Рыбопропускные сооружения
Рыбопропускны́е сооруже́ния — сооружения на дамбах и плотинах, служащие для обеспечения естественной миграции рыб по реке.
Содержание
Классификация
Рыбопропускные сооружения подразделяются на две основные группы: сооружения для самостоятельного прохода рыбы через преграды — рыбоходы и сооружения для перемещения рыбы — рыбоходные шлюзы и рыбоподъёмники[1].
Большинство рыбоходов сделаны в виде длинных пологих каналов, это даёт возможность рыбе перебраться на другую сторону препятствия путём скатывания (при движении вниз по течению) или перепрыгивания (при движении вверх по течению) через относительно невысокие препятствия. Скорость течения воды в таких каналах должна быть достаточной, чтобы увлечь рыбу вниз, но невысокой, позволяющей рыбам продолжить путь вверх по течению. Различают рыбоходы лотковые, прудковые и лестничные. Прудковые рыбоходы представляют собой ряд бассейнов, соединённых между собой короткими каналами, обычно их устраивают в обход плотины. Лестничные рыбоходы делаются в виде ряда бассейнов, разделённых невысокими перегородками. При движении вниз рыба постепенно снижается, переходя из одного бассейна в другой. При движении вверх рыба без труда перепрыгивает через невысокие перегородки в расположенный выше бассейн.
Рыбоходные шлюзы по принципу работы сходны с судоходными шлюзами. Они требуют большого расхода воды, пропускная способность их относительно невелика[1].
Рыбоподъёмники осуществляют подъём рыбы в специальных наполненных водой камерах. Их работа похожа на работу лифта. Они удобны для высоких плотин. Например, на реке Коннектикут в штате Массачуссетс лифтовый рыбоподъёмник за год переносит через плотину более 500 тысяч рыб. Также спуск или подъём рыб может осуществляться через судоходные шлюзы.
История
Появившиеся на реках плотины нарушили процессы естественной миграции рыб. Например, идущие на нерест осетровые и лососёвые рыбы из морей поднимаются в верховья рек, а их подросшие мальки скатываются вниз по течению в моря. Напротив, речной угорь на нерест движется из пресных водоёмов в Саргассово море. Для сохранения поголовья ценных рыб на плотинах и дамбах делались рыбопропускные сооружения. Первые письменные сообщения о рыбопропускных сооружениях относятся к XVII веку (Франция). В 1837 году Ричард Макфарлан запатентовал рыбоподъёмник[2]. В 1852—1854 годах был построен рыбоподъёмник в Ирландии для пропуска лосося в реку. Со временем рыбопропускные сооружения стали крупнее и эффективнее.
Галерея
- John Day Dam fish ladder.jpg
Рыбоход на реке Колумбия в США.
- Fischlift1.jpg
Рыбоподъёмник
- Dart at Salmon leap 2.JPG
Нижняя часть рыбохода на реке Дарт в Великобритании.
- Grave vistrap inlaat scheepswerf.jpg
Рыбоход на реке Мейзе в Нидерландах.
- Bonneville Ladder.jpg
Рыбоход Бонневильской плотины на реке Колумбия в США.
- Fish pass.jpg
Небольшой рыбоход на реке Оттер в Великобритании.
- Denil fish ladder.jpg
Рыбоход на ручье Лососёвом в штате Монтана США.
Напишите отзыв о статье "Рыбопропускные сооружения"
Примечания
- ↑ 1 2 Рыбопропускные сооружения — статья из Большой советской энциклопедии.
- ↑ Mario Theriault, Great Maritme Inventions 1833—1950, Goose Lane, 2001, p. 45
Отрывок, характеризующий Рыбопропускные сооружения
Соня улыбнулась.– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
