Рутковский, Николай Христофорович

Николай Христофорович Рутковский
Дата рождения:	30 сентября 1892(1892-09-30)
Место рождения:	Шёнберг, Бауский уезд, Курляндская губерния
Дата смерти:	12 октября 1968(1968-10-12) (76 лет)
Место смерти:	Ленинград
Подданство:	Российская империя Российская империя
Гражданство:	РСФСР РСФСР СССР СССР
Жанр:	живопись, сценография
Учёба:	Институт имени Репина
Стиль:	Реализм
Награды:

Николай Христофорович Рутко́вский (30 сентября 1892, Шёнберг, Курляндская губерния — 12 октября 1968, Ленинград) — русский советский живописец, монументалист, театральный художник и педагог, член Ленинградского Союза художников.

Биография

Рутковский Николай Христофорович родился 30 сентября 1892 года в местечке Шёнберг Бауского уезда Курляндской губернии (ныне Скайсткалне, Вецумниекский край, Латвия). С 1900 года жил в Петербурге. В 1911—1913 годах занимался в Рисовальной школе Общества поощрения художеств. В 1913 поступил в ВХУ при Императорской Академии художеств. В 1915 был мобилизован в царскую армию рядовым 2-го запасного полка. После Октябрьской революции в 1918 в Петрограде вступил добровольцем в Красную Армию, служил в полку по охране путей сообщения. Демобилизовался в 1921 году. В 1922 окончил институт по мастерской В. В. Беляева с присвоением звания художника живописи.

В 1922—1932 годах работал как художник по договорам с Петрорабис, Изокино, Изофото и другими организациями. В 1927 участвовал в выставке «Советское искусство за Х лет». С 1929 года постоянно участвовал в выставках АХР, затем ЛССХ, экспонируя свои работы вместе с произведениями ведущих мастеров изобразительного искусства Ленинграда. В 1932 году был принят в члены Ленинградского Союза советских художников, в 1937—1950 годах избирался членом Правления ЛССХ. В 1936 году был приглашён И. Бродским на должность профессора — руководителя монументальной мастерской Академии художеств совместно с Д. И. Кипликом, где преподавал до эвакуации института в начале 1942 года. Одновременно преподавал живопись совместно с Б. Иогансоном в одной из мастерских живописного факультета.

В 1930-40-е годы исполнил эскизы декораций и костюмов к «Пиковой даме» (1933), «Фаусту» (1927), «Царской невесте», «Богеме», «Евгению Онегину», «Кармен» (1935), «Свадьбе Фигаро», «Тихому Дону» (1940). Как живописец-монументалист выполнил росписи железнодорожного вокзала в Белоострове (1934). В области станковой живописи Н. Рутковский создал ряд картин на историко-революционную тему, среди них «И. Сталин у гроба С. Кирова» (1937, ГРМ; вариант 1938 года для Музея С. М. Кирова в Ленинграде).

В войну и блокаду Н. Рутковский оставался в Ленинграде. Участвовал в МПВО, создавал плакаты, по заказу Политуправления Ленинградского фронта выполнил картины «Десант на острове близ Ханко», «Крейсер „Киров“ в бою». Также в годы войны и блокады им были написаны картины «Наши летят» (1941), «Потерял карточку», «Тревога», «Портрет Л. Фроловой-Багреевой», «Тревожная ночь», «Невский в 1942 году» (все 1943), «Возвращение на Родину» (1944) и другие. Награждён медалями «За оборону Ленинграда» и «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг».

После войны работал преимущественно в станковой живописи. Среди произведений, созданных Н. Рутковским, картины «Салют Победы в Ленинграде в 1944 году» (1948), «И. Сталин и С. Киров на Волховстрое», «И. Сталин и В. Ленин в Разливе», «Портрет И. Сталина» (все 1950), «5 июля 1945 года» (1951), «Ужин. Латвия» (1954), «Тихий вечер», «На отдых», «Дворик» (все 1956), «Базарный день. Латвия», «Портрет Н. В. Хижинской», «Праздник весны „Лиго“. Латвия», «У молочного завода. Латвия» (все 1957), «Родина», «На карнавал», «Праздничный вечер на Неве» (все 1959), «Портрет А. Рассадина», «На Севере диком…», «Ночевала тучка…» (все 1960), «Встреча победителей» (1961), «Народные мстители», «Праздник на Неве» (обе 1964), «Солдат революции», «Ленин в Разливе», «Рыбаки» (все 1967) и другие.

Рутковский Николай Христофорович скончался 12 октября 1968 года в Ленинграде на семьдесят седьмом году жизни. Его произведения находятся в Русском музее, в музеях и частных собраниях в России и за рубежом.

Ученики

• Васильев Анатолий Ильич (1917—1994)
• Ротницкий Семён Аронович (1915—2004)

Выставки

Выставки с участием Рутковского Николая Христофоровича  

• 1951 год (Ленинград): Выставка произведений ленинградских художников.
• 1951 год (Ленинград): «Выставка произведений ленинградских художников 1951 года» в Государственном Русском музее.
• 1956 год (Ленинград): Осенняя выставка произведений ленинградских художников.
• 1961 год (Ленинград): «Выставка произведений ленинградских художников» .
• 1962 год (Ленинград): "Осенняя выставка произведений ленинградских художников".
• 1976 год (Москва): Изобразительное искусство Ленинграда.
• 1984 год (Ленинград): Подвигу Ленинграда посвящается. Выставка произведений ленинградских художников, посвященная 40-летию полного освобождения Ленинграда от вражеской блокады.

Источники

• Центральный Государственный Архив литературы и искусства. СПб. Ф.78. Оп.3. Д.47.
• Юбилейная выставка изобразительных искусств. 1917—Х—1927. Каталог. Л., 1927.
• Выставка произведений ленинградских художников 1951 года. Каталог. — Л: Лениздат, 1951. — с.18.
• Выставка произведений ленинградских художников 1951 года. Каталог. — Л—М: Искусство, 1951. — с.21.
• Осенняя выставка произведений ленинградских художников. 1956 года. Каталог. — Л: Ленинградский художник, 1958. — с.21.
• Мочалов Л. Выставка без жюри. Новые работы ленинградских живописцев. // Вечерний Ленинград, 1956, 11 декабря.
• 1917 — 1957. Выставка произведений ленинградских художников. Каталог. — Л: Ленинградский художник, 1958. — с.28.
• Бродский В. Жизнеутверждающее искусство. // Ленинградская правда, 1957, 11 октября.
• Выставка произведений ленинградских художников 1960 года. Каталог. — Л: Художник РСФСР, 1963. — с.16.
• Выставка произведений ленинградских художников 1960 года. Каталог. — Л: Художник РСФСР, 1961. — с.35.
• Республиканская художественная выставка «Советская Россия». Каталог. — М: Советский художник, 1960. — с.71.
• Выставка произведений ленинградских художников 1961 года. Каталог. — Л: Художник РСФСР, 1964. — с.34.
• Осенняя выставка произведений ленинградских художников 1962 года. Каталог. — Л: Художник РСФСР, 1962. — с.23.
• Ленинград. Зональная выставка. — Л: Художник РСФСР, 1965. — с.46.
• Вторая республиканская художественная выставка «Советская Россия». Каталог. — М: Советский художник, 1965. — с.34.
• Леонова Н. «Народные мстители» // Художник. 1965, № 12. С.18-19.
• Третья республиканская художественная выставка «Советская Россия». Каталог. — М: Министерство культуры РСФСР, 1967. — с.48.
• Аникушин М. О времени и о себе. // Вечерний Ленинград, 1967, 17 октября.
• Мямлин И. Сердце с правдой вдвоём… / Ленинградская правда, 1975, 1 июня.
• Изобразительное искусство Ленинграда. Каталог выставки. — Л: Художник РСФСР, 1976. — с.28.
• Подвигу Ленинграда посвящается. Выставка произведений ленинградских художников, посвящённая 40-летию полного освобождения Ленинграда от вражеской блокады. — Художник РСФСР, 1989. — с.12.
• Иванов С. Неизвестный соцреализм. Ленинградская школа. СПб., НП-Принт, 2007. С.19, 358, 381, 386, 397, 442. ISBN 5-901724-21-6, ISBN 978-5-901724-21-7.
• Юбилейный Справочник выпускников Санкт-Петербургского академического института живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина Российской Академии художеств. 1915—2005. — Санкт Петербург: «Первоцвет», 2007. — с.18.

См. также

• Список живописцев Ленинградского Союза художников

Отрывок, характеризующий Рутковский, Николай Христофорович

– А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос.
– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, [Ax, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.
Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице.
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c'est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.
Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.
– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…
– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu'il vous donne l'amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]
– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня.
Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.