Рымкевич, Ярослав Марек

Ярослав Марек Рымкевич (имя при рождении Ярослав Марек Шульц, польск. Jarosław Marek Rymkiewicz (Szulc), 13 июля 1935, Варшава) — польский писатель, переводчик и драматург.

Биография

Закончил филологический факультет Лодзинского университета. Критика причислила его к «поколению 1956 года». Однако Рымкевич повел самостоятельную линию, которую назвал классицизмом, но которая скорее напоминает современное необарокко (этой эстетике, восходящей к европейскому и польскому барокко, посвящены эссе Рымкевича, составившие книгу «Что такое классицизм» (1967), которая вызвала шумную полемику).

В 1990-е активно участвовал в общественной жизни, печатался на страницах популярной «Газеты Выборчей».

Рымкевич выступал также как драматург, переводчик американской, испанской поэзии и русской поэзии (Элиот, Стивенс, испанские народные романсы, Кальдерон, Лорка, Мандельштам), а позднее — как романист («Польские разговоры летом 1983 года» (1984), переведён на немецкий и французский языки). Автор основательных трудов о польской словесности XIX века (прежде всего — о Мицкевиче), подготовил две фундаментальные энциклопедии, посвящённые творчеству Лесьмяна (2001) и Словацкого (2004).

Признание

Лауреат премий Станислава Винценца (1984, литературной премии парижского издательства «Культура» (1986).

Произведения

Стихи

• Konwencje (1957)
• Metafizyka (1963)
• Kwiaty nowy starych romanc, czyli, Imitacje i przekłady hiszpańskich romances (1966)
• Co to jest drozd (1973)
• Thema Regium (1978)
• Ulica Mandelsztama (1983)
• Mogiła Ordona (1984)
• Moje dzieło pośmiertne (1993)
• Zachód słońca w Milanówku (2002, премия «Нике»)
• Cicho ciszej. Wybrane wiersze z lat 1963—2002 (2003, избранное)
• Do widzenia gawrony (2006)

Эссе

• Czym jest klasycyzm (1967)
• Myśli różne o ogrodach (1968)
• Aleksander Fredro jest w złym humorze (1977)
• Juliusz Słowacki pyta o godzinę (1982)
• Wielki Książę (1983)
• Żmut (1987)
• Baket (1989)
• Kilka szczegółów (1994)
• Do snowia i dalej (1996)
• Leśmian. Encyklopedia (2001)
• Słowacki. Encyklopedia (2004)
• Wieszanie (2007)
• Kinderszenen (2008)
• Rozmowy polskie w latach 1995—2008 (2009)

Романы

• Rozmowy polskie latem 1983 (1984)
• Umschlagplatz (1988)

Пьесы

• Król Mięsopust (1970)
• Porwanie Europy (1971)
• Kochankowie piekła (1972)
• Niebiańskie bliźnięta (1973)
• Dwór nad Narwią (1979)

Публикации на русском языке

• Стихотворения/Пер. И.Бродского// Современная польская поэзия. М.: Прогресс, 1971
• Стихотворения/Пер. В.Британишского// Польские поэты XX века: Антология. Т.II. СПб: Алетейя, 2000, с.312-324
• Улица Мандельштама/ Пер. Нат. Горбаневской//[www.vekperevoda.com/1930/gorban.htm]

Литература

• Британишский В. Ярослав Марек Рымкевич// Он же. Речь Посполитая поэтов. СПб: Алетейя, 2005, с.508-512

Отрывок, характеризующий Рымкевич, Ярослав Марек

– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?