Макушинский, Алексей Анатольевич

В Википедии есть статьи о других людях с фамилиями: Макушинский и Рыбаков

Алексей Макушинский
Имя при рождении:	Алексей Анатольевич Аронов
Дата рождения:	8 марта 1960(1960-03-08) (64 года)
Место рождения:	Москва, СССР
Гражданство:	СССР, Россия, Германия
Род деятельности:	поэт, прозаик, эссеист
[makushinsky.narod.ru Персональный сайт]

Алексей Анатольевич Макушинский (род. 1960, Москва) — русский поэт, прозаик, литературовед.

Биография

Алексей Макушинский — сын писателя Анатолия Рыбакова и писательницы Натальи Давыдовой. В 1983 году окончил Литературный институт имени Горького, дипломная работа посвящена структуре поздней лирики Анны Ахматовой.

В 1984-1992 годах занимался переводами с немецкого и английского на русский. В 1985-1994 годах работал над собственным романом «Макс», который вышел в Москве в 1998 году.

С 1992 года живет в Германии, в 2000-2008 годах сотрудник кафедры Восточноевропейской истории Католического Университета Айхштетт-Ингольштадт, с апреля 2010 года — доцент Института Славистики университета города Майнц. Член редколлегии немецкого журнала "Forum für osteuropäische Idee- und Zeitgeschichte" и его русской сетевой версии [www.ku-eichstaett.de/forschungseinr/zimos/ «Форум новейшей восточноевропейской истории и культуры»].

В 1999 защитил докторскую диссертацию (PhD) в Католическом университете Айхштетт. Тема: "Немецкая и русская литература на пороге современности: «Годы учения Вильгельма Мейстера» Гёте и пушкинский «Евгений Онегин»", научный руководитель проф. Рупрехт Виммер (Ruprecht Wimmer).

О творчестве Макушинского

Писатель-постмодернист и эссеист Егор Радов считает, что Макушинский создает в своих стихах «состояние созерцания, некой "остановки мира", когда спокойно, никуда не торопясь, можно рассмотреть каждую деталь, обдумать её и разные ассоциации, ею рождаемые».

Ирина Служевская в журнале «Новый мир» писала о романе «Город в долине»: «Следя за движением современной русской прозы, Дмитрий Быков утверждает, что русский роман сегодня невозможен — ни на современном, ни на историческом материале. На мой взгляд, критик ошибся: в случае Макушинского мы имеем полноценный русский роман, отвечающий, в частности, тем критериям, которые обоснованно выдвигает Быков: движение времени и единство нравственного отношения к предмету. Сам способ романного письма, с переключением регистров (от лирического к психологическому, документальному и памфлетному), с обширным введением всегда неожиданных и интересных исторических источников, — весь этот возведенный на наших глазах свод представляет важную новость для отечественной прозы и в каком-то смысле — прорыв к тем эпическим, историческим её потенциям, осуществления которых в последнее время явно недоставало. Современная русская проза слишком долго бродила между фантазиями, стёбом и физиологическим очерком. Открывая для неё новые территории, роман Макушинского должен быть замечен в своем навигаторском качестве».

Произведения

• Макс (роман) - изд. «Мартис», Москва, 1998
• [makushinsky.narod.ru/Gorod_V_Doline_Roman.pdf Город в долине (роман)] - Санкт-Петербург, 2013; премия "Глобус" журнала "Знамя" и Библиотеки Иностранной литературы им. Рудомино; короткий список премии им. Александра Пятигорского
• Свет за деревьями. (сб. стихов) - «Алетейя», Санкт-Петербург, 2007
• Море, сегодня. (сб. стихов) - Москва, 2011
• У пирамиды (сб. эссе) - Москва, 2011
• Пароход в Аргентину (роман) - журнал «Знамя», 2013; издательство "ЭКСМО", 2014; короткий список премии «Большая книга»; [www.russpremia.ru/ Русская премия], 1 место за 2014.

Публиковался в журналах: «Арион», «Дружба народов», «Звезда», «Знамя», «Зарубежные записки», «Интерпоэзия», «Крещатик», «Дети РА», «Вопросы литературы», «Вопросы философии» и др.

В стихах Макушинский пользуется как традиционными размерами, так и свободным, но отчетливо ритмизированным, стихом.

Научные публикации и публицистика

• Thomas Mann und die russische Literatur. In: .„FORUM für osteuropäische Ideen- und Zeitgeschichte“, 2001, Heft 2.
• Russische Denktraditionen und ihre Auswirkungen auf Politik und Gesellschaft. „FORUM für osteuropäische Ideen- und Zeitgeschichte“, 2002, Heft 1.
• Das autonome Kulturparadigma in der russischen Geistesgeschichte. „FORUM für osteuropäische Ideen- und Zeitgeschichte“, 2002, Heft 2.
• „Der abgewiesene Bräutigam“ – das grundlegende Mythologem der russischen Literatur des 19. Jahrhunderts? „FORUM für osteuropäische Ideen- und Zeitgeschichte“, 2003, Heft 1.
• „Wilhelm Meisters Lehrjahre“ – Geburtsstunde der modernen Wirklichkeit? In: Béatrice Dumiche (Hrsg.): Goethe als Neuerer und Vermittler. Akten des deutsch-französischen Nachwuchskolloquiums zum 250. Geburtstag des Dichters – Reims 1999. Essen 2003.
• Theurgie vs. Autonomie. Kultur und Kunst im Denken von Nikolaj Berdjaev. „FORUM für osteuropäische Ideen- und Zeitgeschichte“, 2003, Heft 2.
• "Das andere Europa". Russland in den Werken von Rainer Maria Rilke und Thomas Mann. In: Blicke auf Europa. Kontinuität und Wandel. Neuried 2003.
• „Es wird ganz Deutschland einstmals Stalin danken“. Johannes R. Bechers „Stalin-Oden“ und die Strukturen der totalitären „Kultur“. „FORUM für osteuropäische Ideen- und Zeitgeschichte“, 2004, Heft 1.
• Wirklichkeit als Weltbild der Moderne: vom Realismus zum „Sozialistischen Realismus“. „FORUM für osteuropäische Ideen- und Zeitgeschichte“, 2004, Heft 2
• Architektonische Modelle im Totalitarismus und die Platonische Idee, „FORUM für osteuropäische Ideen- und Zeitgeschichte“, 2006 Heft 1
• Die menschliche Güte und das unmenschliche „Gute“ – Vasilij Grossman und Lev Šestov, „FORUM für osteuropäische Ideen- und Zeitgeschichte“, 2006, Heft 2
• Katharina die Grosse. Herrscherin zwischen Aufklärung und Despotie. In: Mythen Europas. Schlüsselfiguren der Imagination. Vom Barock zur Aufklärung. Regensburg 2007.
• Auf dem Weg zum "Großen Sinn der Geschichte" . Hitlers Mein Kampf und der totalitäre "Bildungsroman", „FORUM für osteuropäische Ideen- und Zeitgeschichte“, 2007, Heft 1
• Deutsche Russophilie zu Beginn des 20. Jahrhunderts. „FORUM für osteuropäische Ideen- und Zeitgeschichte“, 2008, Heft 1.
• Sowjetische Kultur aus der Sicht der Intellektuellen von heute. In: Rill, Bernd (Hrsg.): Vergangenheitsbewältigung im Osten – Rußland, Polen, Rumänien. München 2008.
• Rom und Reich in der Poesie von Osip Mandel’štam. „FORUM für osteuropäische Ideen- und Zeitgeschichte“, 2009, Heft 1.
• Der „falsche Demetrius“ bei Schiller und Puschkin – Die Frage nach der Identität in den Verstrickungen der Politik und Lüge. In: Zum Schillerjahr 2009 – Schillers politische Dimension. München 2009.

Ссылки

• [www.makushinsky.narod.ru/ Персональный сайт автора]
• [www.ku.de/forschung/forschungseinr/zimos/mitarbeiter/ehemalige-mitarbeiter/alexei-rybakov/ Персональная страница А.Рыбакова на сайте Университета Айхштетт-Ингольштадт] (нем.)
• [www.slavistik.uni-mainz.de/529.php Персональная страница А.Рыбакова на сайте Университета И.Гутенберга, Майнц] (нем.)
• [magazines.russ.ru/authors/m/makushinskij/ Алексей Макушинский в «Журнальном зале»]
• [al-mak.livejournal.com/ Блог А. Макушинского в Живом Журнале]
• [magazines.russ.ru/novyi_mi/1998/7/rec01.html/ Рецензии1]
• [www.saltpublishing.com/saltmagazine/issues/01/text/Istomina_Julia_01.htm/ Рецензии2]
• Интервью на "Эхе Москвы": [www.echo.msk.ru/programs/time/993438-echo/]http://www.echo.msk.ru/programs/time/993438-echo/
• [makushinsky.narod.ru/audio.html Несколько стихотворений в авторском исполнении (аудио-файлы)]
• [kudryats.journalisti.ru/?p=19145 Алексей Макушинский: «Выбор сделан!» (Интервью "Немецко-русскому курьеру")]
• [www.rg-rb.de/index.php?option=com_rg&task=item&id=2618 Интервью газете "Русская Германия"]
• [thankyou.ru/lib/poetry/makushinsky Книги Алексея Макушинского на сайте ThankYou ]
• [www1.ku-eichstaett.de/ZIMOS/forum/docs/Rybakov.html Alexei Rybakov. Deutsche Russophilie zu Beginn des 20. Jahrhunderts. Rußland in den Werken von Rainer Maria Rilke und Thomas Mann]

Отрывок, характеризующий Макушинский, Алексей Анатольевич

Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»


Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.
Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят.
– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он, глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских на одного француза, и, обманывая себя, находил причины радоваться, что на одного француза приходилось пять русских. Не в один только этот день он писал в письме в Париж, что le champ de bataille a ete superbe [поле сражения было великолепно], потому что на нем было пятьдесят тысяч трупов; но и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил, что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он сделал, он писал:
«La guerre de Russie eut du etre la plus populaire des temps modernes: c'etait celle du bon sens et des vrais interets, celle du repos et de la securite de tous; elle etait purement pacifique et conservatrice.
C'etait pour la grande cause, la fin des hasards elle commencement de la securite. Un nouvel horizon, de nouveaux travaux allaient se derouler, tout plein du bien etre et de la prosperite de tous. Le systeme europeen se trouvait fonde; il n'etait plus question que de l'organiser.
Satisfait sur ces grands points et tranquille partout, j'aurais eu aussi mon congres et ma sainte alliance. Ce sont des idees qu'on m'a volees. Dans cette reunion de grands souverains, nous eussions traites de nos interets en famille et compte de clerc a maitre avec les peuples.
L'Europe n'eut bientot fait de la sorte veritablement qu'un meme peuple, et chacun, en voyageant partout, se fut trouve toujours dans la patrie commune. Il eut demande toutes les rivieres navigables pour tous, la communaute des mers, et que les grandes armees permanentes fussent reduites desormais a la seule garde des souverains.
De retour en France, au sein de la patrie, grande, forte, magnifique, tranquille, glorieuse, j'eusse proclame ses limites immuables; toute guerre future, purement defensive; tout agrandissement nouveau antinational. J'eusse associe mon fils a l'Empire; ma dictature eut fini, et son regne constitutionnel eut commence…
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l'envie des nations!..
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l'imperatrice et durant l'apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l'Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.