Рынок (посёлок, Сталинград)
| Бывший населённый пункт | |||
| Рыно́к | |||
| Входил в |
город Сталинград | ||
|---|---|---|---|
| Координаты |
48°49′29″ с. ш. 44°38′46″ в. д. / 48.82472° с. ш. 44.64611° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=48.82472&mlon=44.64611&zoom=15 (O)] (Я)Координаты: 48°49′29″ с. ш. 44°38′46″ в. д. / 48.82472° с. ш. 44.64611° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=48.82472&mlon=44.64611&zoom=15 (O)] (Я) | ||
| Основан | |||
| Дата разрушения |
середина 1950-х гг | ||
| Современное расположение | |||
| |||
Рыно́к — населённый пункт, располагавшийся на правом берегу Волги севернее города Волгограда у места впадения реки Сухая Мечётка. Деревня Рыно́к была основана в конце 1830-х — начале 1840-х годов выходцами из Орловской губернии. Во время Сталинградской битвы посёлок Рыно́к был местом ожесточённых боёв группы полковника Горохова против 16-й танковой дивизии вермахта. Во время войны посёлок был полностью разрушен, но потом восстановлен. В середине 1950-х годов в связи со строительством Волжской ГЭС посёлок был снесён, а его жители переселены в Волгоград.
Содержание
XIX век
Деревня Рыно́к была основана жителями деревни Орловка, которые в конце 30-х — начале 40-х годов XIX века отселились из Орловки на берег реки Волги. Таким образом выходцы из Орловской губернии основали сначала хутор, а потом деревню на мысе, который вдавался в Волгу. Такие речные мысы назывались местным населением рынка́ми и новое поселение стало называться Рыно́к[1]. Так как до 1876 года хутор Рыно́к административно относился к Орловке его иногда называли Орловка с уточнением Рыно́к: «Орловка, Рынокъ тожъ». Но к началу 20 века село называлось Рыно́к иногда с уточнением Орловка: «Рынокъ, Орловка тожъ»[1].
В 1901 году село окружали следующие населённые пункты. В одной версте южнее располагалась усадьба Мишина, за ней деревня Спартанка и хутор Журкова. Далее, в 15—17 верстах находился город Царицын. В двух верстах севернее была усадьба господ Лятошинских, а за ней деревня Винновка. Далее, в 12—14 верстах располагался волостной центр село Пичуга[1].
В 1860 году в деревне Рыно́к в 78 дворах проживало 593 человека (300 мужчин и 293 женщины), а также было пять мельниц[1].
В 1867 году в деревне Рыно́к была построена церковь Михаила Архангела[2]. После этого деревня стала называться селом, которое стало административно отделено от села Орловка. При этом оба села продолжали совместно владеть 11692 десятинами земель[3]. С этого года Рыно́к стал самостоятельным приходом, к которому были приписаны деревни Винновка и Спартанка. Сам храм был расположен на въезде в село со стороны Ерзовки[3]. Церковь была деревянная, однопрестольная, а при церкви были сторожка и два дома для причта — священника и псаломщика. К церкви относилось 40 десятин пахотной земли. В 1897 году священнослужители получали жалование по 141 рублю на человека и от прихода 150 рублей[3]. В 1896 году к приходу принадлежало три деревни: Спартанка, Виновка и Журковка с общим количеством прихожан 1258 человек[3].
В 1882 году в селе Рыно́к в 137 дворах проживало 767 человек (376 мужчин и 391 женщина)[3].
В 1890 году в 127 дворах проживало 964 человека (478 мужчин и 486 женщин)[4]. У местных жителей в хозяйстве было 97 лошадей, 166 волов, 149 коров и 96 нетелей, 149 телят, 651 овца и 71 коза[3].
Со 27 мая 1892 года в селе существовало церковно-приходское попечительство, которое включало церковно-приходскую школу, работавшую с 22 ноября 1890 года. А 1 февраля 1893 года в селе открылась земская школа[3].
В 1894 году в селе Рыно́к находилось 135 крестьянских дворов в которых проживали 1031 человек крестьян (517 мужчин и 514 женщин). Дома в селе были построены из дерева, камня или сырцового кирпича и покрыты в основном тёсом. Кроме крестьян в селе проживали 5 лиц духовного звания (два мужчины и три женщины) и 12 разночинцев (5 мужчин и 7 женщин)[5]. В селе работал один постоялый двор, а также 2 лавки, 5 мельниц и одна кузница[6].
В 1898 году в селе в 151 дворе проживало 1027 человек (501 мужчина и 526 женщин). А также в селе были одна церковь, две школы, один общественный хлебный магазин, семь ветряных мукомольных мельниц, три лавки мелочные и одна винная, один постоялый двор и один пожарный сарай с обозом и принадлежностями. В селе отмечался высокий уровень грамотности: «редко найдёшь семью в которой не было бы грамотного»[7].
XX век
В 1911 году в 189 дворах села Рыно́к проживало 1136 жителей (571 мужчина и 565 женщин). Жители обрабатывали 1632 десятин земли из которых 48 % приходилось под рожь, 41,3 % под пшеницу, 0,4 % под овёс, 3 % под просо. В хозяйстве жителей было 1402 лошади, 199 быков и 207 коров, а также 269 голов гулевого скота (телята, жеребята и т.п.) и 697 голов мелкого скота (овцы, свиньи, козы и т.п.). Среди сельхозорудий числилось 167 железных плугов, 33 жнейки и 73 веялки[8].
В 1918 году во время Гражданской войны в районе Рынка́ происходили важные события связанные с обороной Царицына. Войска «белых» в начале августа 1918 года вышли к Волге и к 18 августа заняли волжское побережье от Ерзовки до Рынка́ и далее через Гумрак, Воропоново до Сарепты, охватив Царицын полукольцом. 20 августа войска «красных» перешли в наступление и 20 августа заняли Рыно́к[9].
10 июля 1931 года посёлок Рыно́к включён в состав города Сталинграда[10][11]. После включения в городскую черту Рыно́к в посёлке насчитывалось 408 дворов[12].
23 августа 1942 года немецкие части, прорвав советскую оборону на Дону, вышли к Волге в районе Рыно́к — Ерзовка и, заняв Рыно́к, создали непосредственную угрозу Сталинградскому тракторному заводу[13]. С этого дня и до 24 ноября 1942 года защитники Сталинграда сражались в изоляции от основных сил Красной Армии[14].
С 24 до 29 августа спешно собранные части народного ополчения, 282-й стрелковый полк НКВД, 32-й отдельный батальон морской пехоты, 99-я танковая бригада и другие части безуспешно пытались отрезать противника от Волги. При этом советские части неоднократно достигали Рынка́, но всякий раз откатывались. 29 августа 124-я отдельная стрелковая бригада отбила посёлок Рыно́к у 16-й танковой дивизии вермахта и с этого дня и до 24 ноября, когда произошло соединение с частями 66-й армии, советские войска не оставляли посёлок. Основную тяжесть обороны Рынка́ взяла на себя 124-я отдельная стрелковая бригада из состава группы полковника Горохова.
В начале 1950-х годов в связи со строительством Волжской ГЭС в посёлке Рыно́к на съёмных квартирах размещалась часть строительного персонала[15].
Население
Динамика численности населения по годам:
| 1860 | 1882 | 1890 | 1894 | 1898 | 1911 |
|---|---|---|---|---|---|
| 593 | 767 | 964 | 1 031 | 1 027 | 1 136 |
Напишите отзыв о статье "Рынок (посёлок, Сталинград)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 Минх А. Н., 1901, с. 867.
- ↑ Минх А. Н., 1901, с. 861.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Минх А. Н., 1901, с. 868.
- ↑ Минх А. Н., 1901, с. 862.
- ↑ Минх А. Н., 1901, с. 868—869.
- ↑ Минх А. Н., 1901, с. 869.
- ↑ Минх А. Н., 1901, с. 870.
- ↑ Виктория Гурьянова. [dom.v1.ru/text/culture/40997363109888-print.html Сталинградский тракторный: немного истории]. Dom.v1.ru (3 июня 2015). Проверено 10 апреля 2016.
- ↑ Героическая оборона Царицына // Царицын — Сталинград / редактор Клейман М. Я.. — Сталинград: Сталинградское книжное издательство, 1954. — С. 106. — 231 с.
- ↑ [volg-hist.narod.ru/most.htm Важнейшие события]. Царицын-Сталинград-Волгоград. Проверено 10 апреля 2016.
- ↑ 1.3. Город Сталинград — центр края // [volga.rusarchives.ru/atd/atd2.pdf История административно-территориального деления Сталинградского (Нижневолжского) края. 1928–1936 гг.: Справочник] / Сост.: Д. В. Буянов, Н. С. Лобчук, С. А. Норицына. — Волгоград: Волгоградское научное издательство, 2012. — С. 9. — 575 с. — ISBN 978-5-90608-102-5.
- ↑ Алексей Шахов [kprf.ru/pravda/issues/2012/94/article-40572/ Тракторозаводский щит Сталинграда (часть 2): Город в огне] // Правда : газета. — 2012. — 10 августа (№ 94 (29868)). [web.archive.org/web/20151226204858/kprf.ru/pravda/issues/2012/94/article-40572/ Архивировано] из первоисточника 26 декабря 2015.
- ↑ [www.stalingrad-battle.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=179 23 августа 1942 г. четверг]. Хроника Сталинградской битвы. Музей-заповедник «Сталинградская битва». Проверено 10 апреля 2016.
- ↑ [www.stalingrad-battle.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=272 24 ноября 1942 г. четверг]. Хроника Сталинградской битвы. Музей-заповедник «Сталинградская битва».
- ↑ [www.mibs-vlz.ru/nash-kray/zhilischnoe-stroitelstvo-i-prevraschenie-poselka-v-gorod-volzhskiy Жилищное строительство и превращение поселка в город Волжский]. Наш край. Муниципальная информационная библиотечная система г. Волжского. Проверено 10 апреля 2016.
Литература
- Минхъ А. Н. Историко-географическiй словарь Саратовской губернiи. Томъ I. Выпускъ 3. Лит. Л. — Ф. Южные уѣзды: Камышинскiй и Царицынскiй. — Саратовъ: Типографiя Губернскаго Земства, 1901. — С. 867 — 870. — 534 (557 — 1091) с.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Рынок (посёлок, Сталинград)
Она взяла от Николая чернильницу.– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.
В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.
– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
