Старков, Эдуард Сергеевич

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Рэдт»)
Перейти к: навигация, поиск
Эдуард Старков
Основная информация
Полное имя

Эдуард Сергеевич Старков

Дата рождения

8 июля 1969(1969-07-08)

Место рождения

Калевала, Карельская АССР, СССР

Дата смерти

23 февраля 1997(1997-02-23) (27 лет)

Место смерти

Санкт-Петербург, Россия

Годы активности

1990—1997

Страна

СССР СССР
Россия Россия

Профессии

рок-музыкант
кочегар
художник
дворник
татуировщик
композитор
поэт

Инструменты

гитары, трубы, аккордеон, барабаны, гусли

Жанры

авангардная музыка, инди-рок, джаз-фьюжн, пост-панк, фолк, нойз-рок, альтернативный рок

Псевдонимы

Рэдт

Коллективы

Химера, Последние танки в Париже, Сказы леса, Egazeba

Эдуа́рд Серге́евич «Рэдт» Старќов (8 июля 1969, Калевала, Карельская АССР, СССР — 23 февраля 1997, Санкт-Петербург, Россия) — российский рок-музыкант, поэт. Прежде всего известен как лидер и вокалист питерской андеграундной группы «Химера». Являлся одним из основателей группы «Последние танки в Париже», в которой также играл на разных инструментах[1][2][3]. Также был участником групп «Крокоплюх», «Стенабит», проектов «Egazeba», «Awdogesa» и других, существовавших вокруг сцены клуба «TaMtAm».





Биография

Детство. Карелия

Эдуард Старков родился 8 июля 1969 года в посёлке Калевала, Республика Карелия, расположенном на берегу озера Среднее Куйто, в семье военного. Отец — Старков Сергей Михайлович, имел воинское звание майора. Мать — Римма Дмитриевна Старкова. Младший брат — Михаил Сергеевич Старков. В Калевале провёл свои детские годы. В связи со службой отца семья много раз меняла место жительства, переезжая из Карелии в Мурманскую область и обратно. Жили в населённых пунктах Никель, Реболы, Суоярви, Алакуртти. Позже «северные» мотивы отразятся в таких песнях Старкова, как «Калевала», «Скандинавец», «Телохранитель Луны», «Старый финский разведчик» и др.

У меня было счастливое детство. Я жил на берегу озера, которое называется Куйто. Это три озера. Я жил на Среднем Куйто. Было ещё Нижнее Куйто. Я бывал и в Нижнем Куйто, и в Верхнем Куйто. Из озера Куйто вытекает река Кемь. Знаете такой населённый пункт — Кемь? «К едрёной матери» переводится. Ну вот… Туда Пётр I ссылал всяких дурачков… и умников. Ну в общем в вот тех районах я и родился. И вырос. Потом уехал ещё севернее, пожил немного на границе с Норвегией, где раньше викинги жили. Потом обратно поехал туда, где родился, там пожил опять, а потом уже приехал туда, где шведы жили… Там дальше стал жить. Где короче не только шведы жили, ну в общем, какая разница… Ребята жили всякие, вот. Поэтому такая и музыка.[4]
Эдуард Старков

Выборг

Годы юности провёл в городе Выборг Ленинградской области, куда семья переехала из Калевалы в 1982 году. Музыкой начал заниматься ещё до переезда, с третьего класса: учился в музыкальной школе по классу баяна, играл на гитаре. После окончания школы, поступил и окончил 42-ю мореходную школу ВМФ в Кронштадте, затем проходил практику во Владивостоке. Не окончив практику был призван в армию. Службу проходил в Петрозаводске, в погранвойсках, где написал основную часть своих ранних акустических песен, некоторые из которых вошли впоследствии в репертуар его группы.[5] После демобилизации вернулся в Выборг, где некоторое время работал кочегаром в местном ПОГАТ, о чём недвусмысленно свидетельствуют написанные в тот период песни «Сны кочегара», «Любовь кочегара» и «Ферапонт».

Петербург. ЛЭТИ, Там-Там и «Химера»

Перебравшись из Выборга в Ленинград, вместе с Геннадием Бачинским, которому очень понравились песни Старкова,[6][7]и другими участниками студенческой группы «Крокоплюх», после ухода из неё солиста Плюхи, осенью 1990 года Эдуард, в качестве вокалиста, ритм-гитариста и автора песен, организовывает группу с названием «Депутат Балтики»,[5] все участники которой, кроме него самого, были студентами ЛЭТИ. Общежитие университета становится репетиционной точкой группы, а первое выступление состоялось в декабре 1990 года в ленинградском рок-клубе.[8] Группа выступает в различных ДК города и записывает несколько альбомов. В октябре 1991 года происходит первое выступление группы в только что открытом Всеволодом Гаккелем первом в России альтернативном музыкальном клубе «Там-Там»,[1] очень скоро ставшим культовым местом в жизни питерского музыкального андеграунда[9]. Первые концерты в «Там-Таме» формируют аудиторию группы и производят настолько сильное впечатление на Гаккеля и посетителей клуба, что Рэдт, как его называют друзья, со своей командой сразу же занимают прочное место в первой когорте там-тамовской рок-генерации.[10] Группа заметно выделяется необычной, часто сюрреалистической образностью песен, харизматичностью лидера,[7] а также наличием среди инструментов виолончели.

В конце 1991 года гитарист Геннадий Бачинский берёт на себя функции менеджера, и уже в скором времени коллектив, не меняя состава и основной творческой идеи, переименовывается в группу «Химера», войдя впоследствии именно под этим названием в историю российской альтернативной андеграундной музыки как одна из самых необычных, авангардных и недооценённых широким кругом слушателей групп, как лучшая группа «Там-Тама».[5][11][12]

Сейчас я уже не помню точно, но примерно в это время, когда еще играл Гена Бачинский и они еще назывались «Депутатом Балтики», очередной концерт Эдик начал с того, что при свете тусклой лампочки, почти в полной темноте, поджарил на плитке яичницу, угостил ею дружков, сидящих на полу перед сценой, затем вылил на голову пузырек шампуня и, тщательно намылив всю голову и лицо, сделал себе из пены ирокеза. Когда он взял в руки гитару и запел, пена постепенно начала опадать и на белой маске стали проявляться глаза, а ирокез устало опустился на лоб. Это имело такой зрительный психоделический эффект, которого невозможно достичь никакой компьютерной мультипликацией. Концерт завершился тем, что прямо на сцене он вылил на голову ведро воды, вымылся по пояс, собрал свою гитару и трубы, и улыбнувшись своей детской улыбкой, немного стесняясь, ушел домой. Я настолько стушевался, что даже побоялся подойти к нему, чтобы выразить своё не знаю что, то ли восторг, то ли испуг. В этом человеке я увидел такую силу, которая меня притягивала и пугала одновременно. Нет, не испуг. Сила была абсолютно позитивна, скорее состояние, когда захватывает дух. Безусловно, я становился преданным фаном этой группы.[1]

Название для группы, по воспоминаниям участников, Старков придумал сам.[6] Коллектив продолжает успешно давать концерты в «родном» «Там-таме». В 1992 году кардинальнейшим образом меняется звучание: оставшаяся единственной в группе гитара Старкова, благодаря эффекту «дисторшн» и незаурядным способностям Эдуарда по части звукоизвлечения, звучит теперь совершенно иначе.[8] Звук коллектива утяжелился, стал более драйвовым, динамичным, с более жёсткой ритм-секцией. При всём этом продолжает использоваться виолончель, что придаёт группе даже чисто внешне особую оригинальность; в некоторых европейских клубах стиль «Химеры» даже определяют как «cello-punk», то есть «виолончельный панк».[13]Сам Старков иногда в шутку называет стиль группы «заебит-кор».[4] В целом же определить стиль «Химеры» довольно затруднительно по причине абсолютной её непохожести на что бы то ни было доселе существовавшее как в российской, так и в мировой музыкальной традиции. В этом же году Эдуард сильно меняет свой сценический образ; теперь коротко остриженного, с головы до ног покрытого причудливыми татуировками человека в кузнечном фартуке, босиком стоящего у микрофона, сложно с кем-то перепутать. Помимо электрогитары, Старков также использует в выступлениях медный горн, часто играя на гитаре и горне одновременно, что само по себе является непростым приёмом звукоизвлечения.

Как и прежде, все песни продолжает писать Эдуард. Их текстовая часть насыщена оригинальной и яркой поэзией, всевозможными образами, от загадочно-таинственных и причудливо-гротескных, местами рождающих некоторое ощущение абсурдизма и хаотичности, до вполне простых и понятных, иногда ожесточённых. Позже Алексей Никонов сравнивал тексты Старкова с поэзией таких авторов, как Велимир Хлебников, Алексей Кручёных и Даниил Хармс[14]. Сам Эдуард утверждал, что находился под влиянием творчества Елены Блаватской и Филипа Дика, о чьём романе «Убик» он был очень высокого мнения[8]. Настроение композиций варьируется от трагического («Последний житель земли», «Фикусы», «Так закалялась сталь») до шуточного («Марсианка», «Клоп», «Старый финский разведчик»); в одних (таких как «Химера», «Галлюцинат», «ZUDWA», «Льды», «Футурия», «Рыбий глаз») можно услышать эзотерико-мистическое содержание, в других звучат аутентично-русские мотивы («Телохранитель Луны», «Зайцы», «Ай-лю-ли», «Вороны», «Рукоятка»), в третьих — нигилизм («Нуихули», «Бред», «От винта!»). Также затрагивается тема религии («Второе Пришествие», «Я шёл по бескрайней пустыне», «Двадцать лет», «Смерть-Ртуть») и отчуждения («Пётр», «Зима»). Некоторые песни недвусмысленно затрагивают тему самоубийства.

Тексты у нас про жизнь, про любовь, про ненависть и про зло. Про добро и про всё. Ну а вообще, про жизнь тексты. Ну, конечно, можно про них сказать, что они такие, слегка такие эзотерические, может быть даже не слегка - с таким уклоном в эзотерику тексты.[8]
Эдуард Старков

Основную концертную деятельность группа ведёт в Санкт-Петербурге, выступая в различных клубах и других местах, лишь изредка принимая участие в музыкальных фестивалях, таких как «Extremist Festival» или «Учитесь плавать. Урок второй».[10] Также «Химера» концертирует в Европе, дважды выезжая в туры по городам Германии, Швейцарии и других стран.[6]

Весь период существования группы Эдуард Старков живёт в Петербурге, а также в Выборге, не имея постоянного места жительства. Какое-то время он с женой Тосей живёт прямо в клубе «Там-Там», в одном из его помещений.[8] Последнее время Старков жил в крайне тяжёлых условиях в здании бывшего НИИ Киноаппаратуры на пр. Бакунина, где находилась арендованная репетиционная точка «Химеры».[10] Постоянной работы Эдуард также не имел, однако известно, что какое-то время (около года) он работал дворником на Петроградской стороне,[15] живя с женой в служебной квартире на ул. Подковырова в районе Малого проспекта.[16] Летом 1996 года[17] в Выборге, совместно с Алексеем Никоновым и двумя другими местными музыкантами Старков создаёт группу «ПТВП», в которой выполняет роль барабанщика; в составе этого коллектива музыкант успевает записать одно демо под названием «Olkaa Hyva». Параллельно участию в группах «Химера» и «ПТВП» Эдуард играет на гитаре и гуслях в фолковом ансамбле «Сказы Леса».

Смерть

23 февраля 1997 года при невыясненных обстоятельствах Эдуард Старков кончает жизнь самоубийством. Только десять дней спустя его обнаруживает повесившимся на чердаке дома на пр. Бакунина Всеволод Гаккель.[10] По поводу того, что толкнуло Эдуарда на этот поступок высказываются разные мнения: от наркозависимости, затянувшейся депрессии и крайней материальной нужды и бытовой неустроенности до причин метафизического порядка.


Завершённость, намеренность, если хотите — политичность творческой жизни Рэдта испугает любого, даже самого далёкого от мистики человека. Тексты песен, теперь это ясно, подразумевают гораздо большее, чем это кажется поначалу, рисуя картину не только «реальности», но и того, что ещё должно произойти <…> Военное положение, в котором Рэдт прожил жизнь, приговор всем этим омещаненным и мелким людишкам, оккупировавшим реальность <…> Мобилизуя все силы, он сжигал жизнь (видевшие его концерты понимают меня — ощущение чего-то по-настоящему важного), заряжая небывалой, сокрушительно мощной энергией всё вокруг (странным образом после смерти эта энергия только увеличивается). Предсмертные отчёты пугают своей однозначной ясностью, давая нам загадочные рецепты выхода из ситуации; мне, к примеру, в «Воде-огонь» видятся конкретно очерченные рубежи поиска союзников и почти теологическое оправдание существования. [18]

Несмотря на то, что в некоторых написанных Старковым песнях явственно ощущались суицидальные мотивы, а однажды в интервью он даже говорит, что хотел бы повеситься прямо на сцене в завершение концерта,[13] известие о его самоубийстве стало абсолютной и шокирующей неожиданностью для всех, кто его знал. Последний концерт «Химеры» состоялся всего за неделю до смерти Эдуарда 15 февраля 1997 г. в клубе «Молоко», следующий был назначен на 8 марта. Участники группы вспоминают, что когда наконец было замечено длительное отсутствие Эдуарда, никто не мог предположить, что его уже нет в живых.[6]

Со смертью своего лидера прекращает существование и группа «Химера». Эдуард Старков был похоронен рядом с могилой своего отца на городском кладбище города Выборга.

Личная жизнь

Эдуард Старков был женат на Светлане Лилло (она же Тося). Детей у него не было.

В одном из интервью Старков признавался, что вообще не употребляет мяса[13].

Напишите отзыв о статье "Старков, Эдуард Сергеевич"

Примечания

  1. 1 2 3 Гаккель В. [www.pchela.ru/podshiv/12/zudwa.htm «ZUDWA» // Пчела. — 1998. — № 12]
  2. Программа «Пока никто не видит» — выпуск 15 (гость Леха Никонов)
  3. [nikonovptvp.narod.ru/intr_2001_leto.htm Интервью с Лехой Никоновым, «Генитальный Ящур № 2», лето 2001]
  4. 1 2 О. Ходаковская. Интервью с Эдуардом Старковым. Клуб «Там-Там», 16.03.1996 (Видео)
  5. 1 2 3 Д. Меркулов [www.fuzz-magazine.ru/magazine/2002/7-8-2002/1019-2009-08-02-15-23-41 «ХИМЕРА. Вода должна течь…» FUZZ #7-8 2002]
  6. 1 2 3 4 О. Аксютина [www.modernlib.ru/books/aksyutina_olga/pankvirus_v_rossii/read «Панк-вирус в России» Интервью с Витусом. Группа «Химера»]
  7. 1 2 Д. Меркулов. [www.stihi.ru/2011/12/26/8200 Интервью с Геннадием Бачинским. Журнал «FUZZ»]
  8. 1 2 3 4 5 С. Чернов [deputatbaltiki.narod.ru/inter.htm «СЛЕДИ ЗА СОБОЙ, БУДЬ ОСТОРОЖЕН». Интервью с Эдуардом Старковым и Геннадием Бачинским. Санкт-Петербург, клуб TaMtAm, весна 1994. FUZZ #1/2 1998]
  9. Гаккель В. [www.pchela.ru/podshiv/8/tamtam.htm «TaMtAm без иллюзий» // Пчела. — 1996. — № 8]
  10. 1 2 3 4 В. Гаккель [www.modernlib.ru/books/gakkel_vsevolod/akvarium_kak_sposob_uhoda_za_tennisnim_kortom/read/ «Аквариум как способ ухода за теннисным кортом»]
  11. Лёха Никонов. [nikonovptvp.narod.ru/other_stogoff.htm Оригинальный текст интервью для книги Ильи Стогова «Грешники»]
  12. Л. Новиков. [www.deputatbaltiki.narod.ru/memory/5mem.htm Рецензия. Rolling Stone #16, октябрь 2005]
  13. 1 2 3 И. Бортнюк, программа «Встреча с песней» в эфире «Радио — Катюша». Интервью с группой «ХИМЕРА», 1995 г.
  14. Зинин, Илья. Горбачёв, Александр. [www.colta.ru/articles/music_modern/4823 «Песни в пустоту»: «Химера» и Рэтд Старков]. colta.ru. Проверено 10 января 2015.
  15. Аудиозапись «Оргазмотрония» (интервью с группой «Химера»)
  16. Рабочие видеоматериалы к док. фильму А. Розанова «Тормози свой паровоз». Запись альбома «ZUDWA», 7 июля 1996 г.
  17. [www.rockhell.spb.ru/musicians/ptvp/a1.shtml Группа ПТВП. Информационный ресурс мировой культуры]
  18. Лёха Никонов [nikonovptvp.narod.ru/proz_komissar.htm «Комиссар Дымовой Жандармерии»]

Литература

Ссылки

В Викицитатнике есть страница по теме
Эдуард Старков
  • [www.deputatbaltiki.narod.ru Эдуард «Рэдт» Старков и группа «Химера»]

Отрывок, характеризующий Старков, Эдуард Сергеевич

Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.

Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»

Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.



Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.

После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.
Этот фланговый марш не только не мог бы принести какие нибудь выгоды, но мог бы погубить русскую армию, ежели бы при том не было совпадения других условий. Что бы было, если бы не сгорела Москва? Если бы Мюрат не потерял из виду русских? Если бы Наполеон не находился в бездействии? Если бы под Красной Пахрой русская армия, по совету Бенигсена и Барклая, дала бы сражение? Что бы было, если бы французы атаковали русских, когда они шли за Пахрой? Что бы было, если бы впоследствии Наполеон, подойдя к Тарутину, атаковал бы русских хотя бы с одной десятой долей той энергии, с которой он атаковал в Смоленске? Что бы было, если бы французы пошли на Петербург?.. При всех этих предположениях спасительность флангового марша могла перейти в пагубность.
В третьих, и самое непонятное, состоит в том, что люди, изучающие историю, умышленно не хотят видеть того, что фланговый марш нельзя приписывать никакому одному человеку, что никто никогда его не предвидел, что маневр этот, точно так же как и отступление в Филях, в настоящем никогда никому не представлялся в его цельности, а шаг за шагом, событие за событием, мгновение за мгновением вытекал из бесчисленного количества самых разнообразных условий, и только тогда представился во всей своей цельности, когда он совершился и стал прошедшим.
На совете в Филях у русского начальства преобладающею мыслью было само собой разумевшееся отступление по прямому направлению назад, то есть по Нижегородской дороге. Доказательствами тому служит то, что большинство голосов на совете было подано в этом смысле, и, главное, известный разговор после совета главнокомандующего с Ланским, заведовавшим провиантскою частью. Ланской донес главнокомандующему, что продовольствие для армии собрано преимущественно по Оке, в Тульской и Калужской губерниях и что в случае отступления на Нижний запасы провианта будут отделены от армии большою рекою Окой, через которую перевоз в первозимье бывает невозможен. Это был первый признак необходимости уклонения от прежде представлявшегося самым естественным прямого направления на Нижний. Армия подержалась южнее, по Рязанской дороге, и ближе к запасам. Впоследствии бездействие французов, потерявших даже из виду русскую армию, заботы о защите Тульского завода и, главное, выгоды приближения к своим запасам заставили армию отклониться еще южнее, на Тульскую дорогу. Перейдя отчаянным движением за Пахрой на Тульскую дорогу, военачальники русской армии думали оставаться у Подольска, и не было мысли о Тарутинской позиции; но бесчисленное количество обстоятельств и появление опять французских войск, прежде потерявших из виду русских, и проекты сражения, и, главное, обилие провианта в Калуге заставили нашу армию еще более отклониться к югу и перейти в середину путей своего продовольствия, с Тульской на Калужскую дорогу, к Тарутину. Точно так же, как нельзя отвечать на тот вопрос, когда оставлена была Москва, нельзя отвечать и на то, когда именно и кем решено было перейти к Тарутину. Только тогда, когда войска пришли уже к Тарутину вследствие бесчисленных дифференциальных сил, тогда только стали люди уверять себя, что они этого хотели и давно предвидели.


Знаменитый фланговый марш состоял только в том, что русское войско, отступая все прямо назад по обратному направлению наступления, после того как наступление французов прекратилось, отклонилось от принятого сначала прямого направления и, не видя за собой преследования, естественно подалось в ту сторону, куда его влекло обилие продовольствия.
Если бы представить себе не гениальных полководцев во главе русской армии, но просто одну армию без начальников, то и эта армия не могла бы сделать ничего другого, кроме обратного движения к Москве, описывая дугу с той стороны, с которой было больше продовольствия и край был обильнее.
Передвижение это с Нижегородской на Рязанскую, Тульскую и Калужскую дороги было до такой степени естественно, что в этом самом направлении отбегали мародеры русской армии и что в этом самом направлении требовалось из Петербурга, чтобы Кутузов перевел свою армию. В Тарутине Кутузов получил почти выговор от государя за то, что он отвел армию на Рязанскую дорогу, и ему указывалось то самое положение против Калуги, в котором он уже находился в то время, как получил письмо государя.
Откатывавшийся по направлению толчка, данного ему во время всей кампании и в Бородинском сражении, шар русского войска, при уничтожении силы толчка и не получая новых толчков, принял то положение, которое было ему естественно.
Заслуга Кутузова не состояла в каком нибудь гениальном, как это называют, стратегическом маневре, а в том, что он один понимал значение совершавшегося события. Он один понимал уже тогда значение бездействия французской армии, он один продолжал утверждать, что Бородинское сражение была победа; он один – тот, который, казалось бы, по своему положению главнокомандующего, должен был быть вызываем к наступлению, – он один все силы свои употреблял на то, чтобы удержать русскую армию от бесполезных сражений.
Подбитый зверь под Бородиным лежал там где то, где его оставил отбежавший охотник; но жив ли, силен ли он был, или он только притаился, охотник не знал этого. Вдруг послышался стон этого зверя.
Стон этого раненого зверя, французской армии, обличивший ее погибель, была присылка Лористона в лагерь Кутузова с просьбой о мире.
Наполеон с своей уверенностью в том, что не то хорошо, что хорошо, а то хорошо, что ему пришло в голову, написал Кутузову слова, первые пришедшие ему в голову и не имеющие никакого смысла. Он писал:

«Monsieur le prince Koutouzov, – писал он, – j'envoie pres de vous un de mes aides de camps generaux pour vous entretenir de plusieurs objets interessants. Je desire que Votre Altesse ajoute foi a ce qu'il lui dira, surtout lorsqu'il exprimera les sentiments d'estime et de particuliere consideration que j'ai depuis longtemps pour sa personne… Cette lettre n'etant a autre fin, je prie Dieu, Monsieur le prince Koutouzov, qu'il vous ait en sa sainte et digne garde,
Moscou, le 3 Octobre, 1812. Signe:
Napoleon».
[Князь Кутузов, посылаю к вам одного из моих генерал адъютантов для переговоров с вами о многих важных предметах. Прошу Вашу Светлость верить всему, что он вам скажет, особенно когда, станет выражать вам чувствования уважения и особенного почтения, питаемые мною к вам с давнего времени. Засим молю бога о сохранении вас под своим священным кровом.
Москва, 3 октября, 1812.
Наполеон. ]

«Je serais maudit par la posterite si l'on me regardait comme le premier moteur d'un accommodement quelconque. Tel est l'esprit actuel de ma nation», [Я бы был проклят, если бы на меня смотрели как на первого зачинщика какой бы то ни было сделки; такова воля нашего народа. ] – отвечал Кутузов и продолжал употреблять все свои силы на то, чтобы удерживать войска от наступления.
В месяц грабежа французского войска в Москве и спокойной стоянки русского войска под Тарутиным совершилось изменение в отношении силы обоих войск (духа и численности), вследствие которого преимущество силы оказалось на стороне русских. Несмотря на то, что положение французского войска и его численность были неизвестны русским, как скоро изменилось отношение, необходимость наступления тотчас же выразилась в бесчисленном количестве признаков. Признаками этими были: и присылка Лористона, и изобилие провианта в Тарутине, и сведения, приходившие со всех сторон о бездействии и беспорядке французов, и комплектование наших полков рекрутами, и хорошая погода, и продолжительный отдых русских солдат, и обыкновенно возникающее в войсках вследствие отдыха нетерпение исполнять то дело, для которого все собраны, и любопытство о том, что делалось во французской армии, так давно потерянной из виду, и смелость, с которою теперь шныряли русские аванпосты около стоявших в Тарутине французов, и известия о легких победах над французами мужиков и партизанов, и зависть, возбуждаемая этим, и чувство мести, лежавшее в душе каждого человека до тех пор, пока французы были в Москве, и (главное) неясное, но возникшее в душе каждого солдата сознание того, что отношение силы изменилось теперь и преимущество находится на нашей стороне. Существенное отношение сил изменилось, и наступление стало необходимым. И тотчас же, так же верно, как начинают бить и играть в часах куранты, когда стрелка совершила полный круг, в высших сферах, соответственно существенному изменению сил, отразилось усиленное движение, шипение и игра курантов.