Рутульское вольное общество
 |
Эту страницу предлагается объединить с Рутульское бекство. Пояснение причин и обсуждение — на странице Википедия:К объединению/21 июля 2016.
Не удаляйте шаблон до подведения итога обсуждения. Дата начала обсуждения — 21 июля 2016. |
| Рутульское вольное общество | ||||
| ||||
|---|---|---|---|---|
| Столица | Рутул | |||
| Язык(и) | рутульский язык | |||
| Религия | Ислам | |||
| Форма правления | Монархия | |||
| Преемственность | ||||
| ← Кавказская Албания Российская империя → | ||||
Руту́льское во́льное о́бщество — рутульское государственное образование в Южном Дагестане, образовавшееся в VII веке.[1]
До присоединения к России рутульцы представляли собой «вольное общество»[2][3][4][5], известного под названием «Рутульский магал». Вольное общество представляло собой политический союз сельских общин. Управляли этим обществом (магалом) — рутульские беки, которые были постоянными военачальниками. Для решения важных вопросов беки были обязаны созывать народное собрание. По одним преданиям рутульские беки происходили от арабов по другим — от елисуйских владетельных беков.
Имеются сведения, что уже в конце XVI в. рутульские беки имели связи с правительствами соседних стран. Не исключено наличие уже тогда Рутульского магала, как политического объединения значительной части рутульцев.
Первое упоминание о магале относится к 1728 г.[6]
В XVIII веке в Рутульское вольное общество входили не только рутульские, но и цахурские, а также некоторые захваченные лезгинские селения. Включение лезгинских сел часто производилось насильственно. Сохранилось предание о кровопролитной борьбе Рутула с лезгинским селом Хрюг, которое вместе с другими лезгинскими селами рутульцам впоследствии удалось присоединить к своему магалу. В то же самое время два рутульских селения Мюхрек и Ихрек входили в состав Казикумухского ханства, а сёла Хнов и Борч были под властью Ахтыпаринского магала.[5]
Содержание
История
В 1536 году рутульские беки в союзе с Шамхальством нападают, разоряют и сжигают Ахты. В 1541 ахтынский бек, поддерживаемый Дербентским правителем, нападает, грабит и сжигает Рутул. В 1542 году рутульцы, при поддержки Кубы, вновь разграбили Ахты.[7] В 1574 году в Рутуле утверждается Газибек, представитель Шамхальской династии.[8]
Имя этого бека упоминается ещё несколько раз: в 1588 г. турецкий султан Мурад III направляет Газибеку грамоту о пожаловании ему ханства. Лет через десять уже персидский шах Аббас предлагает Газибеку оказать помощь цахурскому правителю Махмедбеку. В 1606 г. шах Аббас жалует Газибеку селение Нудгуши.
Рутульское вольное общество в XVIII—XIX веках
Правители
- Ильчи-Ахмад (начало XV века)
- Афросимбек
- Махмудбек, сын предыдущего
- Казимбек, сын предыдущего
- Мухаммадбек
- Газибек (уп.1574-уп.1601)
- Ибрагимхан (уп.1626-уп.1635)
- Хасанхан (XIX век)
См. также
- Агабек Рутульский
- Къазибегер — Тухум правителей Рутульского бекства
Напишите отзыв о статье "Рутульское вольное общество"
Комментарии
Примечания
- ↑ 1 2 [www.dagpravda.ru/page/45 Статья Рутулы]
- ↑ www.dagpravda.ru/page/45 Статья Рутулы]
- ↑ [sites.google.com/site/naibyshamil/8 Агабек Рутульский: забытый наиб Шамиля]
- ↑ [dic.academic.ru/dic.nsf/sie/15171/РУТУЛЬЦЫ Статья «Рутульцы»]
- ↑ 1 2 Народы Мира. Этнографические очерки. Народы Кавказа. Под ред. М.О.Косвена, Л.И.Лаврова, Г.А.Нерсесова, Х.О.Хашаева / Под общ. ред. С. П. Толстова. — М.: Издательство Академии Наук СССР, 1960. — Т. 1.
- ↑ Одним из подтверждений существования Рутульского магала в более ранее время может служить письмо тарковского шамхала царю Федору Ивановичу от 1598 г., в котором среди союзных шамхалу войск упомянуты рутульская рать и «хновская рать». В связи с этим можно заключить, что под «рутульской ратью» подразумевается ополчение не одного села Рутул, а более крупного политического образования, каким являлся Рутульский магал.
- ↑ Магомедов Р. М. История Дагестана: Учебное пособие; 8 кл. — Махачкала: Изд-во НИИ педагогики, 2002 г. — 155 страница.
- ↑ Лавров Л. И. Рутульцы ⁄⁄ В сб. «Народы Дагестана». М., 1955.
Отрывок, характеризующий Рутульское вольное общество
Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.– А много вы нужды увидали, барин? А? – сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы. Маленький человек в ту же секунду, не давая Пьеру времени выказать свое смущение, заговорил тем же приятным голосом.
– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.
– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.
– Картошки важнеющие, – повторил он. – Ты покушай вот так то.
Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.
– Нет, мне все ничего, – сказал Пьер, – но за что они расстреляли этих несчастных!.. Последний лет двадцати.
– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
