Русское общество любителей мироведения

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Русское общество любителей мироведения
РОЛМ
Основание

1909

Русское Общество Любителей Мироведения (РОЛМ) — общество любителей естественных и физико-математических знаний и мироведения — астрономии и геофизики — было внесено в Реестр Обществ Санкт-Петербурга 13 (26) января 1909. За год до 100-летнего юбилея Общества на официальном портале администрации Санкт-Петербурга появилось напоминание о наступлении даты создания Общества[1].





Создание

Общество берет своё начало от решения, принятого группой разносторонне образованных представителей петербургской интеллигенции. Собравшись летом 1908 года на даче протоиерея православной церкви Святой Екатерины[2] Леонида Михайловича Тихомирова[3][4] в его имении «Мирное» в посёлке Оллила (ныне Солнечное), они решили приступить к организации Общества и составлению его устава[5]. Официальной датой основания Общества является 13 (26) января 1909 года, когда оно было внесено в реестр обществ Санкт-Петербурга. Фактически же его деятельность началась общим собранием 30 января того же года в квартире члена-учредителя Л. М. Тихомирова (находившейся в доме адмирала А. С. Грейга, на третьем этаже дома 40 по 1-й линии Васильевского острова)[6].

Уставом были определены задачи Общества:

  • Объединять любителей естественных и физико-математических знаний, оказывать им возможное содействие в их научных работах и тем поднять уровень и ценность их трудов.
  • Распространять в широких слоях населения естественные и физико-математические знания и пробуждать интерес к задачам Общества в общественной среде.
  • Производить научные изыскания и разработку вопросов, относящихся к области естественных и физико-математических наук[3].

Общество имело свою эмблему — древнеегипетское изображение крылатого солнца, а также свой гимн, сочинённый С. В. Муратовым и А. А. Чикиным со словами: «Свети же, крылатое солнце, сияй!»[7]

Учредители

Членами-учредителями являлись:

Впоследствии восемь собраний Общества проводились в помещении петербургской Консерватории, предоставляемом благодаря сочувствию директора Консерватории Александра Константиновича Глазунова. В дальнейшем РОЛМ получил юридический адрес в здании института Лесгафта[3].

Товарищем Председателя был избран Сергей Владимирович Муратов[8][9], каковым и являлся в течение трёх сроков, после чего, по образованию астрономической секции РОЛМ в 1912 году (председателем которой стал Гавриил Адрианович Тихов), перешёл в неё в качестве учёного секретаря.

Совет Общества

На конец 1927 года в совет Общества входили[3]:

Уставная деятельность

Мироведы пользовались благорасположением меценатки Марии Клавдиевны Тенишевой. Одной из научных станций Общества была обсерватория, размещенная на крыше Тенишевского училища на Моховой улице в Петербурге.

1 сентября 1919 года С. М. Селиванов, председатель Бюро научных наблюдений РОЛМ, обнаружил новую комету. Об этом открытии Народный комиссар по иностранным делам Г. В. Чичерин сообщил всему миру как об одном из достижений советской власти[10].

Особую роль в изучении истории астрономии играл Даниил Осипович Святский — один из самых активных членов Общества, крупнейший знаток истории астрономии и астральной мифологии.

Общество проводило большую популяризаторскую работу, участвовало в юбилейных выставках учреждений Главнауки в Москве и Ленинграде. К 10-летию октябрьской революции на ленинградской выставке, проходившей в Русском музее, были представлены работы всех отделов общества, его издания, фотоснимки двух экспедиций, наблюдавших солнечные затмения 1921 и 1927 годов, некоторые исторические документы. Были выставлены три телескопа: солнечный, коронограф и складной дорожный экваториал А. А. Чикина. В 1918 году произошло фактическое объединение РОЛМ с астрономической секцией Естественно-научного института им. П. Ф. Лесгафта как территориально (Совет РОЛМ имел свою резиденцию в том же здании на Торговой улице, что институт Лесгафта), так и с единым директором института, бывшим одновременно председателем Совета РОЛМ, — Н. А. Морозовым[11].

В начале 20-х годов … начался … поворот Русского астрономического общества (РАО) в сторону объединения с любителями, занимавшимися астрономией. В этом отношении характерно торжественное заседание РАО и РОЛМ 25 сентября 1927 г., посвященное юбилею основателя РАО профессора Глазенапа. Сближение двух обществ было следствием необходимости приблизиться к запросам многочисленной армии любителей, нести в массы знания, вести пропаганду среди широких слоев населения)[11].

Личные контакты между членами этих обществ начались много раньше. Так, товарищ председателя РОЛМ С . В. Муратов вступил в РАО ещё в 1908 г., а профессор С. П. Глазенап, председатель РАО (1893—1905), был членом РОЛМ. Характерным для РАО был доклад С. В. Муратова «Высокогорные обсерватории в Европе и Америке»[11].

Совет Общества организовал работу с научной молодёжью. Занятия проводили наиболее опытные мироведы: С. В. Муратов, Д. О. Святский, С. М. Селиванов, Г. А. Тихов, В. В. Шаронов.

I-й и II-й съезды любителей мироведения

В 1921 году в Петрограде проходил I Всероссийский съезд любителей мироведения[12], а с 25 по 30 июля 1928 года в Нижнем Новгороде состоялся II съезд любителей мироведения. Он принял предложение об организации федерации научно-любительских организаций по мироведению.

Издательская деятельность общества

По инициативе Д. О. Святского стал выходить журнал «Известия РОЛМ», переименованный в 1917 году в «Мироведение» (1909—1937, в 1938 объединён с журналом «Наука и жизнь»[13])

Общество выпускало и другие издания. В частности, вышли книги Д. О. Святского «Под сводом хрустального неба», а также в 1915 году написанная по совету академика В. И. Вернадского книга «Астрономические явления в русских летописях» с приложением «Канона русских затмений», вычисленного молодым астрономом Вильевым. В этом «Каноне» сообщались все данные о солнечных и лунных затмениях в древней Руси и допетровской России с 1060 по 1715 год. Исследования академика П. П. Лазарева о влиянии электронных потоков на мозговую деятельность человека послужили Д. О. Святскому для научного обоснования связи между солнечными пятнами и революционными событиями[14].

Гуманитарная и правозащитная деятельность

В годы разрухи Совет РОЛМ принимал действенные меры по сохранению кадров отечественной науки. Так, 5 июня 1919 года Совет РОЛМ принял в свои члены К. Э. Циолковского и ему, как члену научного общества, была назначена пенсия[15]. Это спасло его от голодной смерти в годы разрухи, так как 30 июня 1919 года Социалистическая академия не избрала его в свои члены и тем самым оставила без средств к существованию. Этот факт, а также членство в РОЛМ В. П. Глушко[16] [17], Н. А. Рынина и В. П. Ветчинкина послужили основанием для мнения, что без РОЛМ не было бы русской космонавтики[18].

В период выселения бывших помещиков и в последний период выселения кулачества Советом общества была проделана работа, приведшая на местах к отдельным срывам выселения[14]. Под категорию выселяемых попали многие члены РОЛМ, и Совет общества брал их под свою защиту, снабжая соответствующими удостоверениями. Особенно обращает на себя внимание дух товарищеской взаимопомощи, характерный для мироведов, проявлявшийся в заботе о судьбе арестованных и оказании им материальной поддержки. Так, член общества В. А. Мальцев (арестованный позже описываемых событий) после того, как был арестован Святский, согласился занять его место в Институте им. Лесгафта с тем условием, чтобы получаемую зарплату целиком отдавать семье арестованного[14].

В перерыве между Красным террором и Большим террором[19] в конце 20-х годов начались гонения на всевозможные творческие общества, союзы и кружки, ставшие реальной угрозой для берущей верх идеологии. Тогда мироведы демонстративно избрали почётным членом Общества графиню Софью Владимировну Панину (бывшую в составе Временного правительства товарищем министра народного образования) в знак протеста против её ареста и проведения показательного Первого советского политического процесса в декабре 1917 года.

Мировоззрение и политические взгляды

Идеологию Общества во многом определял его социальный состав, поскольку его «… бессменные идейные … руководители … в количестве 16 человек по своему социальному происхождению — все выходцы из социально-чуждой среды (большинство дворяне, из духовного звания и т. п.…)». К тому же заметную долю членов из провинции (около 600 человек), главным образом интересовавшихся фенологией, составляли крепкие земельные собственники («кулаки»)[14].

По своим политическим убеждениям почти все члены нашей группы были привержены монархии, некоторые, например Святский, имели незначительное расхождение…но…в повседневной жизни мы были сплочены и всегда действовали единодушно. В частности, по всем принципиальным и политическим вопросам…мы, то есть наша группа, прежде чем ставить вопрос на обсуждение на совете, собирались нелегально на совещание на частных квартирах…и уж на совете или собрании проводили его… Все наши предложения проводились обычно без возражений… Общество абсолютно не занималось антирелигиозной пропагандой… мы считали позорным заниматься антирелигиозной пропагандой, да и это неудобно перед заграничными учёными… К ответу папе Римскому мы также не присоединились, обсудив этот вопрос неофициальным порядком, мы пришли к тому мнению, что зачем мы будем присоединяться, когда папа прав и гонение на религию у нас в Советском союзе налицо… На этих же совещаниях, которые проходили на частных квартирах, мы занимались и разного рода антисоветскими разговорами, Например, говорилось, что Соввласть — это кучка насильников, что у нас гонения на научных работников и т. д. … Все политические кампании, проводимые Соввластью, мы игнорировали… В издаваемом нами журнале «Мироведение» мы придерживались этой же установки,…считая, что политику пусть пишут газеты…(по показаниям С. В. Муратова на следствии по делу РОЛМ)[14]

В феврале 1912 года года Совет РОЛМ направил известному французскому ученому Камиллу Фламмариону адрес в связи с исполнившимся 50-летним юбилеем его служения великой науке о Вселенной. Фламмарион, как никто из современных мироведам учёных, был близок им по духу, поскольку утверждал, в частности:

…В космосе существует динамическое начало, невидимое и неосязаемое, разлитое по всей Вселенной, независящее от видимой и весомой материи и действующее на неё. И в этом динамическом элементе зиждется разум выше нашего[20].

Для мироведов, исповедовавших веру в конечную целесообразность всего происходящего в мире и серьёзно изучавших историю развития понятий об устройстве мира в астрономии и её предшественнице — астрологии, эта позиция Фламмариона была вполне приемлема. Антирелигиозной пропагандой мироведы не занимались принципиально, считая её покушением на права человека, в частности на свободу совести. Члены общества вели себя лояльно к религиозным убеждениям окружающих, включая и своих членов[21], и в меру своих возможностей пытались дать научное обоснование известным явлениям, отнесённым к категории противоестественных[22][23][24][25][26], о чём, к примеру, свидетельствует фундаментальный «Христос» Морозова[27].

Председатель Николай Александрович Морозов

От имени учредителей РОЛМ С. В. Муратов пригласил на должность Председателя Общества известного народника, вышедшего в 1905 году по амнистии из заключения — Николая Александровича Морозова, имевшего негласный титул «Морозов Шлиссельбуржский»[28][29].

Морозов был избран 30 января (12 февраля) 1910 г. и стал единственным его Председателем за все время существования Общества (до 1932 года)[30]. Со стороны Совета РОЛМ этот акт был обусловлен не только признанием заслуг Морозова перед наукой. Этим актом мироведы (так называли себя члены общества) недвусмысленно декларировали гражданскую позицию членов Общества.

Мы — дореволюционная интеллигенция, всегда стояли в оппозиции к существующему строю, так как это впитывается в плоть и кровь нашими родителями

— Муратов С. В. Годы и люди[31]

</blockquote>

Видные члены общества

К началу 30 годов Русское Общество Любителей Мироведения жило полнокровной общественно-научной жизнью и сделало большие успехи как в отношении численного роста своих членов, так и в области расширения и углубления тематики. Так, если в 1909 году в Обществе было всего около двадцати членов, то к 1929 году их число возросло до 2400. На 1927 год в его составе было 22 почётных члена, список которых говорит как о широте охвата вопросов, рассматриваемых обществом, так и о его месте в интеллектуальной жизни тогдашнего общества:

Почётные члены

Действительные члены

В списке действительных членов (общим числом 583) общества находились: С. П. Асенков, И. С. Астапович, А. А. Веселовский, Б. А. Воронцов-Вельяминов, Б. Л. Дзердзиевский, Е. Л. Кринов, Д. Д. Максутов, В. А. Мальцев, Д. О. Мохнач, П. П. Паренаго, Я. И. Перельман, Н. А. Ростовцев, Н. Н. Сытинская, В. А. Фаас, В. В. Федынский, A. Е. Ферсман, В. Г. Фесенков, В. П. Цесевич, В. В. Шаронов, М. С. Эйгенсон, Е. Г. Яхонтов.

Члены-корреспонденты

Среди 17 членов-корреспондентов Общества имелись такие имена: В. П. Глушко, Н. А. Козырев, Б. В. Кукаркин, В. П. Ветчинкин, Н. И. Идельсон, Л. А. Кулик, Н. П. Смирнов, Г. А. Шайн.

Научные корреспонденты и наблюдатели

Число наблюдателей, научных корреспондентов и сотрудников, не состоявших членами Общества, составляло более 1000, из которых 495 человек и 39 организаций доставляли наблюдения более регулярно. Среди них выделяется имя В. А. Амбарцумяна[3]. 14 ноября 1919 года устав РОЛМ был зарегистрирован подотделом гражданских дел отдела управления Петроградского совета рабочих и красноармейских депутатов, и общество было внесено в реестр обществ и союзов под номером 53.

Разгром общества

Русское общество любителей мироведения, несмотря на проводимую большую и должным образом документально оформленную практическую работу, результаты которой регулярно публиковались, имело характер европейского клуба по интересам, в котором установились дружеские неформальные отношения между членами. Это стало более несовместимо с его разросшейся структурой и численностью, а также взявшими верх тенденциями в развитии политической жизни государства.

В 1930-х годах РОЛМ прекратило своё функционирование из-за репрессий[21]. Поводом к этому послужил попавший в ОГПУ дневник ученого секретаря РОЛМ В. А. Казицина, в котором нашла отражение критика советской власти[14][32].

В 1931 году, по результатам проведенного следствия, охранительными органами было принято решение о существовании в руководстве Общества «контр-революционной группировки» и виновности ряда его членов в преступлениях, предусмотренных ст. 58-11 Уголовного кодекса. После этого дело было передано на коллегию ОГПУ для внесудебного разбирательства[14]. В результате ряд членов РОЛМ был направлен в концлагеря, другие пошли в ссылку или же подверглись административным преследованиям. В дальнейшем, в годы Большого террора членство в обществе стало поводом для уничтожения. Так 20 января 1938 года был расстрелян Дмитрий Иванович Еропкин, учёный секретарь комиссии по исследованию Солнца[33].

Многие из осуждённых были реабилитированы лишь в годы Перестройки посмертно. Судьба значительной их части неизвестна[7]. Морозов не был репрессирован, а отправлен в своё имение Борок, которое было вновь передано ему во владение. Само же Общество решением административного отдела Ленгубисполкома в 1932 году было закрыто[21].

См. также

Напишите отзыв о статье "Русское общество любителей мироведения"

Примечания

  1. ↑ [www.gov.spb.ru/today?jubilee=2035#. 1909 — Основано Русское общество любителей мироведения]
  2. ↑ Тихомиров Л. Н. Церковь святой Великомученицы Екатерины на Васильевском острове, СПб, 1911 г.
  3. ↑ 1 2 3 4 5 6 Список членов Русского Общества Любителей Мироведения, его научных корреспондентов, сотрудников и наблюдателей. Государственная типография им. Волковича. Ленинградский Гублит, 1927
  4. ↑ [www.petergen.com/bovkalo/duhov/spbsem.html Выпускники Санкт-Петербургской (с 1914 Петроградской) духовной семинарии 1811—1917]
  5. ↑ Святский, Даниил Осипович
  6. ↑ Никитенко Г., Соболь В. Дома и люди Васильевского острова. — М.: ЗАО Центрполиграф, 2007—735 с, ISBN 978-5-9524-2609-2
  7. ↑ 1 2 Муратов Г. Р. «С. В. Муратов» // сб. Дела и судьбы — Научно-техническая интеллигенция Урала в 20-е — 30-е годы, Уральский Государственный Университет им. А. М. Горького, Екатеринбург, 1993
  8. ↑ «Муратов Сергей Владимирович (1881—1949)» // [biography.usu.ru/ Уральский государственный университет в биографиях.]
  9. ↑ [museum.ifmo.ru/?out=album&rid=186 Муратов Сергей Владимирович.] Виртуальный музей Санкт-Петербургского государственного университета информационных технологий, механики и оптики
  10. ↑ Масликов С. [www.astronomer.ru/library.php?action=2&sub=2&gid=67 История любительской астрономии в России и СССР. Часть II. Общественные любительские организации (до 1991 г.)]
  11. ↑ 1 2 3 Луцкий В. К. История астрономических общественных организаций в СССР. — Москва: Наука, 1982. УДК 061.22:52/091
  12. ↑ [www.ozon.ru/context/detail/id/3565677/ Труды I-го всероссийского съезда любителей мироведения.]
  13. ↑ [www.stardome.ru/eu/eu_history.html История научно-популярного журнала РАН Земля и Вселенная]
  14. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Дело № п-43690, Санкт-Петербургский научно-исследовательский центр «Мемориал» (директор Иоффе,Вениамин), архив, копийный фонд, Санкт-Петербург, 197343, а/я 131.
  15. ↑ Арлазоров М. С. [epizodsspace.testpilot.ru/bibl/arlasorov/arlasorov62/22.html ЦИОЛКОВСКИЙ] —М., «Молодая гвардия», 1962. 320 с. // Жизнь замечательных людей. Серия биографий. Вып. 11 (344)
  16. ↑ Железняков А., Глушко А. [www.cosmoworld.ru/spaceencyclopedia/Vglushko/index.shtml?o%20nem_10.html Студент Ленинградского государственного университета Валентин Глушко (к 95-летию со дня рождения)] Энциклопедия «Космонавтика». Статья была опубликована в журнале «Новости космонавтики», № 11 (250), 2003, с. 70—71.
  17. ↑ [www.novosti-kosmonavtiki.ru/content/numbers/250/40.shtml К 95-летию академика Глушко] www.novosti-kosmonavtiki.ru 2.09.2003
  18. ↑ Костенко Л. Русское общество любителей мироведения — РОЛМ. // Газета «Вечерний Ленинград», 27 декабря 1984 года.
  19. ↑ [www.index.org.ru/journal/26/ter26.html «Большой террор» 1937—1938. Краткая хроника.] Журнал «Индекс/Досье на цензуру» // Сост. Н. Г. Охотин, А. Б. Рогинский
  20. ↑ Фламмарион Камилл. «Неведомое», С.- Петербург, издание Суворина, 1901. (см. также изд-во Амур, Хабаровск, 1991.)
  21. ↑ 1 2 3 Бронштэн В. А. Разгром Общества Любителей Мироведения. Журнал ПРИРОДА, 1990 г., № 10, стр.122—126
  22. ↑ Морозов Н. А. Откровение в грозе и буре. — СПб, 1910.
  23. ↑ Святский Д. О. Страшный суд как астральная аллегория. 1911 год
  24. ↑ Святский Д. О. Астрономические явления в русских летописях с научно-критической точки зрения. — М., 1915.
  25. ↑ Святский Д. О. Народная астрономия и космология Древней Руси (1934 год) // опубликована ИАИ, № 7-9, 1961—66
  26. ↑ Святский Д. О. Календарь наших предков // Известия Русского общества любителей мироведения. 1917, т. VI, № 6 (30)
  27. ↑ Морозов Н. А. Христос. История человечества в естественнонаучном освещении тт.1-7 — М.-Л.: Госиздат, 1924—1932; 2-е изд. — М.: Крафт, 1998
  28. ↑ [www.borok.ru/history/morozov.shtml Научная биография Н. А. Морозова]
  29. ↑ [az.lib.ru/m/morozow_n_a/text_0010.shtml Н. А. Морозов: Биографическая справка.]
  30. ↑ Приглашение Н. А. Морозова С. В. Муратовым. РАН РФ. Архив почётного академика Н. А. Морозова. [www.ras.ru/namorozovarchive/5_actview.aspx?id=2976 Опись 04, дело 1251] стр.2
  31. ↑ 12.ИТМО: Годы и люди: Часть первая. // Сост. М. И. Потеев. —СПб., 2000. —284 с. ISBN 5-7577-0054-8, ISBN 5-93793-001-0
  32. ↑ Бронштэн В. А. [russcience.chat.ru/papers/bron93sp.htm Советская власть и давление на астрономию]
  33. ↑ Орлова Н. Б. [www.kosmofizika.ru/history/persons/eropkin.htm Молодой астрофизик Дмитрий Иванович Еропкин]

Ссылки

Отрывок, характеризующий Русское общество любителей мироведения

Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.


Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.
Милое впечатление Наташи, которую он знал с детства, не могло соединиться в его душе с новым представлением о ее низости, глупости и жестокости. Он вспомнил о своей жене. «Все они одни и те же», сказал он сам себе, думая, что не ему одному достался печальный удел быть связанным с гадкой женщиной. Но ему всё таки до слез жалко было князя Андрея, жалко было его гордости. И чем больше он жалел своего друга, тем с большим презрением и даже отвращением думал об этой Наташе, с таким выражением холодного достоинства сейчас прошедшей мимо него по зале. Он не знал, что душа Наташи была преисполнена отчаяния, стыда, унижения, и что она не виновата была в том, что лицо ее нечаянно выражало спокойное достоинство и строгость.
– Да как обвенчаться! – проговорил Пьер на слова Марьи Дмитриевны. – Он не мог обвенчаться: он женат.
– Час от часу не легче, – проговорила Марья Дмитриевна. – Хорош мальчик! То то мерзавец! А она ждет, второй день ждет. По крайней мере ждать перестанет, надо сказать ей.
Узнав от Пьера подробности женитьбы Анатоля, излив свой гнев на него ругательными словами, Марья Дмитриевна сообщила ему то, для чего она вызвала его. Марья Дмитриевна боялась, чтобы граф или Болконский, который мог всякую минуту приехать, узнав дело, которое она намерена была скрыть от них, не вызвали на дуэль Курагина, и потому просила его приказать от ее имени его шурину уехать из Москвы и не сметь показываться ей на глаза. Пьер обещал ей исполнить ее желание, только теперь поняв опасность, которая угрожала и старому графу, и Николаю, и князю Андрею. Кратко и точно изложив ему свои требования, она выпустила его в гостиную. – Смотри же, граф ничего не знает. Ты делай, как будто ничего не знаешь, – сказала она ему. – А я пойду сказать ей, что ждать нечего! Да оставайся обедать, коли хочешь, – крикнула Марья Дмитриевна Пьеру.
Пьер встретил старого графа. Он был смущен и расстроен. В это утро Наташа сказала ему, что она отказала Болконскому.
– Беда, беда, mon cher, – говорил он Пьеру, – беда с этими девками без матери; уж я так тужу, что приехал. Я с вами откровенен буду. Слышали, отказала жениху, ни у кого не спросивши ничего. Оно, положим, я никогда этому браку очень не радовался. Положим, он хороший человек, но что ж, против воли отца счастья бы не было, и Наташа без женихов не останется. Да всё таки долго уже так продолжалось, да и как же это без отца, без матери, такой шаг! А теперь больна, и Бог знает, что! Плохо, граф, плохо с дочерьми без матери… – Пьер видел, что граф был очень расстроен, старался перевести разговор на другой предмет, но граф опять возвращался к своему горю.
Соня с встревоженным лицом вошла в гостиную.
– Наташа не совсем здорова; она в своей комнате и желала бы вас видеть. Марья Дмитриевна у нее и просит вас тоже.
– Да ведь вы очень дружны с Болконским, верно что нибудь передать хочет, – сказал граф. – Ах, Боже мой, Боже мой! Как всё хорошо было! – И взявшись за редкие виски седых волос, граф вышел из комнаты.
Марья Дмитриевна объявила Наташе о том, что Анатоль был женат. Наташа не хотела верить ей и требовала подтверждения этого от самого Пьера. Соня сообщила это Пьеру в то время, как она через коридор провожала его в комнату Наташи.
Наташа, бледная, строгая сидела подле Марьи Дмитриевны и от самой двери встретила Пьера лихорадочно блестящим, вопросительным взглядом. Она не улыбнулась, не кивнула ему головой, она только упорно смотрела на него, и взгляд ее спрашивал его только про то: друг ли он или такой же враг, как и все другие, по отношению к Анатолю. Сам по себе Пьер очевидно не существовал для нее.
– Он всё знает, – сказала Марья Дмитриевна, указывая на Пьера и обращаясь к Наташе. – Он пускай тебе скажет, правду ли я говорила.
Наташа, как подстреленный, загнанный зверь смотрит на приближающихся собак и охотников, смотрела то на того, то на другого.
– Наталья Ильинична, – начал Пьер, опустив глаза и испытывая чувство жалости к ней и отвращения к той операции, которую он должен был делать, – правда это или не правда, это для вас должно быть всё равно, потому что…
– Так это не правда, что он женат!
– Нет, это правда.
– Он женат был и давно? – спросила она, – честное слово?
Пьер дал ей честное слово.
– Он здесь еще? – спросила она быстро.
– Да, я его сейчас видел.
Она очевидно была не в силах говорить и делала руками знаки, чтобы оставили ее.


Пьер не остался обедать, а тотчас же вышел из комнаты и уехал. Он поехал отыскивать по городу Анатоля Курагина, при мысли о котором теперь вся кровь у него приливала к сердцу и он испытывал затруднение переводить дыхание. На горах, у цыган, у Comoneno – его не было. Пьер поехал в клуб.
В клубе всё шло своим обыкновенным порядком: гости, съехавшиеся обедать, сидели группами и здоровались с Пьером и говорили о городских новостях. Лакей, поздоровавшись с ним, доложил ему, зная его знакомство и привычки, что место ему оставлено в маленькой столовой, что князь Михаил Захарыч в библиотеке, а Павел Тимофеич не приезжали еще. Один из знакомых Пьера между разговором о погоде спросил у него, слышал ли он о похищении Курагиным Ростовой, про которое говорят в городе, правда ли это? Пьер, засмеявшись, сказал, что это вздор, потому что он сейчас только от Ростовых. Он спрашивал у всех про Анатоля; ему сказал один, что не приезжал еще, другой, что он будет обедать нынче. Пьеру странно было смотреть на эту спокойную, равнодушную толпу людей, не знавшую того, что делалось у него в душе. Он прошелся по зале, дождался пока все съехались, и не дождавшись Анатоля, не стал обедать и поехал домой.
Анатоль, которого он искал, в этот день обедал у Долохова и совещался с ним о том, как поправить испорченное дело. Ему казалось необходимо увидаться с Ростовой. Вечером он поехал к сестре, чтобы переговорить с ней о средствах устроить это свидание. Когда Пьер, тщетно объездив всю Москву, вернулся домой, камердинер доложил ему, что князь Анатоль Васильич у графини. Гостиная графини была полна гостей.
Пьер не здороваясь с женою, которую он не видал после приезда (она больше чем когда нибудь ненавистна была ему в эту минуту), вошел в гостиную и увидав Анатоля подошел к нему.
– Ah, Pierre, – сказала графиня, подходя к мужу. – Ты не знаешь в каком положении наш Анатоль… – Она остановилась, увидав в опущенной низко голове мужа, в его блестящих глазах, в его решительной походке то страшное выражение бешенства и силы, которое она знала и испытала на себе после дуэли с Долоховым.
– Где вы – там разврат, зло, – сказал Пьер жене. – Анатоль, пойдемте, мне надо поговорить с вами, – сказал он по французски.
Анатоль оглянулся на сестру и покорно встал, готовый следовать за Пьером.
Пьер, взяв его за руку, дернул к себе и пошел из комнаты.
– Si vous vous permettez dans mon salon, [Если вы позволите себе в моей гостиной,] – шопотом проговорила Элен; но Пьер, не отвечая ей вышел из комнаты.
Анатоль шел за ним обычной, молодцоватой походкой. Но на лице его было заметно беспокойство.
Войдя в свой кабинет, Пьер затворил дверь и обратился к Анатолю, не глядя на него.
– Вы обещали графине Ростовой жениться на ней и хотели увезти ее?
– Мой милый, – отвечал Анатоль по французски (как и шел весь разговор), я не считаю себя обязанным отвечать на допросы, делаемые в таком тоне.
Лицо Пьера, и прежде бледное, исказилось бешенством. Он схватил своей большой рукой Анатоля за воротник мундира и стал трясти из стороны в сторону до тех пор, пока лицо Анатоля не приняло достаточное выражение испуга.
– Когда я говорю, что мне надо говорить с вами… – повторял Пьер.
– Ну что, это глупо. А? – сказал Анатоль, ощупывая оторванную с сукном пуговицу воротника.
– Вы негодяй и мерзавец, и не знаю, что меня воздерживает от удовольствия разможжить вам голову вот этим, – говорил Пьер, – выражаясь так искусственно потому, что он говорил по французски. Он взял в руку тяжелое пресспапье и угрожающе поднял и тотчас же торопливо положил его на место.
– Обещали вы ей жениться?
– Я, я, я не думал; впрочем я никогда не обещался, потому что…
Пьер перебил его. – Есть у вас письма ее? Есть у вас письма? – повторял Пьер, подвигаясь к Анатолю.
Анатоль взглянул на него и тотчас же, засунув руку в карман, достал бумажник.
Пьер взял подаваемое ему письмо и оттолкнув стоявший на дороге стол повалился на диван.
– Je ne serai pas violent, ne craignez rien, [Не бойтесь, я насилия не употреблю,] – сказал Пьер, отвечая на испуганный жест Анатоля. – Письма – раз, – сказал Пьер, как будто повторяя урок для самого себя. – Второе, – после минутного молчания продолжал он, опять вставая и начиная ходить, – вы завтра должны уехать из Москвы.
– Но как же я могу…
– Третье, – не слушая его, продолжал Пьер, – вы никогда ни слова не должны говорить о том, что было между вами и графиней. Этого, я знаю, я не могу запретить вам, но ежели в вас есть искра совести… – Пьер несколько раз молча прошел по комнате. Анатоль сидел у стола и нахмурившись кусал себе губы.
– Вы не можете не понять наконец, что кроме вашего удовольствия есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целую жизнь из того, что вам хочется веселиться. Забавляйтесь с женщинами подобными моей супруге – с этими вы в своем праве, они знают, чего вы хотите от них. Они вооружены против вас тем же опытом разврата; но обещать девушке жениться на ней… обмануть, украсть… Как вы не понимаете, что это так же подло, как прибить старика или ребенка!…
Пьер замолчал и взглянул на Анатоля уже не гневным, но вопросительным взглядом.
– Этого я не знаю. А? – сказал Анатоль, ободряясь по мере того, как Пьер преодолевал свой гнев. – Этого я не знаю и знать не хочу, – сказал он, не глядя на Пьера и с легким дрожанием нижней челюсти, – но вы сказали мне такие слова: подло и тому подобное, которые я comme un homme d'honneur [как честный человек] никому не позволю.
Пьер с удивлением посмотрел на него, не в силах понять, чего ему было нужно.
– Хотя это и было с глазу на глаз, – продолжал Анатоль, – но я не могу…
– Что ж, вам нужно удовлетворение? – насмешливо сказал Пьер.
– По крайней мере вы можете взять назад свои слова. А? Ежели вы хотите, чтоб я исполнил ваши желанья. А?
– Беру, беру назад, – проговорил Пьер и прошу вас извинить меня. Пьер взглянул невольно на оторванную пуговицу. – И денег, ежели вам нужно на дорогу. – Анатоль улыбнулся.
Это выражение робкой и подлой улыбки, знакомой ему по жене, взорвало Пьера.
– О, подлая, бессердечная порода! – проговорил он и вышел из комнаты.
На другой день Анатоль уехал в Петербург.


Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.
Пьер в этот день обедал в клубе и со всех сторон слышал разговоры о попытке похищения Ростовой и с упорством опровергал эти разговоры, уверяя всех, что больше ничего не было, как только то, что его шурин сделал предложение Ростовой и получил отказ. Пьеру казалось, что на его обязанности лежит скрыть всё дело и восстановить репутацию Ростовой.
Он со страхом ожидал возвращения князя Андрея и каждый день заезжал наведываться о нем к старому князю.
Князь Николай Андреич знал через m lle Bourienne все слухи, ходившие по городу, и прочел ту записку к княжне Марье, в которой Наташа отказывала своему жениху. Он казался веселее обыкновенного и с большим нетерпением ожидал сына.
Чрез несколько дней после отъезда Анатоля, Пьер получил записку от князя Андрея, извещавшего его о своем приезде и просившего Пьера заехать к нему.
Князь Андрей, приехав в Москву, в первую же минуту своего приезда получил от отца записку Наташи к княжне Марье, в которой она отказывала жениху (записку эту похитила у княжны Марьи и передала князю m lle Вourienne) и услышал от отца с прибавлениями рассказы о похищении Наташи.
Князь Андрей приехал вечером накануне. Пьер приехал к нему на другое утро. Пьер ожидал найти князя Андрея почти в том же положении, в котором была и Наташа, и потому он был удивлен, когда, войдя в гостиную, услыхал из кабинета громкий голос князя Андрея, оживленно говорившего что то о какой то петербургской интриге. Старый князь и другой чей то голос изредка перебивали его. Княжна Марья вышла навстречу к Пьеру. Она вздохнула, указывая глазами на дверь, где был князь Андрей, видимо желая выразить свое сочувствие к его горю; но Пьер видел по лицу княжны Марьи, что она была рада и тому, что случилось, и тому, как ее брат принял известие об измене невесты.
– Он сказал, что ожидал этого, – сказала она. – Я знаю, что гордость его не позволит ему выразить своего чувства, но всё таки лучше, гораздо лучше он перенес это, чем я ожидала. Видно, так должно было быть…
– Но неужели совершенно всё кончено? – сказал Пьер.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты. Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы.
– Теперь судят и обвиняют его (Сперанского) все те, которые месяц тому назад восхищались им, – говорил князь Андрей, – и те, которые не в состоянии были понимать его целей. Судить человека в немилости очень легко и взваливать на него все ошибки другого; а я скажу, что ежели что нибудь сделано хорошего в нынешнее царствованье, то всё хорошее сделано им – им одним. – Он остановился, увидав Пьера. Лицо его дрогнуло и тотчас же приняло злое выражение. – И потомство отдаст ему справедливость, – договорил он, и тотчас же обратился к Пьеру.
– Ну ты как? Все толстеешь, – говорил он оживленно, но вновь появившаяся морщина еще глубже вырезалась на его лбу. – Да, я здоров, – отвечал он на вопрос Пьера и усмехнулся. Пьеру ясно было, что усмешка его говорила: «здоров, но здоровье мое никому не нужно». Сказав несколько слов с Пьером об ужасной дороге от границ Польши, о том, как он встретил в Швейцарии людей, знавших Пьера, и о господине Десале, которого он воспитателем для сына привез из за границы, князь Андрей опять с горячностью вмешался в разговор о Сперанском, продолжавшийся между двумя стариками.
– Ежели бы была измена и были бы доказательства его тайных сношений с Наполеоном, то их всенародно объявили бы – с горячностью и поспешностью говорил он. – Я лично не люблю и не любил Сперанского, но я люблю справедливость. – Пьер узнавал теперь в своем друге слишком знакомую ему потребность волноваться и спорить о деле для себя чуждом только для того, чтобы заглушить слишком тяжелые задушевные мысли.
Когда князь Мещерский уехал, князь Андрей взял под руку Пьера и пригласил его в комнату, которая была отведена для него. В комнате была разбита кровать, лежали раскрытые чемоданы и сундуки. Князь Андрей подошел к одному из них и достал шкатулку. Из шкатулки он достал связку в бумаге. Он всё делал молча и очень быстро. Он приподнялся, прокашлялся. Лицо его было нахмурено и губы поджаты.
– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Русское_общество_любителей_мироведения&oldid=80805253»