Русский дом (Белград)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Русский дом
Российский центр науки и культуры

44°48′34″ с. ш. 20°27′40″ в. д. / 44.8095° с. ш. 20.461° в. д. / 44.8095; 20.461 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=44.8095&mlon=20.461&zoom=14 (O)] (Я)
Русский дом. Общий вид
Расположен Сербия, Белград
Назначение Общественное здание
Публичный доступ открыт
Заложен 22 июня 1931 года
Дата открытия 9 апреля 1933 года
Архитектурный стиль неоклассицизм
Количество этажей 4 эт.
Архитектор Василий Баумгартен
Управляющие Россотрудничество МИД РФ
Адрес улица Королевы Наталии, 33
[www.ruskidom.rs/ru/ Официальный сайт]

Ру́сский дом, полный вариант названия — Росси́йский центр нау́ки и культу́ры (РЦНК) «Русский дом»[1] (сербохорв. Руски центар за науку и културу «Руски дом» / Ruski centar za nauku i kulturu «Ruski dom») — одно из 44[1] зарубежных представительств Россотрудничества МИД России по продвижению русского языка, российской науки и культуры[2].

Находится в столице Сербии городе Белград в пределах муниципалитета Стари-Град на улице Королевы Наталии (бывшей улице Народного фронта)[3], дом 33, занимая одноимённое здание[1].





История

В Королевстве

Идея

После Октябрьской революции 1917 года большое количество бывших подданных Российской империи эмигрировало в Королевство сербов, хорватов и словенцев (будущую Югославию). В 1920-е годы число осевших в этой стране россиян достигало 70 тыс. человек[4] (по другим данным до 44 тыс.)[5].

С 1920 года адаптацией русской эмиграции к жизни в королевстве стала заведовать специально созданная Государственная комиссия по устройству русских беженцев[6]. Председатель Совета министров Никола Пашич на заседании скупщины заявлял в январе 1922 года[5]:

Мы сейчас приняли русских эмигрантов и мы их принимаем без различия, к какой партии они принадлежат, мы в это не вмешиваемся. Мы только желаем, чтобы они остались у нас, мы их примем как своих братьев, и пусть они располагают свободой.

Выдвинутая русской общиной идея создания своего культурного центра в Белграде была охотно поддержана королём Александром I, патриархом Сербской православной церкви Варнавой, а также многими политиками и деятелями культуры королевства[1].

В 1928 году в Белграде был учреждён Русский культурный комитет[7] (РКК, сербохорв. Руски културни одбор) под покровительством академика-слависта Александра Белича, выпускника Императорского Московского университета и, позже, председателя Сербской королевской академии наук. Одним из основных направлений деятельности комитета Белича стало содействие появлению такого центра. Югославские власти выделили российским культурным организациям значительные денежные ассигнования[8].

22 июня 1931 года[9] был заложен[10], а 9 апреля 1933 года торжественно открыт[1] Русский дом имени императора Николая II, старейший иностранный культурный центр в столице страны[11] и старейший дом российской культуры в Европе[12]. В основание Дома была замурована грамота со словами о русско-югославском братстве и посвящением Николаю II, а также признательностью королю Александру[7]. Внутри здания были помещены две плиты с благодарностями двум монархам — «защитнику сербов» Николаю II и «защитнику русских» Александру I[7].

На открытии Русского дома присутствовали члены королевской семьи во главе с королевой-консорт Марией, премьер-министр Милан Сршкич[sr], видные представители югославской интеллигенции[11]. Председатель комитета по строительству Дома академик Александр Белич на церемонии открытия отметил[7][9]:

Весь внеславянский мир, охотно говоривший об отсталости России, об этом огромном славянском медведе, не признававший за Россией ничего кроме её очевидной величины и многолюдности, забыл о своих насмешливых выражениях, когда очутился непосредственно лицом к лицу с русской культурой. Так насильственно вывезенная русская культура в лице измученных беженцев раскрыла глаза миру...
Для всех многосторонних отраслей эмигрантской культурной жизни нужно было создать центр, который бы с одинаковой любовью и независимо от местопребывания принял к себе всех, в ком горит живой пламень русского духа. Так возник этот дом.

</div></blockquote> Архитектором неоклассического здания Русского дома выступил военный инженер, участник белградской художественной группы К. Р. У. Г. (кисть-резец-уголь-готовальня), экс-начальник инженерных снабжений деникинской Добровольческой армии Василий Баумгартен (1879—1962). Этот проект выделяется экспертами как наиболее значимый не только в зодчестве архитектора, но и из всего построенного россиянами в Югославии[10][11].

Реализация

Белградский Русский дом стал центром культурной, научной и религиозной жизни российской эмигрантской общины в межвоенные годы. Его девизом, по свидетельству югославского историка Мирослава Йовановича, стали поэтические строки Игоря Северянина — «Родиться русским слишком мало, им нужно быть, им нужно стать»[6].

В Русском доме находились домовая церковь Покрова Пресвятой Богородицы[9], русско-сербская мужская и женская гимназии, начальная школа, гимнастический зал, русская публичная библиотека (созданная в 1920 году и переехавшая из здания Королевской академии наук)[8], русский научный институт (основанный в 1928 году[6] и переехавший из дома бывшего посольства Российской империи)[5], русский общедоступный театр с залом на 750 мест, русское музыкальное общество, общество «Русский сокол», музей, посвящённый Николаю II, музей русской конницы и другие организации. Суточная посещаемость Дома превышала в среднем 2 тыс. человек[10].

Установившаяся в Югославии с января 1929 года монархическая диктатура, последовавшее в октябре 1934 года убийство короля Александра I и период регентства князя Павла Карагеоргиевича лишь упрочили внешнеполитический вектор Белграда. Приняв сторону Белого движения, королевская Югославия вплоть до июня 1940 года[13] официально игнорировала существование Советской России[14]. Положение изменилось в марте 1941 года после государственного переворота, в результате которого к власти был приведён 11-летний Пётр II Карагеоргиевич, пошедший на сближение с Советским Союзом[15].

Период оккупации

После захвата и расчленения Югославии Третьим рейхом и его союзниками в ходе скоротечной Апрельской войны 1941 года Сербия оказалась под германской оккупацией и формальным управлением марионеточного правительства Милана Недича. Оккупационные власти разместили в здании Русского дома состоявшее из эмигрантов-коллаборационистов «Русское доверительное бюро» по защите интересов русской диаспоры[16].

По словам генерала-монархиста Михаила Скородумова, «в Русском доме, где находилось Бюро, все подвалы были забиты голодными русскими беженцами. С большим трудом была создана бесплатная столовая, но это не решало проблему…» В дальнейшем Скородумов занялся формированием на этой основе Русского охранного корпуса для карательных операций против местных коммунистов с перспективой отправки последнего на Восточный фронт в рядах вермахта[16].

В 1944 году в ходе ожесточённых боёв Красной Армии и НОАЮ за освобождение Белграда с немецко-фашистскими захватчиками Русский дом сильно пострадал. Кроме того, его библиотека утратила почти все свои обширные довоенные фонды[8]. Несколько лет книгами и старыми подшивками газет и журналов из этой библиотеки (второй по значимости в русском зарубежье после Тургеневской библиотеки в Париже) топили котельную Русского дома в холода[7].

Советский период

По окончании войны это здание было передано правительством социалистической Югославии Советскому Союзу. В 1947 году оно было реконструировано по проекту архитектора Григория Самойлова[12] (1904—1989), в его помещениях разместился Дом советской культуры (ДСК)[1]. В 1970—1978 годах в этом же доме находилась и Советская средняя школа при посольстве СССР в СФРЮ, позже она получила отдельный комплекс в Новом Белграде[17][2], а занимавшаяся ею часть здания ДСК была преобразована в жилой фонд для сотрудников российского посольства.

В 1991—1993 годах по экономическим причинам вследствие развала СССР само существование Дома как российского культурного центра было поставлено под вопрос: его планировалось передать под посольство одной из республик СНГ[18]. Но эта идея не была реализована. В 1994 году после преобразования в Росзарубежцентр ранее существовавшего Союза советских обществ дружбы (ССОД) и культурной связи с зарубежными странами белградский ДСК был утверждён в обновлённом прежнем статусе и вновь переименован, с тех пор он носит своё сегодняшнее название[1].

Современность

В нынешнем Российском центре науки и культуры (РЦНК) находятся киноконцертный зал на 390 мест с хорошей акустикой, выставочный зал площадью 200 м², конференц-зал и музыкальный салон, а также одна из крупнейших русских библиотек в зарубежной Европе с читальным залом и книжным фондом более чем из 60 тыс. названий книг российских авторов, видео- и фонотекой[1]. В мае 2015 года в мультимедийном центре библиотеки Русского дома был открыт удалённый электронный читальный зал расположенной в Санкт-Петербурге Президентской библиотеки[19].

В РЦНК функционируют курсы русского языка[3], детская студия русского народного танца «Матрёшка», Школа музыки имени Сергея Рахманинова. Среди периодически проводимых мероприятий — тематически связанные с Россией научно-технические и художественные выставки и презентации, регулярный показ новых российских художественных фильмов и мультфильмов, театральные спектакли, новогодние ёлочные представления[1].

Дом ни на день не прекращал работы даже во время бомбардировок Югославии странами НАТО в 1999 году, несмотря на то что некоторые мероприятия приходилось проводить тогда в экстремальных условиях. У Валентины Терешковой (тогдашнего руководителя Росзарубежцентра) хранятся осколки снаряда, который в те дни попал в Русский дом[18]. А 24 мая того года, когда во всём Белграде отключилась электроэнергия, празднование Дня славянской письменности и культуры состоялось при свечах[1] — и в дальнейшем этот праздник стал отмечаться в РЦНК именно так, при свечах[18].

Благодарной аудиторией Русского дома, помимо собственно сербского населения, а также семей сотрудников дипломатической миссии России (около 1 тыс. человек)[2], является и диаспора[12]: по официальным данным, в Сербии ныне проживает 3,5 тыс. российских соотечественников, а всего в этой стране насчитывается 250—300 тыс. граждан русского происхождения[20]. Кронпринц Александр Карагеоргиевич, сын Петра II и наследник сербского престола, на праздновании в 2013 году 80-летия Русского дома сказал[21]:

О Русском доме знают в Белграде абсолютно все, и этот факт говорит сам за себя.

См. также

Напишите отзыв о статье "Русский дом (Белград)"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 [www.ruskidom.rs/ru/istorijat/ Русский дом, история] на официальном сайте Российского центра науки и культуры «Русский дом».
  2. 1 2 3 Бондарев, Н. [www.russkiymir.ru/publications/85075/ Россия и русские в истории Сербии (новейшая история)]. — Фонд «Русский мир», 10 июня 2009 года.
  3. 1 2 [srb.rs.gov.ru/sites/srb.rs.gov.ru/files/%20русского%20языка%202011-12.pdf Курсы русского языка] на официальном сайте представительства Россотрудничества в Республике Сербии.
  4. Азаров, Ю. [russkiymir.ru/publications/85297/ Из истории русского Белграда]. — Фонд «Русский мир», 22 августа 2009 года.
  5. 1 2 3 Бондарева, Е. [www.perspektivy.info/rus/rassey/russkaja_emigracija_v_jugoslavii_19201945_2007-03-19.htm Русская эмиграция в Югославии (1920—1945)]. — Фонд исторической перспективы, 19 марта 2007 года.
  6. 1 2 3 Бондарев, Н. [russkiymir.ru/publications/85034/ Россия и русские в истории Сербии. Часть III]. — Фонд «Русский мир», 26 марта 2008 года.
  7. 1 2 3 4 5 Косик, В. [www.inslav.ru/images/stories/pdf/2007_Kosik_Chto_mne_do_vas_mostovye_Belgrada.pdf Что мне до вас, мостовые Белграда? Очерки о русской эмиграции]. — М.: Институт славяноведения РАН, 2007. — 288 с. — ISBN 5-7576-0196-5
  8. 1 2 3 [www.ruskidom.rs/ru/biblioteka/ Библиотека «Русского Дома» в Белграде] на официальном сайте Российского центра науки и культуры «Русский дом».
  9. 1 2 3 [fond-vkn.ru/o-fonde/news/469/ Фотовыставка «Неизвестные Романовы. К 400-летию служения России» в Белграде]. — Благотворительный фонд «Возрождение культурного наследия», 16 октября 2012 года.
  10. 1 2 3 [www.artrz.ru/authors/1804656121/1804869756.html Баумгартен Василий (Вильгельм) Фёдорович] на сайте «Искусство и архитектура русского зарубежья» Фонда имени Дмитрия Лихачёва.
  11. 1 2 3 Vuković, B. [www.blic.rs/Vesti/Beograd/112819/Docekao-da-vidi-i-Puskina-u-Beogradu Dočekao da vidi i Puškina u Beogradu]. — Blic, 28 сентября 2009 года. (сербохорв.)
  12. 1 2 3 Просен, М. [beogradskonasledje.rs/wp-content/uploads/2012/09/9/11_milan_prosen.pdf 75 година Руског дома у Београду]. // Наслеђе, 2008. — № 9. — С. 211—220. — ISSN 1450-605X (сербохорв.)
  13. [www.knowbysight.info/6_MID/00557.asp Полномочное представительство СССР в Югославии (1940—1941)] в Справочнике по истории Коммунистической партии и Советского Союза 1898—1991.
  14. Танин, С. [www.plam.ru/hist/russkii_belgrad/p1.php Русский Белград]. — М.: Вече, 2009. — 304 с. — ISBN 978-5-9533-3609-3
  15. Милетич, Н. [www.svobodanew.com/%D0%BA%D0%B0%D0%BA-%D0%B1%D1%8B%D0%BB-%D0%BF%D0%BE%D0%B4%D0%BF%D0%B8%D1%81%D0%B0%D0%BD-%D1%81%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D1%82%D1%81%D0%BA%D0%BE-%D1%8E%D0%B3%D0%BE%D1%81%D0%BB%D0%B0%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9-%D0%B4%D0%BE%D0%B3%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D1%80-%D0%B2-1941-%D0%B3%D0%BE%D0%B4%D1%83/ Как был подписан советско-югославский договор в 1941 году]. — Новая Свобода, 5 апреля 2013 года.
  16. 1 2 Танин, С. [www.plam.ru/hist/russkii_belgrad/p7.php#metkadoc7 Русский Белград. Глава седьмая. Русская эмиграция в годы Второй мировой войны]. — М.: Вече, 2009. — 304 с. — ISBN 978-5-9533-3609-3
  17. [www.shkolaserb.ru/page.php?n=shkola1 История школы] на официальном сайте Средней общеобразовательной школы при посольстве России в Республике Сербия.
  18. 1 2 3 Кутырин, В. [russkie.org/index.php?module=fullitem&id=6210 Русский дом в Белграде. В прошлом году он отпраздновал свой 70-летний юбилей]. — Портал «Россия и соотечественники», 19 апреля 2004 года.
  19. Бушманова, Т. [diplomatru.ru/prezidentskaya-biblioteka-belgrad-xelsinki-london-dalee-vezde/ Президентская библиотека: Белград, Хельсинки, Лондон — далее везде!] — Дипломат.ру, 13 мая 2015 года.
  20. [pravfond.ru/?module=news&action=view&id=1497 Москва и Сербия обсудили вопросы помощи российским соотечественникам]. — Фонд поддержки и защиты прав соотечественников, проживающих за рубежом, 16 января 2014 года.
  21. [windowrussia.ruvr.ru/news/2013_06_07/Starejshij-Russkij-dom-otmetil-80-letie-3676/ Старейший Русский дом отметил 80-летие]. — Радио «Голос России», 7 июня 2013 года.

Литература

  • Косик, В. [www.inslav.ru/images/stories/pdf/2010_Kosik.pdf Русские краски на балканской палитре: художественное творчество русских на Балканах (конец ХIХ — начало ХХI века)]. — М.: Институт славяноведения РАН, 2010. — С. 346—349.
  • Гордић, Г.; Павловић-Лончарски, В. Руски архитекти у Београду. — Београд: Завод за заштиту споменика културе града Београда, Скупштина града Београда, 1998. — С. 26. (сербохорв.) (рус.) (англ.)
  • Просен, М. [beogradskonasledje.rs/wp-content/uploads/2012/09/9/11_milan_prosen.pdf 75 година Руског дома у Београду] // Наслеђе, 2008. — № 9. — С. 211—220. — ISSN 1450-605X (сербохорв.)
  • Незабытые могилы. Российское зарубежье: некрологи 1917—1997 в 6-ти тт. / Сост. Чуваков В. Н.; под ред. Макаревич Е. В. — М.: Пашков дом, 1999. — Том 1, А-В. — С. 228. — ISBN 5-7510-0169-9

Ссылки

  • [www.ruskidom.rs/ru/ Русский дом в Белграде], официальный сайт. (сербохорв.) (рус.)
  • [srb.rs.gov.ru/ Представительство Россотрудничества в Республике Сербия], официальный сайт. (сербохорв.) (рус.)
  • [www.russ.ru/avtory/Antanasievich-Irina Ирина Антанасиевич], д. ф. н., о Русском доме: [iraan.livejournal.com/523261.html 1], [iraan.livejournal.com/523452.html 2], [iraan.livejournal.com/523554.html 3].

Отрывок, характеризующий Русский дом (Белград)

– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.



После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным, бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
– Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, – сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый, ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
Пьер снял ноги со стола, встал и перелег на приготовленную для него кровать, изредка поглядывая на вошедшего, который с угрюмо усталым видом, не глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги. Оставшись в заношенном крытом нанкой тулупчике и в валеных сапогах на худых костлявых ногах, проезжий сел на диван, прислонив к спинке свою очень большую и широкую в висках, коротко обстриженную голову и взглянул на Безухого. Строгое, умное и проницательное выражение этого взгляда поразило Пьера. Ему захотелось заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив сморщенные старые руки, на пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем то глубокомысленно и спокойно размышляя, как показалось Пьеру. Слуга проезжающего был весь покрытый морщинами, тоже желтый старичек, без усов и бороды, которые видимо не были сбриты, а никогда и не росли у него. Поворотливый старичек слуга разбирал погребец, приготовлял чайный стол, и принес кипящий самовар. Когда всё было готово, проезжающий открыл глаза, придвинулся к столу и налив себе один стакан чаю, налил другой безбородому старичку и подал ему. Пьер начинал чувствовать беспокойство и необходимость, и даже неизбежность вступления в разговор с этим проезжающим.
Слуга принес назад свой пустой, перевернутый стакан с недокусанным кусочком сахара и спросил, не нужно ли чего.
– Ничего. Подай книгу, – сказал проезжающий. Слуга подал книгу, которая показалась Пьеру духовною, и проезжающий углубился в чтение. Пьер смотрел на него. Вдруг проезжающий отложил книгу, заложив закрыл ее и, опять закрыв глаза и облокотившись на спинку, сел в свое прежнее положение. Пьер смотрел на него и не успел отвернуться, как старик открыл глаза и уставил свой твердый и строгий взгляд прямо в лицо Пьеру.
Пьер чувствовал себя смущенным и хотел отклониться от этого взгляда, но блестящие, старческие глаза неотразимо притягивали его к себе.


– Имею удовольствие говорить с графом Безухим, ежели я не ошибаюсь, – сказал проезжающий неторопливо и громко. Пьер молча, вопросительно смотрел через очки на своего собеседника.
– Я слышал про вас, – продолжал проезжающий, – и про постигшее вас, государь мой, несчастье. – Он как бы подчеркнул последнее слово, как будто он сказал: «да, несчастье, как вы ни называйте, я знаю, что то, что случилось с вами в Москве, было несчастье». – Весьма сожалею о том, государь мой.
Пьер покраснел и, поспешно спустив ноги с постели, нагнулся к старику, неестественно и робко улыбаясь.
– Я не из любопытства упомянул вам об этом, государь мой, но по более важным причинам. – Он помолчал, не выпуская Пьера из своего взгляда, и подвинулся на диване, приглашая этим жестом Пьера сесть подле себя. Пьеру неприятно было вступать в разговор с этим стариком, но он, невольно покоряясь ему, подошел и сел подле него.
– Вы несчастливы, государь мой, – продолжал он. – Вы молоды, я стар. Я бы желал по мере моих сил помочь вам.
– Ах, да, – с неестественной улыбкой сказал Пьер. – Очень вам благодарен… Вы откуда изволите проезжать? – Лицо проезжающего было не ласково, даже холодно и строго, но несмотря на то, и речь и лицо нового знакомца неотразимо привлекательно действовали на Пьера.
– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.
– Позвольте мне спросить, – сказал он. – Вы масон?
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.
– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?