Русско-итальянское соглашение (1909)

Русско-итальянское соглашение или сделка в Раккониджи — секретное соглашение между Российской империей и Королевством Италии, достигнутое в итальянском замке Раккониджи (под Турином) между императором Николаем II и королём Виктором-Эммануилом III.

Обстановка на Балканах и европейская политика

Боснийский кризис обострил отношения между Италией и Австро-Венгрией, а также между Австро-Венгрией и Россией. Россия защищала свои интересы на Балканах, касающиеся Сербии и Черногории (подробнее см. в статье Боснийский кризис). Интересы Италии были затронуты в Албании. Австрийцы давно проявляли к Албании интерес и всячески мешали Италии закабалить эту страну. Албания обеспечила бы Италии господство над выходом из Адриатического моря. Но Адриатическое море было единственным, над которым могла господствовать Австро-Венгрия. Также Италия давно претендовала на земли Трентино и Триест, которыми владела Австро-Венгрия.

Неосторожная политика Австро-Венгрии привела к тому, что теперь у неё, кроме старых врагов на Балканах (России и Османской империи), появился новый враг — Италия. И хотя Австро-Венгрию и Италию связывал Тройственный союз, назвать эти державы союзниками было отнюдь нельзя.

Русская дипломатия, в свою очередь, жаждала реванша над австрийской дипломатией. Недавнее поражение российской дипломатии и её союзников в боснийском кризисе совсем не соответствовало статусу России как великой державы. Договор с Италией был важен как для России, так и для Италии. К тому же русско-итальянский договор был бы большой ложкой дёгтя в бочку мёда Тройственного союза, который и без того был на грани развала.

В отношениях с Портой по сути готовилась аннексия Триполитании Италией и нейтралитет или поддержка России в этом вопросе могла быть достигнута в обмен на признание Италией требований России в отношении проливов Дарданеллы.

Секретное соглашение

Осенью 1909 года в Раккониджи состоялась встреча императора России и короля Италии. 24 октября министр иностранных дел Италии Томмазо Титтони и министр иностранных дел России Александр Извольский оформили сделку между странами, которую подписали оба монарха. Соглашение это носило секретный характер. По этому соглашению обе страны обещали сохранять status quo на Балканах. В случае конфликта Италии или России с Австрией другая сторона обещала поддержать её путём дипломатического вмешательства.

Обе страны обещали «благожелательно относиться» к интересам друг друга. Так Россия обещала со своей стороны благожелательно относиться «к интересам Италии в Триполитании и Киренаике». Тут речь идёт о современной Ливии, которой тогда владела Османская империя. Это фактически означало союз России и Италии, направленный против Турции и Австрии. Тем самым Италия обеспечила себе нейтралитет со стороны России в намечающейся войне Италии и Порты за африканские колонии. Спустя 2 года начнётся Итало-турецкая война 1911—1912 годов за Ливию. Италия, в свою очередь, обещала поддержать Россию в вопросе о Дарданелльском проливе.
По сообщениям газет того времени ничего примечательного на встрече монархов не произошло:

РАККОНИДЖИ, 10(23) октября. В 8 час. вечера в замке состоялся парадный обед на 36 кувертов. Государь Император занимал место в центре стола, между королём и королевой. […]

Город вечером представлял необыкновенное зрелище. Все население на улице и перед дворцовой площадью. Муниципалитет, расположенный прямо против дворца, эффектно иллюминирован. На дворцовой площади от 8 до 9 ч. вечера местное музыкальное общество, председателем которого состоит фабричный рабочий, исполнило серенаду и русский народный гимн. Всеми чувствуется необыкновенно праздничное настроение.

РАККОНИДЖИ. В 12 ч. дня в замке состоялся фамильный завтрак. После завтрака Государь Император и король охотились в прилегающем к замку лесу. В охоте принимали участие бар. Фредерикс и несколько лиц свиты.

Итог

Русско-итальянское соглашение носило важный дипломатический характер. Соглашение ускорило начало Итало-турецкой войны и, как ни странно, начало балканских войн. Ведь именно, наблюдая поражение Турции в Итало-турецкой войне, балканские страны поспешили оформить Балканский союз и начать войну против Порты. Также русско-итальянское соглашение ещё больше ускорило развал Тройственного союза.

Ссылки

• [istmat.info/node/27296 Соглашение между Россией и Италией. Текст соглашения]

Литература

История дипломатии. Том II. — Москва: ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА, 1959. — стр. 688, 689

См. также

Боснийский кризис

Отрывок, характеризующий Русско-итальянское соглашение (1909)

– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.
Ростов вспомнил то, что ему надо было ответить, только тогда, когда он уже вышел. И еще более был он сердит за то, что забыл сказать это. Ростов сейчас же велел подать свою лошадь и, сухо простившись с Борисом, поехал к себе. Ехать ли ему завтра в главную квартиру и вызвать этого ломающегося адъютанта или, в самом деле, оставить это дело так? был вопрос, который мучил его всю дорогу. То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика.


На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота.
Между каждым рядом войск была как бы улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом порядке.
Как ветер по листьям пронесся взволнованный шопот: «едут! едут!» Послышались испуганные голоса, и по всем войскам пробежала волна суеты последних приготовлений.
Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло.
В мертвой тишине слышался топот только лошадей. То была свита императоров. Государи подъехали к флангу и раздались звуки трубачей первого кавалерийского полка, игравшие генерал марш. Казалось, не трубачи это играли, а сама армия, радуясь приближению государя, естественно издавала эти звуки. Из за этих звуков отчетливо послышался один молодой, ласковый голос императора Александра. Он сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра! так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись численности и силе той громады, которую они составляли.
Ростов, стоя в первых рядах Кутузовской армии, к которой к первой подъехал государь, испытывал то же чувство, какое испытывал каждый человек этой армии, – чувство самозабвения, гордого сознания могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества.