Русско-шведская война (1495—1497)
Русско-шведская война 1495—1497 годов — первая война между единым Русским государством и Шведским королевством.
Содержание
Причины
Основной причиной стала борьба Ивана III (Великого) против монополии Ганзы на мореплавание и торговлю на Балтике[1]:334. В предыдущие десятилетия новгородское боярство мало что могло противопоставить своему неравноправному положению в торговле с Западом, однако Иван III согласиться на подобное положение дел не мог. В 1493 году он закрыл Ганзейский двор в Новгороде и заключил союз с королём Дании Гансом, который надеялся захватить шведский трон. Ещё одной причиной конфликта со «свеями» стал вопрос о границе и нарушения шведской стороной условий Ореховецкого мира 1323 года[2]:385.
Ход военных действий
В соответствии с соглашением, Иван III послал князей Даниила Щеню (во главе московской рати), Якова Кошкина-Захарьина (во главе новгородской рати) и Василия Фёдоровича Шуйского (во главе псковской рати) осадить шведский замок Выборг. Чтобы лучше руководить военными действиями, государь прибыл на время похода в Новгород.
О ходе осады Выборга известно прежде всего из шведских хроник. Она длилась в течение трёх месяцев и взятием города не увенчалась. Несмотря на то, что русским воинам во время одного из штурмов удалось разрушить две башни и захватить часть городской стены, этот успех развить не удалось[3]. По некоторым данным, комендант замка взорвал запасы пороха, что привело русских в замешательство. В боях за город от пули пал популярный воевода Иван Андреевич Суббота Плещеев. В декабре русское войско, не имевшее пока опыта взятия крупных крепостей, но сильно разорившее окрестности Выборга, возвратилось в Новгород. Во время осады шведский король Стен Стуре послал на помощь Выборгу рыцарское войско, которое по льду перешло Балтийское море до Аландских островов. Двинувшись далее в поход морем, рыцари попали в сильный шторм, который разметал их флот[1]:342.
В следующем году русские воеводы Василий Косой и Андрей Челяднин, с ходу взяв Нишлот, опустошили всю южную Финляндию вплоть до Ботнического залива[1]:345. Особенно пострадали районы Саво и Хяме. В ответ, Стен Стуре мобилизовал в Турку большую рать, но догнать русское войско, которое, узнав о выступлении шведов, возвратилось в свои владения «со многим полоном», не смог. Другой отряд следовал вдоль берега, принуждая местных финнов к покорности. Ещё одно русское войско во главе с князьями Иваном и Петром Ушатыми, приплыв по морю из устья Северной Двины, вторглось в северную и центральную Финляндию со стороны Кольского полуострова и, также не встретив сопротивления, разорило ряд городов.
Не сумев организовать сопротивление в Финляндии, шведское войско неожиданно высадилось под новой крепостью Ивангородом и взяв его приступом, устроило в нём поголовную резню[3]:24 и подожгло. Узнав о приближении войска из Пскова, шведы поспешно сели на корабли и отплыли.
В марте 1497 года в Новгороде было заключено перемирие со шведами сроком на шесть лет.
Результаты
После того, как на шведский престол взошёл Ганс, военные действия были отложены до 1508 года, когда Швеция и Россия ратифицировали мирный договор, который должен был действовать в течение 60 лет. Хотя война не привела ни к каким территориальным приобретениям обеих воюющих сторон, оба государства подтверждали договор в 1513 и 1524 годах.
Память
Память о сильном взрыве в Выборгской крепости 30 ноября 1495 до сих пор сохраняется в финском фольклоре (фин. Viipurin pamaus). Однако, не исключается, что некоторые истории были созданы в позднейшее время.
Наиболее популярная версия взрыва такова: защиту крепости осуществлял гарнизон, возглавляемый комендантом Кнутом Поссе. Русские войска же должны были любой ценой захватить город. Согласно легенде, Кнут Поссе в одной из башен городской стены — башне св. Андрея — взорвал особую взрывчатую смесь. В других историях утверждается, что в ходе осады города в небе возникла фигура, напоминающая андреевский крест. Считается, что 30 ноября — это канун праздника апостола Андрея, так что осаждавшие решили, что на помощь осаждённым пришёл их небесный покровитель.
Напишите отзыв о статье "Русско-шведская война (1495—1497)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Алексеев Ю. Г. [choragiew.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=16&Itemid=52 Походы русских войск при Иване III]. — СПб.: СПбУ, 2007.
- ↑ Базилевич К. В. Внешняя политика Русского централизованного государства. Вторая половина XV в. Москва, 1952
- ↑ 1 2 Каргалов В. В. Глава 3. Даниил Щеня // Московские воеводы XVI—XVII вв. — М.: ООО «ТИД „Русское слово—РС“», 2002. — С. 180—241. — 336, [16] с. — 5000 экз. — ISBN 5-94853-007-8
Литература
- Карамзин Н. История государства Российского. Том 6, глава 6.
Ссылки
- [www.vbrg.ru/articles/legendy_goroda_vyborga/legenda_o_vyborgskom_grome/ Выборгский гром]
Отрывок, характеризующий Русско-шведская война (1495—1497)
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.
Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.
