Русские идут! Русские идут!

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Русские идут! Русские идут!
The Russians Are Coming! The Russians Are Coming!
Жанр

комедия

Режиссёр

Норман Джуисон

Продюсер

Норман Джуисон

Автор
сценария

Уильям Роуз

Оператор

Джозеф Бирок

Композитор

Джонни Мэндел

Кинокомпания

United Artists
Mirisch

Длительность

124 мин.

Страна

США США

Год

1966

IMDb

ID 0060921

К:Фильмы 1966 года

«Русские идут! Русские идут!» (англ. The Russians Are Coming, the Russians Are Coming) — американский комедийный кинофильм режиссёра Нормана Джуисона, премьера которого состоялась в 1966 году. Четыре номинации на премию «Оскар», в том числе как лучшему фильму года.





Сюжет

Главный смысл фильма — осмеяние панических настроений «холодной войны» и того, как политика ссорит в сущности одинаковых и хороших простых людей. Русские в фильме показаны не как враги, а как заурядные солдаты, попавшие в сложную ситуацию. Центральная идея фильма выражена в словах моряка Алексея Колчина, сказанными местной девушке: «Я не хочу ненавидеть».

По сюжету советская подводная лодка (ПЛ) «Спрут» сбивается с курса и садится на мель у побережья вымышленного острова Глостер в штате Массачусетс. Главная цель «русских» — найти буксир и снять лодку с мели, пока их не заметили американские военные. Для поиска буксира на берег высаживается группа из 9 советских моряков во главе со старпомом лейтенантом Розановым.

Моряки пытаются договориться с американской семьёй, приехавшей отдохнуть сюда из Нью-Йорка, чтобы те одолжили им автомобиль, но семья догадывается, что незваные гости являются русскими и те решают взять в заложники семью. Группа разделяется на две части. 8 моряков пробираются в порт, а самый молодой моряк Алексей остаётся охранять дом с семьей. Советские моряки пытаются сделать так, чтобы никто их не заметил и не заподозрил, ведут себя исключительно вежливо и стараются действовать скрытно, главным образом, чтобы успеть быстрее выбраться из острова, пока туда не нагрянут американские войска. Моряки крадут у старушки старый автомобиль. Начинаются распространяться слухи о русском вторжении.

Среди местного населения начинает разгораться паника, появляются ложные слухи о том, что русские морские пехотинцы, а потом ещё и парашютисты, захватили аэродром, а потом всю западную часть острова. Местное население с полицией вооружается и отправляется спасать остров. В это же время «русские» продолжают прятаться от прохожих и искать порт. Когда они его находят, то захватывают лодку. Семеро бойцов отправляются на борту лодки снимать ПЛ с мели, а командир группы, старпом — отправляется за Алексеем.

Тем временем, молодой моряк Алексей и местная девушка влюбляются друг в друга с первого взгляда и заводят роман. Старпом забирает Алексея и они едут в порт.

К тому моменту подводной лодке удаётся самостоятельно сняться с мели. Не дождавшись возвращения группы, и думая, что их взяли в плен, капитан принимает решение идти в местный порт, дабы выдвинуть ультиматум с требованием вернуть ему его людей. В самый напряжённый момент с соседней колокольни срывается наблюдавший за событиями мальчик и повисает на коньке крыши. Все население городка и советские моряки бросаются его спасать. Но поблизости нет ни верёвки, ни лестницы. Советский старпом предлагает построить живую пирамиду. Местные жители и советские моряки становятся на плечи друг друга и Алексей спасает ребёнка. Общее ликование. В это время становится известно, что американских военных всё же предупредили о появлении русской подводной лодки и что они будут с минуты на минуту. Чтобы защитить лодку от удара с воздуха, люди решают вывести её под конвоем из своих лодок. Подводная лодка выходит из гавани, встречает лодку-буксир с оставшейся частью группы и принимает моряков на борт. Появившиеся американские боевые самолёты McDonnell F-101 Voodoo не решаются атаковать лодку, окружённую гражданскими судами и возвращаются на аэродром. Проникнувшиеся добрыми чувствами друг к другу моряки и местное население прощаются. Лодка погружается.

В конце фильма, один из местных жителей, посланных в начале фильма предупредить жителей отдалённого посёлка о появлении на острове русских, врывается верхом на улицу посёлка с криками «Русские идут! Русские идут!».

В ролях

Награды

1966 — Оскар

Номинирован в категориях:

Напишите отзыв о статье "Русские идут! Русские идут!"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Русские идут! Русские идут!

Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.


Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.
На другой день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был вечером у графа Кочубея. Он рассказал графу свое свидание с Силой Андреичем (Кочубей так называл Аракчеева с той же неопределенной над чем то насмешкой, которую заметил князь Андрей в приемной военного министра).
– Mon cher, [Дорогой мой,] даже в этом деле вы не минуете Михаил Михайловича. C'est le grand faiseur. [Всё делается им.] Я скажу ему. Он обещался приехать вечером…
– Какое же дело Сперанскому до военных уставов? – спросил князь Андрей.
Кочубей, улыбнувшись, покачал головой, как бы удивляясь наивности Болконского.
– Мы с ним говорили про вас на днях, – продолжал Кочубей, – о ваших вольных хлебопашцах…
– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.