Русские в России
Русские в России — русское население России. Русские являются наиболее многочисленным народом в Российской Федерации[1].
Согласно Указу Президента Российской Федерации от 15 июня 1996 г. №909 «Об утверждении Концепции государственной национальной политики в Российской Федерации», «межнациональные отношения в стране во многом будут определяться национальным самочувствием русского народа, являющегося опорой российской государственности»[2].
Содержание
Перепись 2002 года
По данным переписи населения 2002 года, в России проживало 115,9 млн русских, что составляло 79,8 % населения России.[1][3] Русские составляли более 50 % населения в 74 из 89 субъектов Российской Федерации.[4] Доля мужчин среди русских в России — 46 %, женщин — 53 %.[3] Доля городского населения — 77 %, сельского — 23 %.[3] 99,8 % русских владеют русским языком.[5]
Численность русских в возрасте 15 и более лет составляла 97,4 млн человек, из которых имели:[6]
- послевузовское профессиональное образование — 0,3 %
- высшее профессиональное образование — 16,3 %
- неполное высшее профессиональное образование — 3,2 %
- среднее профессиональное образование — 28,2 %
- начальное профессиональное образование — 12,7 %
- среднее общее образование — 16,9 %
- основное общее образование — 13,7 %
- начальное общее образование — 7,6 %
- не имевшие начального общего образования — 0,8 % (из них неграмотные — 0,4 %)
Расселение русских по территории Российской Федерации
Значительная часть русских живёт в центральной части, на юге и северо-западе России, на Урале[7]. По данным Всероссийской переписи населения 2002 года, среди субъектов Российской Федерации наибольший процент русского населения отмечен в Вологодской области (96,56 %) . Доля русских превышает 90 % в 30 субъектах Федерации — главным образом это области Центрального и Северо-Западного федеральных округов, а также юг Сибири. Наименьшее число русских — в Ингушетии, Чечне и Дагестане (менее 5 %)[7].
Напишите отзыв о статье "Русские в России"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.perepis2002.ru/content.html?id=11&docid=10715289081463 Всероссийская перепись населения 2002 года]
- ↑ [www.russia.edu.ru/information/legal/law/up/909/2051/ Концепция государственной национальной политики Российской Федерации]
- ↑ 1 2 3 [www.perepis2002.ru/ct/doc/TOM_04_01.zip Национальный состав населения]
- ↑ [www.perepis2002.ru/ct/doc/TOM_04_2_04.zip Население отдельных национальностей по уровню образования по субъектам Российской Федерации]
- ↑ [www.perepis2002.ru/ct/doc/TOM_04_02.zip Население по национальности и владению русским языком]
- ↑ [www.perepis2002.ru/ct/doc/TOM_04_2_03.zip Население отдельных национальностей по возрастным группам, полу и уровню образования]
- ↑ 1 2 [www.perepis2002.ru/ct/doc/TOM_04_01.xls Всероссийская перепись населения 2002 г. Национальный состав]
Ссылки
- [www.ras.ru/FStorage/download.aspx?Id=9008c206-c8ee-494c-8121-c52aa090e12f «Русские в Российской Федерации»] В. И. Козлов, «Вестник Российской Академии Наук», 1995, том 65, М 3, с. 795—205
|
Отрывок, характеризующий Русские в России
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…
Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.
Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.