Рыков, Анатолий Владимирович
Поделись знанием:
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.
Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.
Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.
Милое впечатление Наташи, которую он знал с детства, не могло соединиться в его душе с новым представлением о ее низости, глупости и жестокости. Он вспомнил о своей жене. «Все они одни и те же», сказал он сам себе, думая, что не ему одному достался печальный удел быть связанным с гадкой женщиной. Но ему всё таки до слез жалко было князя Андрея, жалко было его гордости. И чем больше он жалел своего друга, тем с большим презрением и даже отвращением думал об этой Наташе, с таким выражением холодного достоинства сейчас прошедшей мимо него по зале. Он не знал, что душа Наташи была преисполнена отчаяния, стыда, унижения, и что она не виновата была в том, что лицо ее нечаянно выражало спокойное достоинство и строгость.
– Да как обвенчаться! – проговорил Пьер на слова Марьи Дмитриевны. – Он не мог обвенчаться: он женат.
– Час от часу не легче, – проговорила Марья Дмитриевна. – Хорош мальчик! То то мерзавец! А она ждет, второй день ждет. По крайней мере ждать перестанет, надо сказать ей.
Узнав от Пьера подробности женитьбы Анатоля, излив свой гнев на него ругательными словами, Марья Дмитриевна сообщила ему то, для чего она вызвала его. Марья Дмитриевна боялась, чтобы граф или Болконский, который мог всякую минуту приехать, узнав дело, которое она намерена была скрыть от них, не вызвали на дуэль Курагина, и потому просила его приказать от ее имени его шурину уехать из Москвы и не сметь показываться ей на глаза. Пьер обещал ей исполнить ее желание, только теперь поняв опасность, которая угрожала и старому графу, и Николаю, и князю Андрею. Кратко и точно изложив ему свои требования, она выпустила его в гостиную. – Смотри же, граф ничего не знает. Ты делай, как будто ничего не знаешь, – сказала она ему. – А я пойду сказать ей, что ждать нечего! Да оставайся обедать, коли хочешь, – крикнула Марья Дмитриевна Пьеру.
Пьер встретил старого графа. Он был смущен и расстроен. В это утро Наташа сказала ему, что она отказала Болконскому.
– Беда, беда, mon cher, – говорил он Пьеру, – беда с этими девками без матери; уж я так тужу, что приехал. Я с вами откровенен буду. Слышали, отказала жениху, ни у кого не спросивши ничего. Оно, положим, я никогда этому браку очень не радовался. Положим, он хороший человек, но что ж, против воли отца счастья бы не было, и Наташа без женихов не останется. Да всё таки долго уже так продолжалось, да и как же это без отца, без матери, такой шаг! А теперь больна, и Бог знает, что! Плохо, граф, плохо с дочерьми без матери… – Пьер видел, что граф был очень расстроен, старался перевести разговор на другой предмет, но граф опять возвращался к своему горю.
Соня с встревоженным лицом вошла в гостиную.
– Наташа не совсем здорова; она в своей комнате и желала бы вас видеть. Марья Дмитриевна у нее и просит вас тоже.
– Да ведь вы очень дружны с Болконским, верно что нибудь передать хочет, – сказал граф. – Ах, Боже мой, Боже мой! Как всё хорошо было! – И взявшись за редкие виски седых волос, граф вышел из комнаты.
Марья Дмитриевна объявила Наташе о том, что Анатоль был женат. Наташа не хотела верить ей и требовала подтверждения этого от самого Пьера. Соня сообщила это Пьеру в то время, как она через коридор провожала его в комнату Наташи.
Наташа, бледная, строгая сидела подле Марьи Дмитриевны и от самой двери встретила Пьера лихорадочно блестящим, вопросительным взглядом. Она не улыбнулась, не кивнула ему головой, она только упорно смотрела на него, и взгляд ее спрашивал его только про то: друг ли он или такой же враг, как и все другие, по отношению к Анатолю. Сам по себе Пьер очевидно не существовал для нее.
– Он всё знает, – сказала Марья Дмитриевна, указывая на Пьера и обращаясь к Наташе. – Он пускай тебе скажет, правду ли я говорила.
Наташа, как подстреленный, загнанный зверь смотрит на приближающихся собак и охотников, смотрела то на того, то на другого.
– Наталья Ильинична, – начал Пьер, опустив глаза и испытывая чувство жалости к ней и отвращения к той операции, которую он должен был делать, – правда это или не правда, это для вас должно быть всё равно, потому что…
– Так это не правда, что он женат!
– Нет, это правда.
– Он женат был и давно? – спросила она, – честное слово?
Пьер дал ей честное слово.
– Он здесь еще? – спросила она быстро.
– Да, я его сейчас видел.
Она очевидно была не в силах говорить и делала руками знаки, чтобы оставили ее.
Пьер не остался обедать, а тотчас же вышел из комнаты и уехал. Он поехал отыскивать по городу Анатоля Курагина, при мысли о котором теперь вся кровь у него приливала к сердцу и он испытывал затруднение переводить дыхание. На горах, у цыган, у Comoneno – его не было. Пьер поехал в клуб.
В клубе всё шло своим обыкновенным порядком: гости, съехавшиеся обедать, сидели группами и здоровались с Пьером и говорили о городских новостях. Лакей, поздоровавшись с ним, доложил ему, зная его знакомство и привычки, что место ему оставлено в маленькой столовой, что князь Михаил Захарыч в библиотеке, а Павел Тимофеич не приезжали еще. Один из знакомых Пьера между разговором о погоде спросил у него, слышал ли он о похищении Курагиным Ростовой, про которое говорят в городе, правда ли это? Пьер, засмеявшись, сказал, что это вздор, потому что он сейчас только от Ростовых. Он спрашивал у всех про Анатоля; ему сказал один, что не приезжал еще, другой, что он будет обедать нынче. Пьеру странно было смотреть на эту спокойную, равнодушную толпу людей, не знавшую того, что делалось у него в душе. Он прошелся по зале, дождался пока все съехались, и не дождавшись Анатоля, не стал обедать и поехал домой.
| Анатолий Владимирович Рыков | |
 | |
| Дата рождения: |
26 августа 1978 (45 лет) |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Страна: | |
| Научная сфера: | |
| Место работы: | |
| Учёная степень: | |
| Учёное звание: | |
| Награды и премии: |
лауреат премии "Вторая Навигация" 2007 [1] |
Анато́лий Влади́мирович Ры́ков (род. 26 августа 1978) — российский искусствовед, доктор философских наук, профессор кафедры истории западноевропейского искусства института истории СПбГУ.
Содержание
Биография
Родился в 1978 году в Санкт-Петербурге.[2]
В 2000 году с отличием окончил исторический факультет Санкт-Петербургского государственного университета; в 2003 году – аспирантуру СПбГУ по кафедре истории искусства, защитив диссертацию на соискание ученой степени кандидата искусствоведения по теме «Дэвид Хокни и проблемы современной английской фигуративной живописи».[3]
В 2008 году на факультете философии и политологии СПбГУ защитил диссертацию на соискание ученой степени доктора философских наук по теме «Художественно-теоретический консерватизм в контексте американской теории современного искусства 1960–1990-х гг.».
С 2003 года А.В Рыков является преподавателем, а с 2012 и по настоящее время профессором кафедры истории западноевропейского искусства Института истории Санкт-Петербургского государственного университета. Читает курсы лекций «Зарубежное искусство ХХ века», «Основы теории искусства», «Западноевропейское искусство ХVIII века», «Зарубежная архитектура ХХ века», «Актуальные проблемы современного искусства и культуры».[3] Куратор международной конференции "Актуальные проблемы теории и истории искусства".
Награды и премии
В 2007 году стал лауреатом премии «[www.spho.ru/konkurs/vtor_nav/ Вторая навигация]» [www.spho.ru Санкт-Петербургского философского общества] в номинации «За философский анализ процессов современности» за книгу «Постмодернизм как «радикальный консерватизм». Проблема художественно-теоретического консерватизма и американская теория современного искусства 1960–1990-х гг.» (СПб., Алетейя, 2007).
Публикации
- Тема эволюции в графическом альбоме Одилона Редона «Истоки» // Метафизические исследования–ХIII. СПб., 2000. С. 232–250.[4]
- Творчество Дэвида Хокни: проблемы интерпретации // Вестн. С.-Петерб. гос. ун-та. Сер. 2, 2002, вып. 3. (№18) С. 18–23.
- «Калифорнийский стиль» Дэвида Хокни // Пунинские чтения–2001. СПб., 2002. С. 199–207.
- Дэвид Хокни и проблемы современной английской фигуративной живописи: Автореф. дис. … канд. искусствоведения. СПб., 2003. 27 с.[5]
- Проблема поп-арта в западном искусствоведении и теории искусства 1960-х годов // Вестн. С.-Петерб. гос. ун-та. Сер. 2. 2003. Вып. 2. С. 12–18.
- Жорж Батай и современное искусствознание: концепции Ива-Алена Буа и Розалинд Краусс // Вестн. С.-Петерб. гос. ун-та. Сер. 2. 2004. Вып. 1–2. С. 102–106.[6]
- «Проблема телесности» в современном западном искусствознании (П. Фуллер, Д. Каспит, Р. Краусс, И.-А. Буа) // Мавродинские чтения.-2004. СПб., 2004. С. 207–209.[7]
- Творчество Дэвида Хокни 1970-х годов и «неоконсервативный постмодернизм» // Университетский историк: Альманах. Вып. 3. СПб., 2005. С. 258–277.[8]
- Современное искусство и эстетика неоконсерватизма. Лондонская школа// Вестн. С.-Петерб. гос. ун-та. Сер. 2., 2005, вып. 2. С. 80–87.[9]
- Зарубежное искусство ХХ века. СПб., 2005. 28 с.
- Проблема времени в изобразительном искусстве // Вестн. С.-Петерб. гос. ун-та. Сер. 2. Вып. 3. 2006. С. 168–179.
- От кубизма к неоэкспрессионизму. Теоретические проблемы фигуративного искусства ХХ века // HOMO ESPERANS 2/2006. СПб.;Тбилиси; Батуми, 2006. C. 82–89.
- Вечное возвращение «Другого». Проблема времени в классическом и современном искусстве // Искусствознание 2/06. С. 539–550.
- Инвестиции в мечту. Американская мифология Дэвида Хокни и искусство США 1960-х годов // Искусствознание 2/06. М., 2006. С. 402–417.
- Бракосочетание стилей. Творчество Дэвида Хокни 1962–1963 гг. и проблемы раннего постмодернизма // Университетский историк: Альманах. Вып. 4. СПб., 2007
- Проблема времени в теории минимализма // Искусствознание 2/06. М., 2006. С. 550–559.
- Что такое современная скульптура? (Размышления о книге Розалинд Краусс «Пути современной скульптуры») // Скульптура: город и музей. Дом Бурганова. М., 2006. С. 71–80.
- Постмодернизм как «радикальный консерватизм». Проблема художественно-теоретического консерватизма и американская теория современного искусства 1960–1990-х гг. СПб., Алетейя, 2007. 376 с.[10]
- Консервативная революция. Теория современного искусства последней четверти ХХ века и идеология неоконсерватизма // Вестн. С.-Петерб. гос. ун-та. Сер. 2. Вып. 1. 2007. С. 289–297.
- Клемент Гринберг и американская теория современного искусства 1960-х годов // Искусствознание 1-2/07. М., 2007. С. 538–563.
- Основы теории искусства. СПб., 2007. 116 c.
- Теодор Адорно как теоретик искусства // Вестн. С.-Петерб. гос. ун-та. Сер. 2. Вып. 4. 2007. C. 287–294.
- Дональд Каспит как теоретик современного искусства: Проблемы психоанализа искусства // Университетский историк: Альманах. Вып. 5. СПб., 2008. С. 145–161.
- Художественно-теоретический консерватизм в контексте американской теории современного искусства 1960–1990-х гг. Автореф. дис. … докт. филос. н. СПб., 2008. 41 с.
- Две концепции современного искусства: от Возрождения к ХХ веку // Второй Российский культурологический конгресс с международным участием «Культурное многообразие: от прошлого к будущему»: Программа. Тезисы докладов и сообщений. СПб., 2008. С. 355–356.
- Происхождение и философские основы современного искусства. Ч.1 // Вестн. С.-Петерб. гос. ун-та. Сер. 2. Вып. 2. 2009. С. 182–189.
- Происхождение и философские основы современного искусства Ч.2 // Вестн. С.-Петерб. гос. ун-та. Сер. 2. Вып. 3. 2009.
- К вопросу о происхождении и сущности «современного искусства» // Искусствознание 1-2/09. С. 110-132.
- Искусство и кризис современной культуры // Обсерватория культуры. 2009. №3.
- Рыков А.В. Западное искусство ХХ века. СПб., 2008.
- Рыков А.В. Художественно-теоретический консерватизм: введение в проблему // Мавродинские чтения-2008. СПб., 2009.
- Рыков А. В. Проблемы скульптуры в теории искусства Розалинд Краусс // Искусство скульптуры в ХХ веке: проблемы, тенденции, мастера. Очерки. М.: Галарт, 2010. С. 430–439.
- Рыков А.В. К вопросу об историческом значении искусства кватроченто (Боттичелли и Мантенья) // Искусствознание 2010. № 3-4. С. 219–243.
- Рыков А.В. Об историческом значении творчества Боттичелли: понятие эстетической формы // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 2. Вып. 2. 2010. С. 115–122 [vk.com/doc257159127_312885977?hash=260b132524..].
- Рыков А. В. Искусство модернизма: основные принципы // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 2. 2011. Вып. 4. С. 51–57.[vk.com/away.php?to=http%3A%2F%2Fcyberleninka.ru%2Farticle%2Fn%2Fiskusstvo-modernizma-osnovnye-printsipy]
- Рыков А. В. Проблемы формы и материала в современном искусстве // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 2. 2012. Вып. 3. С. 115–122.
- Рыков А. В. [elibrary.ru/download/23392007.pdf К вопросу о становлении модернистской парадигмы в искусстве ХIХ в. // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 2. 2013. Вып. 3. С. 123–132.]
- Рыков А. В. Искусство авангарда перед публикой и критикой (О книге Дэвида Коттингтона «Кубизм в тени войны») // Искусство и зритель (Труды исторического факультета СПбГУ. Том 16). СПб., 2013. С. 270–284.
- Рыков А. В./Rykov A. V. Скромное обаяние предательства. Вопросы политико-философской интерпретации искусства Пикассо/ The Discreet Charm of Betrayal. Issues of Politico-Philosophical Interpretation of Picasso’s Art // Испанские темы и формы: искусство, культура и общество / Temas y formas hispanicas: arte, cultura y sociedad: Сборник тезисов научной конференции, 26–28 ноября 2013 года / Las Tesis. СПб., 2013. C. 45–47.
- Rykov A. Marxism and Loneliness (On the “Political Unconscious” of the Contemporary Social Sciences in the West) // The Phenomenon of Loneliness. Actual Questions of Hygiene of Culture: Collective monograph / Resp. editors M.V.Biryukova, A.V.Lyashko, A.A.Nikonova. St. Petersburg: Russian Christian Academy for the Humanities press, 2014.
- Рыков А. Марксизм и одиночество (К вопросу о «политическом бессознательном» современной гуманитарной науки на Западе) // Феномен одиночества. Актуальные вопросы гигиены культуры: Коллективная монография / Отв. редакторы М.В.Бирюкова, А.В.Ляшко, А.А.Никонова. СПб., РХГА, 2014. 368 с.
- Рыков А.В. Искусство Модернизма и идея прогресса // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 2. 2014. Выпуск 3. С. 73–82 [vestnik.spbu.ru/html14/s02/s02v3/07.pdf]
- Рыков А.В. Дискурс тоталитаризма (К социополитической теории авангарда) // [actual-art.spbu.ru/publikatsii/arkhiv/65-aktualnye-problemy-teorii-i-istorii-iskusstva-vypusk-4-2014.html Актуальные проблемы теории и истории искусства: сб. науч. статей. Вып. 4.] / Под ред. А.В.Захаровой, С.В.Мальцевой. СПб.: НП-Принт, 2014. C. 381–391. ISSN Bib-ID: 2312-2129 [actual-art.spbu.ru/testarchive/10286.html].
- Рыков А.В./Rykov A. Машины времени, машины желания. Теории регенерации в современном искусстве и политике/ Time Machines, Desiring Machines. Theories of Regeneration in Modern Art and Politics // Актуальные проблемы теории и истории искусства – 2014: тезисы докладов 5-й международной конференции. СПб., 2014. C. 220–221.
- Рыков А.В./Rykov A. Античность, авангард, тоталитаризм. К метаморфологии современного искусства/ Antiquity, Avant-garde, Totalitarianism. On the Metamorphology of Modern art // Актуальные проблемы теории и истории искусства – 2014: тезисы докладов 5-й международной конференции. СПб., 2014. C. 292–293.
- Рыков А.В. От доброго дикаря – к злому авангардисту. Смена парадигм и мифологемы модернизма в западноевропейском искусстве ХVIII века // «Мощно, велико ты было, столетье!»: сборник научных статей, посвященный юбилею Т.В.Ильиной / Под ред. Е.Ю. Станюкович-Денисовой, С.В.Мальцевой (Труды исторического факультета С.-Петерб. гос. ун-та. Т.20). СПб.: СПбГУ, 2014. С. 336–346.
- Рыков А. О прогрессивном и консервативном в искусстве // Произведение искусства как документ эпохи. Сборник статей. В 2 т. Т.1. По материалам международной научно-практической конференции (НИИ теории и истории изобразительных искусств РАХ, 2014). М., 2014. С. 131–136.
- Рыков А.В. Пикассо и политика. Проблемы философской интерпретации кубизма // Studia Culturae. Вып. 1 (23). 2015. С. 74–84 [iculture.spb.ru/index.php/stucult/article/view/312].
- Rykov A. Avant-garde in the service of Stalinism: Nikolay Punin as art historian // Politica, poder estatal y la construccion de la Historia del Arte en Europa despues de 1945/ Politics, State Power and the Making of Art History in Europe after 1945/ Las Tesis. Madrid, 2015.
- Rykov A. El discreto encanto de la traicion. Cuestiones en torno a la interpretacion filosofica-politica de la obra de Picasso // Carlos Mata Indurain y Anna Morozova (eds.). Temas y formas hispanicas: arte, cultura y sociedad. Pamplona, Servicio de Publicaciones de la Universidad de Navarra, 2015. ISBN 978-84-8081-450-8. [Biblioteca Aurea Digital, BIADIG, 28]
- Рыков А.В. Формализм, авангард, классика. Генрих Вельфлин как теоретик искусства // «Классика в искусстве сквозь века»: сборник научных статей / Под ред. С.В. Мальцевой, Е.Ю. Станюкович-Денисовой, Е.А. Скворцовой (Труды исторического факультета С.-Петерб. гос. ун-та. Т. 22). СПб., 2015. С. 155–160 [socionet.ru/publication.xml?h=spz:cyberleninka:27453:16050475].
- Рыков А.В. Вокруг Леонардо да Винчи: модернизм, террор, грезы и метаистория // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 15. 2015. Выпуск 4. С. 98-108 [vestnik.spbu.ru/html15/s15/s15v4/08.pdf].
- Рыков А.В. Античность, авангард, тоталитаризм: к метаморфологии современного искусства // Актуальные проблемы теории и истории искусства: сб. науч. статей. Вып. 5. / Под ред. С.В. Мальцевой, Е.Ю. Станюкович-Денисовой, А.В. Захаровой. СПб.: НП-Принт, 2015. C. 745–752 [actual-art.org/files/sb/05/84-Rykov.pdf].
- Рыков А.В./Rykov A. Фантомные боли. К вопросу о рецепции искусства Возрождения в эпоху модернизма/ The Phantom Pain. On the Reception of Renaissance Art in the Modernist Epoch // Актуальные проблемы теории и истории искусства – 2015: тезисы докладов VI международной конференции. СПб., 2015.
- Рыков А.В./ Rykov A. Темная сторона музея. К вопросу о восприятии культурной институции в современной западной теории/ Dark Side of the Museum. Revisiting the Perception of the Cultural Institution in Contemporary Western Theory// Музей и музейщики. Проблемы профессионального образования. Сборник статей. СПб.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 2015. C. 94–100[www.hermitagemuseum.org/wps/wcm/connect/5471b8d8-b430-49af-8f49-e2050a6a77e1/conf-materials-02.pdf?MOD=AJPERES&%3BCACHEID=5471b8d8-b430-49af-8f49-e2050a6a77e1].
- Рыков А.В. Между авангардом и китчем. Новая археология классики и тоталитаризма (Рец.: В.Г. Аpсланов. Сущее и ничто. Постмодернизм и «Tertium datur» русской культуры ХХ века. - М.: Наука, 2015. - 649 с.) // Философские науки. 2016. №6. С. 149-157.
- Рыков А.В. Формализм. Социология искусства. СПб.: Издательство Санкт-Петербургского университета, 2016. ISBN 978-5-288-05663-5
- Рыков А.В. Истоки авангарда. Западноевропейское искусство ХVIII-ХIХ вв. СПб.: Издательство Санкт-Петербургского университета, 2016. ISBN 978-5-288-05664-2
- Рыков А.В. Политика модернизма. Николай Пунин и Александр Блок // Перекресток искусств Россия-Запад (Труды исторического факультета Санкт-Петербургского государственного университета № 25). СПб., 2016. С. 177-184.
- Рыков А.В. Москва слезам не верит. Русский авангард как эстетика войны // Временник Зубовского института. 2015. Вып.1 (14)
- Рыков А.В. Сумерки Серебряного века. Политика и русский религиозный модернизм в романе Д.С. Мережковского "Наполеон"// Studia Culturae. 2016. Вып. 1 (27). C. 9-17[iculture.spb.ru/index.php/stucult/article/view/698].
- Rykov A. Russian Modernism as Fascism. The Case of Nikolay Punin // Art and Politics in Europe in the Modern Period. Zagreb, 2016. pp. 81-82.[art-politics.ffzg.unizg.hr/wp-content/uploads/AP_Book-_of_Abstracts.pdf]
- Рыков А.В. Скифы, кельты и арийцы. Расовые/националистические мифологемы в теориях искусства авангарда/ Scythians, Celts, and Aryans. Racist/nationalist mythologies in the avant-garde theories of art // Актуальные проблемы теории и истории искусства. СПб., 2016.
- Рыков А.В. Между консервативной революцией и большевизмом: Тотальная эстетическая мобилизация Николая Пунина // Новое литературное обозрение №140 (4/2016) [nlobooks.ru/node/7582]
- Rykov A. Between fascism and communism: Nikolay Punin's theory of the Russian avant-garde // 3rd International Multidisciplinary Scientific Conferences SOCIAL SCIENCES & ARTS SGEM2016. Conference proceedings. Book 4, Volume 3- Arts, Performing Arts, Architecture and Design. pp. 11-17.
Рецензии на публикации А.В.Рыкова
- Nakoneczny T. Postmodernism - A New Russian Interpretation (Book review: A.V. Rykov, Postmodernism kak "radikalnyj konservatizm. Problema chudožestvenno-teoretičeskogo konservatizma and amerikanskaja teorija sovremennogo iskusstwa 1960-1990-ch godov. Sankt-Petersburg 2007, 376 pp.) // Comparisons. Journal of comparative literature and interdisciplinary studies. No. 5, Poznan, Laboratory of Comparative Literature IFP AMU (Adam Mickiewicz University), 2008. P. 245–248. PRACOWNIA KOMPARATYSTYKI LITERACKIEJ - NUMER 5/2008
- Nakoneczny T. Postmodernizm – nowe rosyjskie odczytanie (A. V. Rykov, Postmodernizm kak „radikalnyj konservatizm”) // Porownania 5/2008 Repozytorium Uniwersytetu im. Adama Mickiewicza (AMUR): Przeszukiwanie AMUR
- Хренов Н.А. О книге А.В. Рыкова «Постмодернизм как “радикальный консерватизм”» // Рыков А.В. Постмодернизм как «радикальный консерватизм». Проблема художественно-теоретического консерватизма и американская теория современного искусства 1960–1990-х гг. СПб., Алетейя, 2007. C. 369–373.
- Якимович А.К. А.Рыков. Постмодернизм как радикальный консерватизм // Собранiе № 16
- Якимович А.K. А.В.Рыков. Постмодернизм как «радикальный консерватизм» // Искусство в современном мире. Сб. ст. Вып. 3. М., 2009. С. 395–399.
Напишите отзыв о статье "Рыков, Анатолий Владимирович"
Ссылки
- [history.spbu.ru/zi-sotrudniki/details/6/155.html Страница на сайте СПбГУ]
- [ias.spbu.ru/?a=list_publications&sort=year&reversesort=1&authors=23351&submit=Показать Список публикаций на сайте СПбГУ]
- [vk.com/away.php?to=http%3A%2F%2Fec-dejavu.ru%2Fp-2%2FPop_Art.html Рыков А.В. Проблема поп-арта в англо-американской теории искусства]
- [nlobooks.ru/node/7582 Рыков А.В. Между консервативной революцией и большевизмом: Тотальная эстетическая мобилизация Николая Пунина ]
Примечания
- ↑ [www.spho.ru/konkurs/vtor_nav/laureat/ Санкт-петербургское философское общество. Лауреаты премии «Вторая навигация» 2002-2007]
- ↑ [culturalnet.ru/main/person/507 Персональная страница на сайте Российская культурология]
- ↑ 1 2 [history.spbu.ru/zi-sotrudniki/details/6/155.html Личная страница на сайте СПбГУ]
- ↑ [platonanet.org.ua/load/zhurnaly_po_filosofii/metafizicheskie_issledovanija/metafizicheskie_issledovanija_vypusk_13_iskusstvo/61-1-0-3775 Метафизические исследования. Вып. 13.]
- ↑ [dlib.rsl.ru/loader/view/01002652650?get=pdf Дэвид Хокни и проблемы современной английской фигуративной живописи: Автореф. дис. … канд. искусствоведения. СПб., 2003.]
- ↑ [vestnik.unipress.ru/html04/04_S2V1.html Вестник Санкт-Петербургского университета]
- ↑ [www.ranar.spb.ru/files/visual/Tunkina_PDF/Tunkina_O%20Paul%20Dubrux.pdf Полный текст статьи в сб. Мавродинские чтения-2004]
- ↑ [cheloveknauka.com/devid-hokni-i-problemy-sovremennoy-angliyskoy-figurativnoy-zhivopisi Дэвид Хокни и проблемы современной английской фигуративной живописи - автореферат и диссертация по искусствоведению.]
- ↑ [vestnik.unipress.ru/pdf05/s02/s02v2_05.pdf Вестник Санкт-Петербургского университета]
- ↑ [books.google.ru/books/about/Постмодернизм_как_рад.html?id=Fh6JNwAACAAJ&redir_esc=y Постмодернизм как «радикальный консерватизм». Проблема художественно-теоретического консерватизма и американская теория современного искусства 1960–1990-х гг.]
Отрывок, характеризующий Рыков, Анатолий Владимирович
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.
Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.
Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.
Милое впечатление Наташи, которую он знал с детства, не могло соединиться в его душе с новым представлением о ее низости, глупости и жестокости. Он вспомнил о своей жене. «Все они одни и те же», сказал он сам себе, думая, что не ему одному достался печальный удел быть связанным с гадкой женщиной. Но ему всё таки до слез жалко было князя Андрея, жалко было его гордости. И чем больше он жалел своего друга, тем с большим презрением и даже отвращением думал об этой Наташе, с таким выражением холодного достоинства сейчас прошедшей мимо него по зале. Он не знал, что душа Наташи была преисполнена отчаяния, стыда, унижения, и что она не виновата была в том, что лицо ее нечаянно выражало спокойное достоинство и строгость.
– Да как обвенчаться! – проговорил Пьер на слова Марьи Дмитриевны. – Он не мог обвенчаться: он женат.
– Час от часу не легче, – проговорила Марья Дмитриевна. – Хорош мальчик! То то мерзавец! А она ждет, второй день ждет. По крайней мере ждать перестанет, надо сказать ей.
Узнав от Пьера подробности женитьбы Анатоля, излив свой гнев на него ругательными словами, Марья Дмитриевна сообщила ему то, для чего она вызвала его. Марья Дмитриевна боялась, чтобы граф или Болконский, который мог всякую минуту приехать, узнав дело, которое она намерена была скрыть от них, не вызвали на дуэль Курагина, и потому просила его приказать от ее имени его шурину уехать из Москвы и не сметь показываться ей на глаза. Пьер обещал ей исполнить ее желание, только теперь поняв опасность, которая угрожала и старому графу, и Николаю, и князю Андрею. Кратко и точно изложив ему свои требования, она выпустила его в гостиную. – Смотри же, граф ничего не знает. Ты делай, как будто ничего не знаешь, – сказала она ему. – А я пойду сказать ей, что ждать нечего! Да оставайся обедать, коли хочешь, – крикнула Марья Дмитриевна Пьеру.
Пьер встретил старого графа. Он был смущен и расстроен. В это утро Наташа сказала ему, что она отказала Болконскому.
– Беда, беда, mon cher, – говорил он Пьеру, – беда с этими девками без матери; уж я так тужу, что приехал. Я с вами откровенен буду. Слышали, отказала жениху, ни у кого не спросивши ничего. Оно, положим, я никогда этому браку очень не радовался. Положим, он хороший человек, но что ж, против воли отца счастья бы не было, и Наташа без женихов не останется. Да всё таки долго уже так продолжалось, да и как же это без отца, без матери, такой шаг! А теперь больна, и Бог знает, что! Плохо, граф, плохо с дочерьми без матери… – Пьер видел, что граф был очень расстроен, старался перевести разговор на другой предмет, но граф опять возвращался к своему горю.
Соня с встревоженным лицом вошла в гостиную.
– Наташа не совсем здорова; она в своей комнате и желала бы вас видеть. Марья Дмитриевна у нее и просит вас тоже.
– Да ведь вы очень дружны с Болконским, верно что нибудь передать хочет, – сказал граф. – Ах, Боже мой, Боже мой! Как всё хорошо было! – И взявшись за редкие виски седых волос, граф вышел из комнаты.
Марья Дмитриевна объявила Наташе о том, что Анатоль был женат. Наташа не хотела верить ей и требовала подтверждения этого от самого Пьера. Соня сообщила это Пьеру в то время, как она через коридор провожала его в комнату Наташи.
Наташа, бледная, строгая сидела подле Марьи Дмитриевны и от самой двери встретила Пьера лихорадочно блестящим, вопросительным взглядом. Она не улыбнулась, не кивнула ему головой, она только упорно смотрела на него, и взгляд ее спрашивал его только про то: друг ли он или такой же враг, как и все другие, по отношению к Анатолю. Сам по себе Пьер очевидно не существовал для нее.
– Он всё знает, – сказала Марья Дмитриевна, указывая на Пьера и обращаясь к Наташе. – Он пускай тебе скажет, правду ли я говорила.
Наташа, как подстреленный, загнанный зверь смотрит на приближающихся собак и охотников, смотрела то на того, то на другого.
– Наталья Ильинична, – начал Пьер, опустив глаза и испытывая чувство жалости к ней и отвращения к той операции, которую он должен был делать, – правда это или не правда, это для вас должно быть всё равно, потому что…
– Так это не правда, что он женат!
– Нет, это правда.
– Он женат был и давно? – спросила она, – честное слово?
Пьер дал ей честное слово.
– Он здесь еще? – спросила она быстро.
– Да, я его сейчас видел.
Она очевидно была не в силах говорить и делала руками знаки, чтобы оставили ее.
Пьер не остался обедать, а тотчас же вышел из комнаты и уехал. Он поехал отыскивать по городу Анатоля Курагина, при мысли о котором теперь вся кровь у него приливала к сердцу и он испытывал затруднение переводить дыхание. На горах, у цыган, у Comoneno – его не было. Пьер поехал в клуб.
В клубе всё шло своим обыкновенным порядком: гости, съехавшиеся обедать, сидели группами и здоровались с Пьером и говорили о городских новостях. Лакей, поздоровавшись с ним, доложил ему, зная его знакомство и привычки, что место ему оставлено в маленькой столовой, что князь Михаил Захарыч в библиотеке, а Павел Тимофеич не приезжали еще. Один из знакомых Пьера между разговором о погоде спросил у него, слышал ли он о похищении Курагиным Ростовой, про которое говорят в городе, правда ли это? Пьер, засмеявшись, сказал, что это вздор, потому что он сейчас только от Ростовых. Он спрашивал у всех про Анатоля; ему сказал один, что не приезжал еще, другой, что он будет обедать нынче. Пьеру странно было смотреть на эту спокойную, равнодушную толпу людей, не знавшую того, что делалось у него в душе. Он прошелся по зале, дождался пока все съехались, и не дождавшись Анатоля, не стал обедать и поехал домой.
Категории:
- Родившиеся 26 августа
- Родившиеся в 1978 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Санкт-Петербурге
- Учёные по алфавиту
- Преподаватели исторического факультета Санкт-Петербургского государственного университета
- Доктора философских наук
- Историки искусства России
- Искусствоведы России
- Выпускники исторического факультета Санкт-Петербургского государственного университета
- Философы России
- Эстетики
