Рыбка по имени Ванда

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Рыбка по имени Ванда
A Fish Called Wanda
Жанр

комедия

Режиссёр

Чарльз Крайтон

Продюсер

Майкл Шамберг

Автор
сценария

Джон Клиз,
Чарльз Крайтон

В главных
ролях

Джон Клиз
Джейми Ли Кёртис
Кевин Клайн

Оператор

Алан Хьюм

Композитор

Джон Дю Пре

Кинокомпания

Metro-Goldwyn-Mayer Pictures, Inc.

Длительность

108 мин.

Бюджет

$7,5 млн. (оценка)

Страна

СШАВеликобритания

Год

1988

IMDb

ID 0095159

К:Фильмы 1988 года

«Рыбка по имени Ванда» — американский кинофильм с элементами чёрного юмора. Премия «Оскар» за лучшую мужскую роль второго плана (Кевин Клайн), премия BAFTA за лучшую мужскую роль (Джон Клиз) и мужскую роль второго плана (Майкл Пейлин). Премьера состоялась 7 июля 1988 года в Нью-Йорке, 13 июля — в Беверли-Хиллз (Калифорния). С 15 июля — в массовом прокате в США.

Общие сборы составили $63,5 млн в США, £12 млн в Великобритании. В СССР фильм распространялся на видеокассетах в переводе Алексея Михалёва.





Сюжет

Действие фильма происходит в Лондоне. Сборная команда четверых преступников из двоих американцев и двоих англичан осуществляет вооружённое ограбление офиса ювелирной компании. Трое участников преступления считают себя любовниками Ванды Гершиц. Один из них, Кен Пайл, разводит аквариумных рыбок и одну из рыбок даже назвал в честь Ванды. Прагматичная Ванда, впрочем, собирается единолично присвоить себе всю выручку от ограбления и немедленно сдаёт полиции главаря банды Джорджа. Перед арестом он успевает перепрятать награбленное. Ванда пытается найти, куда же делись бриллианты на 20 млн фунтов стерлингов. Подозревая, что Джордж открыл место нового тайника своему адвокату Арчи Личу, Ванда соблазняет Арчи.

Ванда, обладающая врождённым даром актрисы, может свести с ума любого мужчину, но в случае с Арчи сама начинает питать чувства к чопорному англичанину. Арчи давно уже надоела его скучная и строгая жена, консервативный образ жизни. Сумасшедшая любовная интрига пробуждает в нём давно забытые эмоции. Арчи вместе с Вандой завладевает сокровищем и бежит из Лондона в Рио-де-Жанейро.

В ролях

Съёмочная группа

Производство «Метро-Голдвин-Мейер» (Metro-Goldwyn-Mayer Pictures, Inc.).

Награды и номинации

Награды

Номинации

Факты

  • Пытаясь добиться благосклонности Ванды, Арчи читает ей по-русски стихотворение М. Ю. Лермонтова «Молитва».
  • В конце фильма в аэропорту Отто отбирает посадочный талон у случайного пассажира, которого играет звезда британского телевидения Стивен Фрай.
  • Роль дочери Арчи Лича исполняет дочь Джона Клиза — Синтия Клиз (в титрах указана под именем Cynthia Caylor).
  • При просмотре фильма умер от смеха врач-датчанин Оле Бентсен[1].

Напишите отзыв о статье "Рыбка по имени Ванда"

Примечания

  1. [web.archive.org/web/20080412072030/www.canongate.net/Lists/Death/9PeopleWhoDiedLaughing Список людей, умерших от смеха]

Рецензии

  • [www.exler.ru/films/01-03-2002.htm Рецензия Алекса Экслера.]
В Викицитатнике есть страница по теме
Рыбка по имени Ванда

Отрывок, характеризующий Рыбка по имени Ванда

Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.
Вся деятельность его, старательная и энергическая (насколько она была полезна и отражалась на народ – это другой вопрос), вся деятельность его была направлена только на то, чтобы возбудить в жителях то чувство, которое он сам испытывал, – патриотическую ненависть к французам и уверенность в себе.
Но когда событие принимало свои настоящие, исторические размеры, когда оказалось недостаточным только словами выражать свою ненависть к французам, когда нельзя было даже сражением выразить эту ненависть, когда уверенность в себе оказалась бесполезною по отношению к одному вопросу Москвы, когда все население, как один человек, бросая свои имущества, потекло вон из Москвы, показывая этим отрицательным действием всю силу своего народного чувства, – тогда роль, выбранная Растопчиным, оказалась вдруг бессмысленной. Он почувствовал себя вдруг одиноким, слабым и смешным, без почвы под ногами.
Получив, пробужденный от сна, холодную и повелительную записку от Кутузова, Растопчин почувствовал себя тем более раздраженным, чем более он чувствовал себя виновным. В Москве оставалось все то, что именно было поручено ему, все то казенное, что ему должно было вывезти. Вывезти все не было возможности.
«Кто же виноват в этом, кто допустил до этого? – думал он. – Разумеется, не я. У меня все было готово, я держал Москву вот как! И вот до чего они довели дело! Мерзавцы, изменники!» – думал он, не определяя хорошенько того, кто были эти мерзавцы и изменники, но чувствуя необходимость ненавидеть этих кого то изменников, которые были виноваты в том фальшивом и смешном положении, в котором он находился.
Всю эту ночь граф Растопчин отдавал приказания, за которыми со всех сторон Москвы приезжали к нему. Приближенные никогда не видали графа столь мрачным и раздраженным.
«Ваше сиятельство, из вотчинного департамента пришли, от директора за приказаниями… Из консистории, из сената, из университета, из воспитательного дома, викарный прислал… спрашивает… О пожарной команде как прикажете? Из острога смотритель… из желтого дома смотритель…» – всю ночь, не переставая, докладывали графу.
На все эта вопросы граф давал короткие и сердитые ответы, показывавшие, что приказания его теперь не нужны, что все старательно подготовленное им дело теперь испорчено кем то и что этот кто то будет нести всю ответственность за все то, что произойдет теперь.