Русские ведомости

«Русские ведомости»

«Русские ведомости» в 1905 году
Тип	Ежедневная газета
Основана	1863
Прекращение публикаций	1918

К:Печатные издания, возникшие в 1863 годуК:Печатные издания, закрытые в 1918 году

«Русские ведомости» (рус. дореф. Русскія Вѣдомости) — российская общественно-политическая газета, выходившая в Москве с 1863 по март 1918 года. Выпускалась до 1868 года 3 раза в неделю, а затем — ежедневно. Основанная литератором Н. Ф. Павловым, газета в скором времени сделалась органом либеральной московской профессуры и земских деятелей, противостоявшим более консервативным «Московским ведомостям».

История

Первый номер газеты вышел 3 сентября 1863 года. Подписка стоила 3 рубля в год. Печатались «Русские ведомости» в типографии в доме Клевезаль. Секретарем редакции был Н. С. Скворцов, к которому после смерти Павлова, в 1864 году перешла газета.

Скворцов сумел привлечь ярких литераторов и общественных деятелей того времени: А. И. Чупрова, М. А. Саблина, А. И. Урусова, И. И. Янжула, Б. Н. Чичерина, И. К. Бабста, Г. И. Успенского, А. И. Левитова.

В газете печатались либеральные представители Городской думы, среди них: Н. Н. Щепкин, С. Н. Гончаров, А. И. Кошелев.

С 1868 года газета стала ежедневной без предварительной цензуры, а с 1871 года увеличилась в размере. Подписка стала стоить 7 рублей в год.

В 1873 году на неофициальном совещании редакции была выработана программа издания, она была напечатана на правах рукописи и раздавалась сотрудникам газеты. Главным политическим требованием стало ограничение власти монарха конституцией, осуждались любые крайности самодержавного режима.

В этом же году 4 декабря «Русские ведомости» получили предупреждение за то, что они «заключают в себе крайне, в циничной форме, враждебное сопоставление различных классов населения и, в частности, оскорбительное отношение к дворянскому сословию».

Неоднократно газете воспрещалась розничная продажа (в 1870, 1871 и 1873 годах).

С 1870-х годов к газете примкнули П. Д. Боборыкин, С. А. Муромцев, С. Н. Южаков, В. А. Гольцев, писатель-народник Н. Н. Златовратский, ученые Д. Н. Анучин и М. М. Ковалевский.

В 1880—1890-е годы газета, редактируемая В. М. Соболевским и А. С. Посниковым, проводила линию либеральной оппозиции правительству, отстаивала необходимость конституционных реформ, за что подвергалась цензурным репрессиям.

В 1886 году редакция переехала в новое здание, в котором находилась до закрытия газеты — Большой Чернышевский переулок, д.7. Появилась новая типография; увеличился формат газеты, номера стали выпускаться в 6 и 8 страниц.

В 1893 году, после смерти редактора Н. С. Скворцова, материальное состояние газеты стало затруднительным. В поддержку газеты было создано паевое товарищество «Русских ведомостей». В состав двенадцати учредителей вошли В. М. Соболевский, А. С. Посников, А. И. Чупров, Д. Н. Анучин, П. И. Бламберг, В. Ю. Скалон, М. Е. Богданов, Г. А. Джаншиев, А. П. Лукин, В. С. Пагануции и М. А. Саблин. На выпуск газеты дал крупную сумму В. К. фон Мекк.

В 1901 году печать газеты была приостановлена за нарушение циркуляра, запрещавшего печатать отчеты о процессах против чинов полиции. С 22 декабря 1905 по 1 января 1906 года издание приостановлено за поддержку редакцией «мятежного движения». «Русские ведомости» неоднократно штрафовали, конфисковали номера.

В «Русских ведомостях» в разное время сотрудничали Л. Н. Толстой, А. П. Чехов, М. Е. Салтыков-Щедрин, М. О. Гершензон, В. А. Гиляровский, П. Л. Лавров, Д. Н. Мамин-Сибиряк, Н. К. Михайловский, В. И. Немирович-Данченко, А. Серафимович, А. П. Голубев, А. Ф. Фортунатов, А. С. Хаханов, Н. Г. Чернышевский, П. И. Чайковский, Б. Н. Чичерин, Л. Н. Юровский и другие.

С 1905 года газета оказалась фактически органом правого крыла кадетов. Лидер большевиков В. И. Ленин её характеризовал как «…правый кадетизм с народническим налётом».

Закрыта после Октябрьской революции за публикацию статьи Б. Савинкова "С дороги". Последний редактор П. В. Егоров приговорен к 3 месяцам заключения.

Ссылки

• Русские Ведомости // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [www.booksite.ru/fulltext/gui/lya/rov/sky/3/2.htm Гиляровский, Владимир Алексеевич. «Москва газетная»: «Русские ведомости»].

Отрывок, характеризующий Русские ведомости

– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.


В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.
Только что солнце показалось на чистой полосе из под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, – и все затихло. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрывая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий.