Русский язык в Японии

Русский язык в Японии является одним из самых популярных среди иностранных. Его изучают в каждом десятом японском вузе, а общее число студентов исчисляется в 2000 человек. История межъязыковых культурных связей началась почти 300 лет назад, но подлинный интерес к изучению русского японцы изъявили лишь с началом модернизации страны.

История русистики в Японии

Российская империя

Первый русско-японский словарь составил в XVIII веке японский моряк по имени Гондза (яп. ゴンザ編 гондза хэн), который после кораблекрушения нашел приют в России. Труд его был переиздан в 1985 году в Токио под названием «Новый лексикон славено-японский» (яп. 新スラヴ・日本語辞典 син сураву нихонго дзитэн).

После заключения в 1855 году русско-японского договора о границах и в 1858 соглашения о морской торговле, в городе Хакодате было основано консульство Российской империи. При нём была открыта православная церковь, настоятелем в которой был Иван Касаткин, выпускник Духовной академии в Санкт-Петербурге. 1861 годом, когда он прибыл в Японию, датируется начало истории православия в этой стране. За семь лет миссионерской деятельности Святой Николай Японский (именно так теперь известен Касаткин) успел в совершенстве овладеть местной литературой, религией и языком.

Это позволило Св. Николаю открыть Духовную семинарию, где японцы знакомились не только с основами православия, но и русским языком и культурой. Первые же выпускники семинарии — Мацуй Дзюро, Мий Митиро, Сэнума Какусабуро — отправились на дальнейшее обучение в Петербург. В школе Святого Николая были воспитаны целые поколения японцев-русистов, самые известные среди которых — Кониси Масутаро (переводчик русской классической литературы), Сато Ёсихару (близко знавший Максима Горького) и Нобори Сёму (известный журналист, правительственный чиновник и работник университетов Васэда и Нихон).

Также значительный вклад в дело преподавания русского языка внёс писатель Футабатэй Симэй, ученики которого составили авторитетные русско-японские словари.

Русско-японская война вызвала значительный интерес к Российской Империи. Именно в это время начинается преподавание русского языка в университетах. Правда, отсутствие официальных связей между странами не лучшим образом сказывалось на качестве учебных программ и учебников.

Советский Союз

Октябрьская революция и основание Советского Союза способствовали развитию двусторонних отношений в области экономики и культуры. Преподавание в этот период имеет прежде всего практическую направленность. В качестве учебных пособий использовались произведения русской классики, прежде всего Пушкина.

С установлением в 1956 году дипломатических отношений между двумя странами началась новая веха в японской русистике. Требование знать русский язык стали предъявлять некоторые коммерческие организации при устройстве на работу. В страну стали приезжать балетные труппы, устраивались показы советского кино, концерты устраивал Мстислав Ростропович. С полетом Гагарина в космос особое внимание к культуре северного соседа стала уделять техническая интеллигенция.

В СССР развилось новое направление лингводидактики — русский язык как иностранный. Немало японских молодых людей, очарованных социализмом, обучались в московском Университете дружбы народов. По возвращении на родину многие из них стали видными преподавателями русского.

Современная Россия

После распада СССР статус русского языка значительно упал. Торгово-экономические отношения, после кратковременного роста в 1985—1993 годах, шли на убыль на протяжении всех 90-х годов. Отношение к стране приобрело преимущественно негативную окраску. В результате многие из тех специалистов, которые изучали русский язык, не могут найти применение своим знаниям.

Тем не менее, академическая среда Страны восходящего солнца отличается достаточно высокой консервативностью. Несмотря на отсутствие явного бизнес-интереса, еще с советских времен работает большое количество языковых кафедр и довольно избыточный преподавательский состав. По этой причине действует еще достаточно большое количество заведений, где преподают русский язык: 116 университетов (10 % от всех по стране), причем в 24 из них изучение его является обязательным. Наиболее известным заведением является Токийский институт русского языка, который за 50 лет своей работы успел подготовить более 30 тысяч русскоязычных японцев.

Качество изучения русского остается на достаточно низком уровне. На обучение в вузах выделяется только два часа в неделю на протяжении двух или трех лет. В некоторых случаях количество часов сокращается, а число студентов, наоборот, растет. Иногда наблюдается ситуация, когда часы оставляют лишь для того, чтобы сохранить место работы преподавателю.

Целый ряд престижных старших школ имеет русский язык в своей учебной программе. В их числе — международная школа «Канто», где период обучения языку составляет три года.

Достаточно популярны курсы, которые организуют русскоязычные иммигранты. Проводятся они под эгидой таких организаций, как:

• Центр международных дружеских обменов (ЦМДО). Оказывает помощь в учебных поездках японских студентов в Россию на базе контрактов с МГУ, МГИМО и другими вузами;
• Общество Япония-Россия (ОЯР);
• Общество японо-российских связей (ОЯРС).

В Международной школе города Хакодате на острове Хоккайдо с 1994 года действует отделение Дальневосточного государственного университета. На выбор студентов имеются два варианта программы обучения — на 2 или 4 года. Изучается не только русский язык, но и широкие культурологические аспекты. Преподаватели приезжают из России и дают углубленную подготовку. По состоянию на 2002 год в отделении ДВГУ учились 80 человек. При филиале работают ускоренные курсы для работников госслужб Японии.

По словам специалистов, начавшаяся в Японии реформа образования не лучшим образом скажется на уровне русскоязычия. Иностранные языки, согласно логике реформаторов, рассматриваются как вовсе необязательные. Решение брать или нет конкретный лингвистический курс теперь будет отдано на откуп лично студентам. Таким образом, есть вероятность того, что сложный для понимания славянский язык будет заброшен в угоду изучению английского, китайского и др. Ожидается сокращение высших учебных заведений, в которых будут преподавать русский — до 24 университетов, где он обязателен к изучению.

Причины, по которым учащиеся изъявляют желание изучить русский язык, могут быть различными:

• более доступный проходной балл, по сравнению с англоязычными курсами;
• ожидания того, что русско-японские экономические отношения выйдут на новый уровень;
• эстетические причины: нравится мелодика русской речи, начертание кириллических букв и т. д.;
• интерес к русской культуре.

Несмотря на отсутствие положительного образа России у японцев, он остается одним из самых популярных среди всех языков в стране. На русском несколько раз в день выходят передачи Радио Японии. Телеуроки по центральным каналам пользуются неизменным рейтингом. В каждом книжном магазине можно найти учебные материалы. На общегосударственном уровне организуются ежегодно две олимпиады по русскому языку. Точной статистики о количестве русскоязычных в стране нет.

Тестирование

Тестирование про русскому языку как иностранному (ТРКИ) в Японии не имеет единых стандартов, аналогичных англоязычным TOEFL или TOEIC. В Токио оно проводится ежегодно начиная с 2002 года на протяжении трех дней в конце августа. На выбор доступны шесть уровней сложности. В помощь изучающим язык было составлено пособие под названием «Лестница успеха», которое включает минимальный список необходимых слов, аудиоматериалы и практические рекомендации. Первоначально на проверку знаний давался каждому студенту лишь один день, что серьезно осложняло задачу. Начиная с 2009 года всем сдающим тесты от 2-го до 4-го уровня включительно разрешено распределить нагрузку на два дня. Число сдающих экзамен увеличилось в 2002 по 2010 год в 6 раз — с 11 до 66 человек.

Источники

• Ямасита Марико [cyberleninka.ru/article/n/russkiy-yazyk-v-yaponii Русский язык в Японии] // Мир русского слова. — 2010. — № 4. — С. 92—96.
• Арсентьева И. И., Юй Гао [cyberleninka.ru/article/n/russkiy-yazyk-v-aziatsko-tihookeanskom-regione-yuzhnaya-koreya-yaponiya-kitay Русский язык в Азиатско-Тихоокеанском регионе (Южная Корея, Япония, Китай)] // Вестник Забайкальского государственного университета. — 2006. — № 4. — С. 48—54.

Литература

• Хруслов Г. В. Русский язык в Японии : проблемы распространения и специфики восприятия : диссертация … кандидата филологических наук : 10.02.01. — Москва, 1987. — 304 с.
• Гуревич Т. М. Русский язык в Японии //Языки и культуры в современном мире: Программа и сборник тезисов докладов участников XI международной конференции. М.: НОПриЛ. — 2014. — С.16—17
• Шатохина Г. С. Русский язык для детей в Японии //Мир русского слова. — 2012. — №. 3.

См. также

• Русские в Японии
• Токийский институт русского языка

Отрывок, характеризующий Русский язык в Японии

– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l'enverrai a l'Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
Балашев сказал, что он имеет приказание лично передать пакет самому императору.
– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.


Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.
– Еще нет, – вставил Наполеон и, как будто боясь отдаться своему чувству, нахмурился и слегка кивнул головой, давая этим чувствовать Балашеву, что он может продолжать.
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.
Наполеон заметил смущение Балашева при высказывании последних слов; лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать. Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным, чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи Балашев, не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.
– Я желаю мира не менее императора Александра, – начал он. – Не я ли осьмнадцать месяцев делаю все, чтобы получить его? Я осьмнадцать месяцев жду объяснений. Но для того, чтобы начать переговоры, чего же требуют от меня? – сказал он, нахмурившись и делая энергически вопросительный жест своей маленькой белой и пухлой рукой.
– Отступления войск за Неман, государь, – сказал Балашев.
– За Неман? – повторил Наполеон. – Так теперь вы хотите, чтобы отступили за Неман – только за Неман? – повторил Наполеон, прямо взглянув на Балашева.
Балашев почтительно наклонил голову.
Вместо требования четыре месяца тому назад отступить из Номерании, теперь требовали отступить только за Неман. Наполеон быстро повернулся и стал ходить по комнате.
– Вы говорите, что от меня требуют отступления за Неман для начатия переговоров; но от меня требовали точно так же два месяца тому назад отступления за Одер и Вислу, и, несмотря на то, вы согласны вести переговоры.
Он молча прошел от одного угла комнаты до другого и опять остановился против Балашева. Лицо его как будто окаменело в своем строгом выражении, и левая нога дрожала еще быстрее, чем прежде. Это дрожанье левой икры Наполеон знал за собой. La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi, [Дрожание моей левой икры есть великий признак,] – говорил он впоследствии.
– Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, – совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. – Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? – император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно – вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? – говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.
Вступление его речи было сделано, очевидно, с целью выказать выгоду своего положения и показать, что, несмотря на то, он принимает открытие переговоров. Но он уже начал говорить, и чем больше он говорил, тем менее он был в состоянии управлять своей речью.
Вся цель его речи теперь уже, очевидно, была в том, чтобы только возвысить себя и оскорбить Александра, то есть именно сделать то самое, чего он менее всего хотел при начале свидания.
– Говорят, вы заключили мир с турками?
Балашев утвердительно наклонил голову.
– Мир заключен… – начал он. Но Наполеон не дал ему говорить. Ему, видно, нужно было говорить самому, одному, и он продолжал говорить с тем красноречием и невоздержанием раздраженности, к которому так склонны балованные люди.
– Да, я знаю, вы заключили мир с турками, не получив Молдавии и Валахии. А я бы дал вашему государю эти провинции так же, как я дал ему Финляндию. Да, – продолжал он, – я обещал и дал бы императору Александру Молдавию и Валахию, а теперь он не будет иметь этих прекрасных провинций. Он бы мог, однако, присоединить их к своей империи, и в одно царствование он бы расширил Россию от Ботнического залива до устьев Дуная. Катерина Великая не могла бы сделать более, – говорил Наполеон, все более и более разгораясь, ходя по комнате и повторяя Балашеву почти те же слова, которые ои говорил самому Александру в Тильзите. – Tout cela il l'aurait du a mon amitie… Ah! quel beau regne, quel beau regne! – повторил он несколько раз, остановился, достал золотую табакерку из кармана и жадно потянул из нее носом.