаров в этой местности тотчас увеличивается. В какой же степени должна увеличиться вероятность пожаров в пустом деревянном городе, в котором расположится чужое войско? Le patriotisme feroce de Rastopchine и изуверство французов тут ни в чем не виноваты. Москва загорелась от трубок, от кухонь, от костров, от неряшливости неприятельских солдат, жителей – не хозяев домов. Ежели и были поджоги (что весьма сомнительно, потому что поджигать никому не было никакой причины, а, во всяком случае, хлопотливо и опасно), то поджоги нельзя принять за причину, так как без поджогов было бы то же самое.