Русское имя

Антропонимическая система русских имён во многом схожа с общеевропейской. Полное имя состоит из трёх основных элементов — имя, отчество и фамилия. Кроме того, существуют такие разновидности имён, как прозвище, уменьшительное имя, а для соответствующих социальных групп также псевдоним, монашеское имя.

Так же, как и в большинстве европейских культур, в русской именной формуле общепринятой литературной и языковой нормой является порядок слов, начинающийся с личного имени, однако он жёстко не зафиксирован и в некоторых специфических случаях от него отходят, что не является ошибкой.

Отчество является характерной чертой, отличающей русскую систему антропонимики от большинства современных европейских: в Европе оно представлено лишь у других восточных славян (белорусов и украинцев), а также у болгар, греков и исландцев (у последних практически отсутствуют фамилии). Адаптация русскими имён других народов обычно сопровождается теми или иными фонетическими изменениями, а нередко и появлением отчества.

Имена, отчества и прозвища были известны с древнейших времён. При этом древние источники не всегда помогают чётко разграничить дохристианские имена (даваемые с рождения) и прозвища (приобретаемые в более позднем возрасте). Фамилии появились на Руси довольно поздно и, как правило, они образовывались из имён и прозвищ предков. Первыми в XIV—XV вв. приобрели фамилии князья и бояре. Впрочем, и в XVI веке наследование некняжеских боярских фамилий было весьма неустойчивым. Потом стали приобретать фамилии купцы и духовенство. В середине XIX века, особенно после отмены крепостного права в 1861 г., формируются фамилии крестьян. Процесс приобретения фамилий, в основном, завершился к 30-м годам XX века.

Именная формула

Состав

Существует следующие традиционно используемые компоненты русского антропонима, из которых могут складываться различные модели именования человека:

• Имя — личное имя, даваемое при рождении, обычно одно, но в древности могло даваться и несколько имён.

  Уменьшительное (гипокористическое) имя — неофициальная форма имени, образуемая от личного при помощи тех или иных суффиксов или усечения (Мария — Маша — Машка — Маня — Муся и т. п., Александр — Саша — Сашка — Шура — Саня — Шурик — Санёк; Николай — Коля — Колюсик — Колян и т. п.). В новое время подобные образования, граничащие с прозвищами, производятся и от фамилий (Кислов — Кислый, Панов — Пан), что представляет собой процесс, исторически обратный образованию фамилий.

• Отчество — патроним, указание на имя отца. Имеет окончание -(в)ич, -(в)на; в древности также -ов, -ин аналогично современным фамилиям (в болгарском языке это сохранилось).
• Фамилия — наследуется из поколения в поколение по мужской линии (или по женской). Обычно исконная русская фамилия заканчивается на -ов/-ев/-ёв (от основ второго склонения: Петров, Конев) или -ин/-ын (от основ первого склонения: Фомин, Синицын); -ский/-цкий (Рождественский, Высоцкий); -ой (Толстой); реже -их/-х (Русских, Петровых); менее характерны для русских (в отличие от других восточных славян) фамилии с нулевым окончанием (Бобёр, Воробей и т. п.).
• Прозвище — индивидуальное наименование, которое даётся не при рождении и связано с теми или иными характерными особенностями или событиями. Для древних времён характерно весьма устойчивое и почти официальное употребление многих прозвищ (например, Иван Калита, Василий Есифович Нос — новгородский посадник), но и сейчас прозвища неформально широко используются, особенно в молодёжных социальных группах, где могут выступать как фактически основное средство номинации человека.

Модели

В наиболее полной форме (ФИО) русское имя, как и полные имена других народов не употребляется в устной речи, а используется в официальных документах. В России для её граждан (не только этнических русских) эти три элемента антропонима в обязательном порядке указываются в официальных документах. Для резидентов не указывается отчество (при отсутствии такового), а в графе имя указывается как личное, так и среднее имя. В большинстве случаев используют двухкомпонентную модель. Разные формы показывают разную степень уважения при общении:

• уменьшительное имя — гипокористика используется при неформальном общении и в семье
• отчество — неформально, но уважительно (особенно к старшим), при этом отчество произносится в намеренно упрощенной просторечной форме, если такую возможно образовать (Михалыч, Саныч, Палыч)
• имя — также используется при неформальном общении. В последние годы под влиянием Запада постепенно заменяет следующую форму, особенно в бизнесе
• имя + отчество — чаще используется по отношению к взрослым и пожилым людям или при подчеркнуто уважительном обращении к человеку (Андрей Александрович, Евгений Алексеевич)
• имя/уменьшительное имя + фамилия или фамилия + имя/уменьшительное имя — стереотипная форма при упоминании человека в третьем лице или при обращении в учебном заведении(Василий Кудрявцев или Вася Кудрявцев, Татьяна Смирнова или Таня Смирнова, Козлов Александр или Козлов Саша)
• имя/уменьшительное имя + прозвище — чаще неформальное именование человека (Борис Бритва, Саня Белый)
• обращение + фамилия — строго официальное. В советское время использовались обращения товарищ, гражданин/гражданка (последнее сохранилось и в наше время). В современном обществе используется префикс уважаемый, господин/госпожа, в основном при деловой переписке. В военизированных организациях роль обращения играет звание (рядовой Сычёв, капитан Харитонов, товарищ гвардии старший лейтенант Хрусталёв)
• фамилия — распространено в школах, учебных заведениях (обращение обучающих к учащимся) и военизированных организациях к нижестоящим по чину, часто не является приятным для владельца фамилии. Также используется как способ переклички. Часто используется при упоминании в третьем лице известных людей (политики, спортсмены, актёры и т.п.).

Предыдущие варианты относятся к знакомым людям (за исключением псевдонимов, например, Дима Билан, Наташа Королёва). Следующие чаще используются, когда речь идет о третьих лицах:

• имя + прозвище + фамилия — американский вариант, популяризирован шоу Камеди-клаб и способом написания ника В Контакте (Тимур Каштан Батрудинов, Дмитрий Гоблин Пучков)
• имя + отчество + фамилия — уважительно называет человека, о котором не говорилось ранее (например, представляет его перед аудиторией) (Александр Исаевич Солженицын, Сергей Юрьевич Беляков)
• фамилия + имя + отчество — аналогично предыдущему варианту, но звучит более официально и используется в основном в официальных документах и алфавитных списках (например, телефонных справочниках или энциклопедиях)

Личное имя

Имя, которое присваивается человеку при рождении и под которым он известен в обществе. В древней Руси различались канонические и неканонические имена.

В дохристианскую эпоху, то есть почти до конца X века, в среде восточных славян (предков современных русских, украинцев и белорусов) использовались только личные имена, которые давались детям при рождении.

После крещения Руси в 988 г. каждый восточный славянин получал от священника крестильное имя. Крестильные имена соответствовали именам святых и были, как правило, обычными христианскими именами.

К началу XVIII века уже господствуют канонические христианские имена, полностью вытеснившие имена-прозвища, и частично языческие имена, существовавшие до того параллельно с основным именем.

Правильному именованию придавалось большое значение. Неправильное или в унизительной форме написание «чьего-либо имени или прозвища» могло повлечь обвинение в нанесении «бесчестья». В 1675 г. царским указом было разъяснено, что ошибка в правописании имён по незнанию «природы тех народов, в которых кто родился», не является преступлением, а потому «судов в том не давать и не разыскивать».

Отчество

Отчество в составе именной формулы выполняло тройную функцию: дополняло имя, отличая его обладателя (в дополнение к фамилии) от тёзки, проясняло родство в кругу семьи (отец — сын) и выражало почтение (форма вежливости).

Имя-отчество возникло как знак уважения, почитания достойного; сначала по отношению к князьям (в летописях с XI века), затем к именитым боярам, дворянам, а при Петре I — и отличившимся купцам. В XIX веке представители высших слоёв общества обзавелись формой на -вич. Отчества на «ев», «ов», «ин» — получали купцы, на «ец» — младший в семье. Наряду с этим встречаются записи типа: «пушкарь Тимошка Кузьмин сын Стрелкин», «посиделец Ивашка Григорьев», «гулящей Тимошка Иванов»; где формы Григорьев и Иванов — ещё не фамилии (т. н. полуотчества).

Отчества, образованные как от русских, так и от нерусских имён, встречались в древнейших русских письменных памятниках — ср. Бурчевич". При многочисленных переписях населения требовалось записать всех «по именем с отцы и прозвищи».

Исторически сложилось, что отчество разделилось на несколько разрядов. Холопы вообще его не имели. Просто знатные люди получали полуотчество: «Пётр Осипов Васильев». Что же касается отчества на -ич, то оно стало как бы знаком того, что человек, его носящий, принадлежал к сословной, аристократической верхушке. Таким образом -ич выделился из отчества, перестал быть суффиксом в полной мере и начал употребляться самостоятельно, превратившись в особый термин привилегированности, родовитости лиц или сословий. -ич стал восприниматься как титул, как указывающие на родовитость слова «де» (во французском языке), «фон» (в немецком), «ван» (в голландском). В соответствии с таким положением -вичем можно было награждать, что и делали русские цари.

Начиная с правления Петра I — графа «Отчество» становится обязательной во всех документах.

При Екатерине II употребление разных форм отчества было законодательно закреплено. В её «чиновной росписи», составленной в соответствии с петровской Табелью о рангах, указывалось, что особ первых пяти классов следовало писать с отчеством на -вич, с шестого по восьмой — именовать полуотчествами, всех же остальных — только по именам.

Однако формы отчества на -ов/-ев в XIX веке употреблялись лишь в канцелярской речи, в официальных документах. В неофициальных же ситуациях, в быту, русские люди именовали друг друга и по именам и отчествам в такой форме, которая привычна нам теперь: величание на -ович, -евич, -овна, -евна, -ыч, -ич, -инична не ограничивалось. Иногда оно использовалось даже вместо имени (как иногда и сейчас), когда говорящий хотел подчеркнуть особое уважение к человеку, выказать оттенок расположения, любви.

Архаичной чертой, сохраняющейся поныне, являются отчества, образованные непосредственным прибавлением суффикса -ыч/-ич (Силыч, Титыч т. п.). Эта же форма присутствует в разговорном упрощённом варианте (Николаич, Михалыч). Аналогично в разговорном варианте могут упрощать женские отчества: Николавна, Иванна (Марь Иванна).

Фамилия

Русские фамилии — наследуемые официальные наименования, указывающие на принадлежность человека к определённому роду.

Фамилия, несомненно, являлась главной составляющей именной формулы, поскольку служила, в частности, более чёткому осознанию родовой принадлежности, её выражением. Как правило, русские фамилии были одинарными и передавались только по мужской линии (хотя были исключения).

Фамилии обычно образовывались с помощью суффиксов от собственных и нарицательных имён, причём большинство — от притяжательных прилагательных с суффиксами -ов (-ев), -ин (Иван — Иванов, Сергей — Сергеев, Кузьма — Кузьмин и т. п.).

На Руси фамилии образовывались от имени предка и отчества (Иванов, Петров); от места или от эпитета по месту жительства предка (Задорожный, Заречный); от названия города или местности, из которой происходил человек (Москвитин, Тверитин, Пермитин); от рода занятий или должности предка (Сапожников, Лаптев, Приказчиков, Бондарев); от порядка рождения предка (Дружинин, Третьяков, Шестаков); от этнического происхождения предка (Хохлов, Литвинов, Поляков, Татаринов, Москалёв). Чаще всего фамилии в своём основании имели кличку или отчество какого-либо члена рода, чем-нибудь отличившегося, переехавшего в другую местность, ставшего владельцем имения или главой особенно большого семейства.

В различных общественных слоях фамилии появились в разное время. Первыми в XIV—XV веках приобрели фамилии князья и бояре. Обычно они давались по названиям их вотчинных владений: Тверской, Звенигородский, Вяземский. Среди них немало фамилий иностранного, особенно восточного происхождения, поскольку многие дворяне прибывали на службу к царю из чужих земель. Способы образования дворянских фамилий (фамилий древних дворянских родов и родов, выслуживших дворянство чинами после введения Табели о рангах) были многообразными. Небольшую группу составляли фамилии древних княжеских родов, происходивших от названий их княжений. До конца XIX века из числа таких родов, ведших своё происхождение от Рюрика, сохранилось пять: Мосальские, Елецкие, Звенигородские, Ростовские (последние обычно имели двойные фамилии) и Вяземские. От названия вотчин произошли фамилии Барятинских, Белосельских, Волконских, Оболенских, Прозоровских, Ухтомских и некоторых других.

В XVIII—XIX веках фамилии стали появляться у служивых и торговых людей. В них часто отражались географические понятия по факту рождения. Духовенство стало приобретать фамилии лишь с середины XVIII века, обычно образуемые от названий приходов (Преображенский, Никольский, Покровский и т. п.).

В середине XIX века, особенно после отмены крепостного права, формируются фамилии крестьян (от фамилий помещиков, названий населённых пунктов, прозвищ, отчеств), однако у некоторых они появились только в 1930-е годы.

Прозвище

Прозвища, в отличие от имён, всегда отражают не желательные, а реальные свойства и качества, территориальное или этническое происхождение, место проживания их носителей и обозначают, таким образом, особый смысл, который имели эти свойства и качества для окружающих. Прозвища давались людям в разные периоды их жизни и обычно были известны довольно ограниченному кругу людей.

Не следует путать прозвища и языческие древнерусские имена. Но далеко не всегда между ними проходит четкое различие. Это связано, в частности, с обычаем давать детям имена, образованные от этнонимов, названий животных, растений, тканей и других предметов, «защитные» имена. Судя по всему, именно о таких прозваниях писал в начале XVII в. английский путешественник Ричард Джемс в своем словаре-дневнике:

“(Прозвишше), прозвище, даваемое матерью наряду с крестным именем, и этим именем они [русские] обычно и называются”.

После XVII в. прозвища в России уже практически не сохранились. Количество древних языческих славянских и скандинавских имен снизилось на порядок .

Тем не менее, и в настоящий момент люди могут получить полуофициальное прозвище, либо придумать его себе сами.

Иногда прозвище и в наши дни используется официально, становясь фамилией (например Александр Панкратов-Белый и Александр Панкратов-Чёрный).

См. также

• Список славянских имён
• Список общерусских фамилий
• Ономастика

Литература

• Бондалетов В. Д. Русский именник, его состав, статистическая структура и особенности изменения (мужские и женские имена) / В. Д. Бондалетов // Ономастика и норма. — М.: Наука, 1976. — С. 12-46.
• Ю. А. Рылов Романская и русская антропонимика
• Н. И. Шейко Русские имена и фамилии
• В. П. Берков 2005. Русские имена, отчества и фамилии. Правила употребления.
• Н. И. Формановская Социокультурное пространство русского личного имени и современные средства массовой информации.
• Н. М. Тупиков. Отчества в древней Руси // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Н. М. Тупиков Словарь древнерусских собственных имен. СПб, 1903.
• А. В. Суперанская Словарь русских имен
• М. Морошкин Славянский именослов или собрание славянских личных имен в алфавитном пордке. СПб., 1867.
• Б. О. Унбегаун Русские фамилии / Пер. с англ. / Общ. ред. Б. А. Успенского. М., 1989; 2-е изд. 1995; то же: Unbegaun B.O. Russian surnames. Oxford, 1972.

Ссылки

• [www.gramota.ru/mag_rub.html?id=78 Антропонимы на страницах современной публицистики]
• [www.imena.org/declension.html Имена. Фамилии. Отчества. Склонение]
• [www.rusnauka.com/ESPR_2006/Philologia/9_proskurina%20t.v..doc.htm НЕКАЛЕНДАРНЫЕ ИМЕНА В СИБИРСКИХ ЛЕТОПИСЯХ XVII ВЕКА]
• [www.rg.ru/teoria/articles/lang/8.htm Фамильные тайны]
• [web.archive.org/web/20070929145447/www.rustrana.ru/article.php?nid=11018 История русских фамилий: Приглашаем в путешествие]
• [web.archive.org/web/20070929090945/www.rustrana.ru/article.php?nid=9369 Краткая история появления отчеств у восточных славян]
• [rp-net.ru/detail.php?id=173 Тупиков Н. М. Словарь древнерусских личных собственных имен. — М.: Русский путь, 2004.]
• [www.angelday.info/index.php?module=find Женские имена, мужские имена. Полный Православный календарь.]

Отрывок, характеризующий Русское имя

– Диспозиция! – желчно вскрикнул Кутузов, – а это вам кто сказал?… Извольте делать, что вам приказывают.
– Слушаю с.
– Mon cher, – сказал шопотом князю Андрею Несвицкий, – le vieux est d'une humeur de chien. [Мой милый, наш старик сильно не в духе.]
К Кутузову подскакал австрийский офицер с зеленым плюмажем на шляпе, в белом мундире, и спросил от имени императора: выступила ли в дело четвертая колонна?
Кутузов, не отвечая ему, отвернулся, и взгляд его нечаянно попал на князя Андрея, стоявшего подле него. Увидав Болконского, Кутузов смягчил злое и едкое выражение взгляда, как бы сознавая, что его адъютант не был виноват в том, что делалось. И, не отвечая австрийскому адъютанту, он обратился к Болконскому:
– Allez voir, mon cher, si la troisieme division a depasse le village. Dites lui de s'arreter et d'attendre mes ordres. [Ступайте, мой милый, посмотрите, прошла ли через деревню третья дивизия. Велите ей остановиться и ждать моего приказа.]
Только что князь Андрей отъехал, он остановил его.
– Et demandez lui, si les tirailleurs sont postes, – прибавил он. – Ce qu'ils font, ce qu'ils font! [И спросите, размещены ли стрелки. – Что они делают, что они делают!] – проговорил он про себя, все не отвечая австрийцу.
Князь Андрей поскакал исполнять поручение.
Обогнав всё шедшие впереди батальоны, он остановил 3 ю дивизию и убедился, что, действительно, впереди наших колонн не было стрелковой цепи. Полковой командир бывшего впереди полка был очень удивлен переданным ему от главнокомандующего приказанием рассыпать стрелков. Полковой командир стоял тут в полной уверенности, что впереди его есть еще войска, и что неприятель не может быть ближе 10 ти верст. Действительно, впереди ничего не было видно, кроме пустынной местности, склоняющейся вперед и застланной густым туманом. Приказав от имени главнокомандующего исполнить упущенное, князь Андрей поскакал назад. Кутузов стоял всё на том же месте и, старчески опустившись на седле своим тучным телом, тяжело зевал, закрывши глаза. Войска уже не двигались, а стояли ружья к ноге.
– Хорошо, хорошо, – сказал он князю Андрею и обратился к генералу, который с часами в руках говорил, что пора бы двигаться, так как все колонны с левого фланга уже спустились.
– Еще успеем, ваше превосходительство, – сквозь зевоту проговорил Кутузов. – Успеем! – повторил он.
В это время позади Кутузова послышались вдали звуки здоровающихся полков, и голоса эти стали быстро приближаться по всему протяжению растянувшейся линии наступавших русских колонн. Видно было, что тот, с кем здоровались, ехал скоро. Когда закричали солдаты того полка, перед которым стоял Кутузов, он отъехал несколько в сторону и сморщившись оглянулся. По дороге из Працена скакал как бы эскадрон разноцветных всадников. Два из них крупным галопом скакали рядом впереди остальных. Один был в черном мундире с белым султаном на рыжей энглизированной лошади, другой в белом мундире на вороной лошади. Это были два императора со свитой. Кутузов, с аффектацией служаки, находящегося во фронте, скомандовал «смирно» стоявшим войскам и, салютуя, подъехал к императору. Вся его фигура и манера вдруг изменились. Он принял вид подначальственного, нерассуждающего человека. Он с аффектацией почтительности, которая, очевидно, неприятно поразила императора Александра, подъехал и салютовал ему.
Неприятное впечатление, только как остатки тумана на ясном небе, пробежало по молодому и счастливому лицу императора и исчезло. Он был, после нездоровья, несколько худее в этот день, чем на ольмюцком поле, где его в первый раз за границей видел Болконский; но то же обворожительное соединение величавости и кротости было в его прекрасных, серых глазах, и на тонких губах та же возможность разнообразных выражений и преобладающее выражение благодушной, невинной молодости.
На ольмюцком смотру он был величавее, здесь он был веселее и энергичнее. Он несколько разрумянился, прогалопировав эти три версты, и, остановив лошадь, отдохновенно вздохнул и оглянулся на такие же молодые, такие же оживленные, как и его, лица своей свиты. Чарторижский и Новосильцев, и князь Болконский, и Строганов, и другие, все богато одетые, веселые, молодые люди, на прекрасных, выхоленных, свежих, только что слегка вспотевших лошадях, переговариваясь и улыбаясь, остановились позади государя. Император Франц, румяный длиннолицый молодой человек, чрезвычайно прямо сидел на красивом вороном жеребце и озабоченно и неторопливо оглядывался вокруг себя. Он подозвал одного из своих белых адъютантов и спросил что то. «Верно, в котором часу они выехали», подумал князь Андрей, наблюдая своего старого знакомого, с улыбкой, которую он не мог удержать, вспоминая свою аудиенцию. В свите императоров были отобранные молодцы ординарцы, русские и австрийские, гвардейских и армейских полков. Между ними велись берейторами в расшитых попонах красивые запасные царские лошади.
Как будто через растворенное окно вдруг пахнуло свежим полевым воздухом в душную комнату, так пахнуло на невеселый Кутузовский штаб молодостью, энергией и уверенностью в успехе от этой прискакавшей блестящей молодежи.
– Что ж вы не начинаете, Михаил Ларионович? – поспешно обратился император Александр к Кутузову, в то же время учтиво взглянув на императора Франца.
– Я поджидаю, ваше величество, – отвечал Кутузов, почтительно наклоняясь вперед.
Император пригнул ухо, слегка нахмурясь и показывая, что он не расслышал.
– Поджидаю, ваше величество, – повторил Кутузов (князь Андрей заметил, что у Кутузова неестественно дрогнула верхняя губа, в то время как он говорил это поджидаю ). – Не все колонны еще собрались, ваше величество.
Государь расслышал, но ответ этот, видимо, не понравился ему; он пожал сутуловатыми плечами, взглянул на Новосильцева, стоявшего подле, как будто взглядом этим жалуясь на Кутузова.
– Ведь мы не на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все полки, – сказал государь, снова взглянув в глаза императору Францу, как бы приглашая его, если не принять участие, то прислушаться к тому, что он говорит; но император Франц, продолжая оглядываться, не слушал.
– Потому и не начинаю, государь, – сказал звучным голосом Кутузов, как бы предупреждая возможность не быть расслышанным, и в лице его еще раз что то дрогнуло. – Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде и не на Царицыном лугу, – выговорил он ясно и отчетливо.
В свите государя на всех лицах, мгновенно переглянувшихся друг с другом, выразился ропот и упрек. «Как он ни стар, он не должен бы, никак не должен бы говорить этак», выразили эти лица.
Государь пристально и внимательно посмотрел в глаза Кутузову, ожидая, не скажет ли он еще чего. Но Кутузов, с своей стороны, почтительно нагнув голову, тоже, казалось, ожидал. Молчание продолжалось около минуты.
– Впрочем, если прикажете, ваше величество, – сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала.
Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению.
Войско опять зашевелилось, и два батальона Новгородского полка и батальон Апшеронского полка тронулись вперед мимо государя.
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со шляпой с огромным султаном, надетой набекрень и с поля, марш марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.
– С Богом, генерал, – сказал ему государь.
– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.
Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.
– Рады стараться! – прокричали солдаты.
Лошадь государя шарахнулась от неожиданного крика. Лошадь эта, носившая государя еще на смотрах в России, здесь, на Аустерлицком поле, несла своего седока, выдерживая его рассеянные удары левой ногой, настораживала уши от звуков выстрелов, точно так же, как она делала это на Марсовом поле, не понимая значения ни этих слышавшихся выстрелов, ни соседства вороного жеребца императора Франца, ни всего того, что говорил, думал, чувствовал в этот день тот, кто ехал на ней.
Государь с улыбкой обратился к одному из своих приближенных, указывая на молодцов апшеронцев, и что то сказал ему.


Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»


На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.
– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.