Рута-110
Поделись знанием:
– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
«РУТА-110» — комплекс устройств ввода-вывода/хранения/обработки информации, предназначенный для построения систем обработки данных. Разработан в 1968 году в СКВ вычислительных машин, г. Вильнюс, руководитель проекта — A. Немейкшис. Выпускался с 1969 по 1972 год на Вильнюсском заводе вычислительной техники, всего выпущено 37 комплексов.
В состав комплекса входит:
- Процессор «Рута-111», выполняющий вычисления и управляющий другими устройствами. Оперативная память на 16 тысяч символов, длина символа — 8 бит. Быстродействие — 5,5-9 тыс. оп/с. Представление чисел — двоично-десятичное с фиксированной запятой.
- Перфокарточное устройство ввода-вывода Р601.
- Устройство ввода-вывода на перфоленту R503A. Скорость ввода — 1000 строк в секунду, вывода — 80 строк в секунду.
- Запоминающие устройства со сменными кассетами магнитных дисков R401
- Алфавитно-цифровое печатающее устройство (АЦПУ) 128-2M. Скорость печати — 400 строк в минуту. Использовалась рулонная бумага шириной 420 мм.
- Пульт управления R201 с печатающей машинкой
Дополнительные устройства:
- От двух до восьми запоминающих устройств (ЗУ) на магнитных лентах
- До восьми ЗУ на магнитных дисках
- Дополнительное перфокарточное устройство ввода-вывода
- Устройство сбора и выдачи данных для связи процессора: с устройствами регистрации данных, устройствами передачи данных по телефону, связи с телетайпами, телеграфным каналом, устройством связи с другим процессором «Рута-111», и другими устройствами.
Комплекс «Рута-110» допускал выполнение до трёх программ одновременно, параллельно вычислениям выполнялось взаимодействие процессора с внешними устройствами.
В настоящее время комплекс «Рута-110» можно увидеть в Музее истории связи, г. Каунас.
Напишите отзыв о статье "Рута-110"
Литература
- Разработка и внедрение комплекса электронных вычислительных машин «Рута-110». М., 1969.
Ссылки
- [infcd.metodist.ru/soft/computer/virtmuseum/museum/russian/ruta.htm РУТА-110] — страница Музея истории отечественных компьютеров
- [mikhailmasl.livejournal.com/7035.html Воспоминания «Криптография и свобода. 4 факультет. Глава 6. Экзамены. Часть 1»]
Это заготовка статьи о компьютерной технике. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Отрывок, характеризующий Рута-110
– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)