Рутерфорд, Джозеф Франклин
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 10 февраля 2015 года. |
| Джозеф Франклин Рутерфорд | |
| Joseph Franklin Rutherford | |
 | |
| Род деятельности: |
президент Общества Сторожевой башни |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: |
Сан-Диего, Калифорния, США |
Джо́зеф Фра́нклин Ру́терфорд (Ре́зерфорд) (англ. Joseph Franklin Rutherford, 8 ноября 1869, Версаль, Миссури — 8 января 1942, Сан-Диего, Калифорния) — американский религиозный деятель, свидетель Иеговы, второй президент Общества Сторожевой Башни[1][2], известен как «Судья Рутерфорд».[1]
Биография
Джозеф Рутерфорд родился в семье баптистов, жившей на ферме в округе Морган (штат Миссури). Когда ему было 16 лет, отец согласился с его решением пойти учиться, при условии что Джозеф будет жить за свой счёт и оплачивать труд работника, которого наймут вместо него. Джозеф занял деньги у друга. Ему удавалось одновременно учиться в колледже и изучать право.
Получив образование, Рутерфорд два года проучился у судьи Эдвардса. К 20 годам он стал официальным судебным протоколистом в судах 14-го судебного округа штата Миссури. 5 мая 1892 года он получил официальное право заниматься юриспруденцией в Миссури. Позднее Рутерфорд четыре года работал прокурором в Бунвилле (штат Миссури). Затем он время от времени служил в качестве особого судьи в 8-м судебном округе Миссури. Именно поэтому он стал известен как судья Рутерфорд.
Во время учёбы Рутерфорд подрабатывал продажей энциклопедий, ходя с ними по домам. Это занятие было нелёгким: многие грубо отказывали. Однажды он, посещая фермы, упал в ручей с ледяной водой и едва не умер. Рутерфорд твёрдо решил, что, когда он станет юристом и кто-нибудь придёт к нему в кабинет, чтобы предложить книги, он обязательно купит. Рутерфорд сдержал данное себе слово: в начале 1894 года у двух разносчиков книг, пришедших к нему в кабинет, он купил три тома «Рассвета миллениума». Через несколько недель книги были прочитаны, и Рутерфорд тут же написал в Общество Сторожевой Башни письмо, в котором говорилось: «Мы с моей дорогой женой прочли эти книги с огромным интересом и считаем, что они ниспосланы нам свыше. Они для нас великое благословение». В 1906 году Джозеф Рутерфорд крестился и год спустя стал юрисконсультом Общества Сторожевой Башни. 6 января 1917 года Рутерфорд был избран президентом Общества Сторожевой башни, юридического лица одного из направлений Исследователей Библии, которые в 1931 году приняли название свидетели Иеговы.
Напишите отзыв о статье "Рутерфорд, Джозеф Франклин"
Примечания
- ↑ 1 2 Chryssides, 2012, p. 299.
- ↑ Порублев Н. В. [www.blagovestnik.org/books/00108.htm «Организация Свидетелей Иеговы в свете истории и учения Библии»]
Литература
- Chryssides, George D. [books.google.it/books?id=WA12nHRtmAwC&printsec=frontcover&hl=it&source=gbs_ge_summary_r&cad=0#v=onepage&q&f=false Historical Dictionary of New Religious Movements]. — Rowman & Littlefield, 2012. — P. 299. — 415 p.
Отрывок, характеризующий Рутерфорд, Джозеф Франклин
Оставив этого солдата, который, очевидно, был пьян, Ростов остановил лошадь денщика или берейтора важного лица и стал расспрашивать его. Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.– Не может быть, – сказал Ростов, – верно, другой кто.
– Сам я видел, – сказал денщик с самоуверенной усмешкой. – Уж мне то пора знать государя: кажется, сколько раз в Петербурге вот так то видал. Бледный, пребледный в карете сидит. Четверню вороных как припустит, батюшки мои, мимо нас прогремел: пора, кажется, и царских лошадей и Илью Иваныча знать; кажется, с другим как с царем Илья кучер не ездит.
Ростов пустил его лошадь и хотел ехать дальше. Шедший мимо раненый офицер обратился к нему.
– Да вам кого нужно? – спросил офицер. – Главнокомандующего? Так убит ядром, в грудь убит при нашем полку.
– Не убит, ранен, – поправил другой офицер.
– Да кто? Кутузов? – спросил Ростов.
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.
Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и ранеными, полю, потому что уже никого на нем живого не было, увидав едущего по нем адъютанта, навели на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Что бы она почувствовала, – подумал он, – коль бы она видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. К кому ни обращался Ростов, никто не мог сказать ему, ни где был государь, ни где был Кутузов. Одни говорили, что слух о ране государя справедлив, другие говорили, что нет, и объясняли этот ложный распространившийся слух тем, что, действительно, в карете государя проскакал назад с поля сражения бледный и испуганный обер гофмаршал граф Толстой, выехавший с другими в свите императора на поле сражения. Один офицер сказал Ростову, что за деревней, налево, он видел кого то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уже не надеясь найти кого нибудь, но для того только, чтобы перед самим собою очистить свою совесть. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Один, с белым султаном на шляпе, показался почему то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. Только земля осыпалась с насыпи от задних копыт лошади. Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же. Всадник, которого фигура показалась знакома Ростову и почему то невольно приковала к себе его внимание, сделал отрицательный жест головой и рукой, и по этому жесту Ростов мгновенно узнал своего оплакиваемого, обожаемого государя.
