Русская рыбопромышленная компания
| Русская рыбопромышленная компания | |
| Тип | |
|---|---|
| Основание | |
| Прежние названия |
Русское море — Добыча (до 2014 года) |
| Основатели |
Глеб Франк и Максим Воробьёв |
| Расположение | |
| Ключевые фигуры |
генеральный директор |
| Число сотрудников |
> 1 500 |
| Сайт |
[catching.ru g.ru] |
«Русская рыбопромышленная компания» (до 2014 года — «Русское море — Добыча») — крупная российская промысловая компания[1], занимающаяся ловлей рыбы на Дальнем Востоке.
Содержание
История
Компания основана в 2011 году Глебом Франком и Максимом Воробьёвым под названием «Русское море — Добыча».
В январе 2013 года компания приобрела две крупные дальневосточные рыбодобывающие компании ОАО «Турниф» и ЗАО «Интрарос». По оценкам прессы, сумма покупки составила около 350 миллионов долларов[2].
В мае 2013 года завершила покупку дальневосточных компаний ООО «Совгаваньрыба» и ООО «Востокрыбпром» (по данным прессы, сумма сделки составила 190 млн долларов). Приобретение активов данных компаний поставило «Русское море — Добычу» на первое место среди российских добытчиков минтая. Квота на добычу составит 220 000 тонн[1].
С 2014 года «Русское море — Добыча» называется «Русская рыбопромышленная компания».
Акционеры
Максим Воробьёв — 34 %[3].
Глеб Франк — 34 %[3]
Вадим Гуринов — 11,9 %[3]
Oktomer Trade Limited — 10 %[3]
Ovego Trade Limited — 5 %[3]
Андрей Тетеркин — 5,1 %[3]
Активы
В состав «Русского моря — Добычи» входят следующие добывающие компании:
Квоты
На начало июля 2013 компания имеет следующие квоты:
180 000 тонн на добычу минтая (12 % от общероссийской квоты)[1]
23 000 тонн на добычу тихоокеанской сельди (9 % от общероссийской)[1]
Напишите отзыв о статье "Русская рыбопромышленная компания"
Ссылки
- [catching.ru g.ru] — официальный сайт Русской рыбопромышленной компании
Отрывок, характеризующий Русская рыбопромышленная компания
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
