Русский заграничный исторический архив в Праге

Русский заграничный исторический архив в Праге (РЗИА) — крупнейший из архивов русской эмиграции в Европе межвоенного периода. Существовал в 1923—1945 годах.

Был создан постановлением Комитета Земгора от 17 и 19 февраля 1923 как «Архив русской революции» в составе библиотеки при Культурно-просветительном отделе Пражского отделения Земгора. В 1924 получил название «Русский заграничный исторический архив в Праге». Согласно положению об архиве от 14 августа 1924, его задачей было «собирание, хранение, систематизация и научная обработка материалов по истории России и входящих в неё народов».

Руководящим органом архива являлся Совет, в состав которого в разное время входили: В. Л. Бурцев, П. Д. Долгоруков, Н. А. Еленев, А. Ф. Изюмов, В. А. Мякотин, Е. Д. Прокопович-Кускова, С. Г. Пушкарёв, П. Н. Савицкий, Я. Славик, Ф. С. Сушков, А. Н. Фатеев, А. В. Флоровский, В. Н. Челищев, В. В. Чернавин, Е. Ф. Шмурло. Совет избирал управляющего (директора) архива.

Архив состоял из отдела документов, отдела печатных изданий и газетного отдела. Для определения ценности приобретаемых документов была организована Ученая комиссия. В её состав в разные годы входили А. А. Кизеветтер, А. Ф. Изюмов, С. Г. Пушкарёв, П. Н. Савицкий, А. В. Флоровский, В. В. Чернавин, Е. Ф. Шмурло.

Постановлением властей Чехословакии от 31 марта 1928 РЗИА перестал быть русским эмигрантским учреждением и был включен в структуру МИД. Руководить архивом был назначен доктор Я. Славик. Руководство научной работой осталось за Советом архива и Ученой комиссией.

В 20-е — 30-е годы Пражский архив находился в длительном конфликте с генералом Н. Н. Головиным, представителем Гуверовского центра в Европе. Головин располагал значительными средствами и активно скупал документы для вывоза в Соединенные Штаты. Руководство РЗИА осуждало его деятельность на том основании, что документы, попав в руки американцев, уже не смогут быть возвращены в Россию, когда там рано или поздно будет восстановлена русская власть. Особенно сильная полемика разгорелась вокруг покупки Головиным архива генерала П. Н. Врангеля. Головин оправдывался тем, что по условиям сделки, согласованным ещё в 1923, в течение 50 лет «русское белое правительство, признанное наследником генерала барона Врангеля, имеет право получить этот архив обратно».

В свою очередь, русская парижская эмиграция предпочитала сотрудничать с Гуверовским центром. Не только потому, что американцы платили больше, но и по другим соображениям. Во-первых: Чехословакия географически находилась близко к Советскому Союзу, и, следовательно, существовала опасность оккупации этой страны красными, с последующим попаданием коллекции в руки большевиков; а во-вторых: многие эмигранты не могли простить чехословакам предательства ими адмирала Колчака.

В 1934 в состав РЗИА был включен Донской казачий архив. 22 марта 1939 архив был передан в ведение чехословацкого МВД. В 1942 документы рукописного отдела и Донского исторического архива по военной истории России были изъяты немцами и переданы в филиал Архива Сухопутных сил Германии в Праге.

После освобождения Чехословакии от нацистов и её оккупации Красной армией, советские власти немедленно потребовали передать им архив. 13 июня 1945 правительство Чехословакии приняло постановление о передаче документов рукописного отдела и Донского казачьего архива АН СССР по случаю её 220-летия. 6 декабря 1945 был подписан акт дарения. Документы были вывезены в СССР и надолго погребены в недрах секретных фондов Госархива. Ныне они хранятся в ГАРФ и частично доступны исследователям. Документы журнального и газетного хранилищ находятся в фондах Пражской Славянской библиотеки.

Литература

• Павлова Т. Ф. Русский заграничный исторический архив в Праге и генерал Н. Н. Головин. // Россика в США: Сборник статей (Материалы к истории русской политической эмиграции; вып. 7) — М.: Институт политического и военного анализа. — 2001. — С. 290—297

Ссылки

• [libinfo.org/index/index.php?id=1171 РУССКИЙ ЗАГРАНИЧНЫЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ АРХИВ В ПРАГЕ (РЗИА). 1923—1945]
• [www.rusarchives.ru/publication/publ_2012_N04_bibliography-archives-praga.shtml Русский заграничный исторический архив в Праге — документация]

Отрывок, характеризующий Русский заграничный исторический архив в Праге

Эти дымы выстрелов и, странно сказать, звуки их производили главную красоту зрелища.
Пуфф! – вдруг виднелся круглый, плотный, играющий лиловым, серым и молочно белым цветами дым, и бумм! – раздавался через секунду звук этого дыма.
«Пуф пуф» – поднимались два дыма, толкаясь и сливаясь; и «бум бум» – подтверждали звуки то, что видел глаз.
Пьер оглядывался на первый дым, который он оставил округлым плотным мячиком, и уже на месте его были шары дыма, тянущегося в сторону, и пуф… (с остановкой) пуф пуф – зарождались еще три, еще четыре, и на каждый, с теми же расстановками, бум… бум бум бум – отвечали красивые, твердые, верные звуки. Казалось то, что дымы эти бежали, то, что они стояли, и мимо них бежали леса, поля и блестящие штыки. С левой стороны, по полям и кустам, беспрестанно зарождались эти большие дымы с своими торжественными отголосками, и ближе еще, по низам и лесам, вспыхивали маленькие, не успевавшие округляться дымки ружей и точно так же давали свои маленькие отголоски. Трах та та тах – трещали ружья хотя и часто, но неправильно и бедно в сравнении с орудийными выстрелами.
Пьеру захотелось быть там, где были эти дымы, эти блестящие штыки и пушки, это движение, эти звуки. Он оглянулся на Кутузова и на его свиту, чтобы сверить свое впечатление с другими. Все точно так же, как и он, и, как ему казалось, с тем же чувством смотрели вперед, на поле сражения. На всех лицах светилась теперь та скрытая теплота (chaleur latente) чувства, которое Пьер замечал вчера и которое он понял совершенно после своего разговора с князем Андреем.
– Поезжай, голубчик, поезжай, Христос с тобой, – говорил Кутузов, не спуская глаз с поля сражения, генералу, стоявшему подле него.
Выслушав приказание, генерал этот прошел мимо Пьера, к сходу с кургана.
– К переправе! – холодно и строго сказал генерал в ответ на вопрос одного из штабных, куда он едет. «И я, и я», – подумал Пьер и пошел по направлению за генералом.
Генерал садился на лошадь, которую подал ему казак. Пьер подошел к своему берейтору, державшему лошадей. Спросив, которая посмирнее, Пьер взлез на лошадь, схватился за гриву, прижал каблуки вывернутых ног к животу лошади и, чувствуя, что очки его спадают и что он не в силах отвести рук от гривы и поводьев, поскакал за генералом, возбуждая улыбки штабных, с кургана смотревших на него.


Генерал, за которым скакал Пьер, спустившись под гору, круто повернул влево, и Пьер, потеряв его из вида, вскакал в ряды пехотных солдат, шедших впереди его. Он пытался выехать из них то вправо, то влево; но везде были солдаты, с одинаково озабоченными лицами, занятыми каким то невидным, но, очевидно, важным делом. Все с одинаково недовольно вопросительным взглядом смотрели на этого толстого человека в белой шляпе, неизвестно для чего топчущего их своею лошадью.
– Чего ездит посерёд батальона! – крикнул на него один. Другой толконул прикладом его лошадь, и Пьер, прижавшись к луке и едва удерживая шарахнувшуюся лошадь, выскакал вперед солдат, где было просторнее.
Впереди его был мост, а у моста, стреляя, стояли другие солдаты. Пьер подъехал к ним. Сам того не зная, Пьер заехал к мосту через Колочу, который был между Горками и Бородиным и который в первом действии сражения (заняв Бородино) атаковали французы. Пьер видел, что впереди его был мост и что с обеих сторон моста и на лугу, в тех рядах лежащего сена, которые он заметил вчера, в дыму что то делали солдаты; но, несмотря на неумолкающую стрельбу, происходившую в этом месте, он никак не думал, что тут то и было поле сражения. Он не слыхал звуков пуль, визжавших со всех сторон, и снарядов, перелетавших через него, не видал неприятеля, бывшего на той стороне реки, и долго не видал убитых и раненых, хотя многие падали недалеко от него. С улыбкой, не сходившей с его лица, он оглядывался вокруг себя.
– Что ездит этот перед линией? – опять крикнул на него кто то.
– Влево, вправо возьми, – кричали ему. Пьер взял вправо и неожиданно съехался с знакомым ему адъютантом генерала Раевского. Адъютант этот сердито взглянул на Пьера, очевидно, сбираясь тоже крикнуть на него, но, узнав его, кивнул ему головой.
– Вы как тут? – проговорил он и поскакал дальше.
Пьер, чувствуя себя не на своем месте и без дела, боясь опять помешать кому нибудь, поскакал за адъютантом.
– Это здесь, что же? Можно мне с вами? – спрашивал он.
– Сейчас, сейчас, – отвечал адъютант и, подскакав к толстому полковнику, стоявшему на лугу, что то передал ему и тогда уже обратился к Пьеру.
– Вы зачем сюда попали, граф? – сказал он ему с улыбкой. – Все любопытствуете?