Клеменс, Рэй

Рэй Клеменс
Общая информация
Полное имя	Рэймонд Нил Клеменс
Родился	5 августа 1948(1948-08-05) (75 лет) Скегнесс, Восточный Линдси, Линкольншир, Англия
Гражданство	Англия
Рост	183 см
Позиция	вратарь
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Молодёжные клубы
	Ноттс Каунти
Клубная карьера*
1965—1967	Сканторп Юнайтед	48 (−?)
1967—1981	Ливерпуль	665 (−?)
1981—1988	Тоттенхэм Хотспур	240 (−?)
Национальная сборная**
	Англия (мол.)	4 (−?)
1972—1984	Англия	61 (−?)
Тренерская карьера
1992—1993	Тоттенхэм Хотспур
1994—1996	Барнет
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Рэ́ймонд Нил (Рэй) Кле́менс (англ. Raymond Neal "Ray" Clemence; 5 августа 1948, Скегнесс, Восточный Линдси, Линкольншир, Англия) — английский футболист, вратарь. После завершения карьеры — футбольный тренер.

Карьера

Клубная

Рэй Клеменс начал карьеру в «Сканторп Юнайтед» в 1965 году. Там его приметил тогдашний тренер «Ливерпуля» Билл Шенкли, и 24 июня 1967 года Рэй за 18 000 фунтов перешёл в стан «красных».

В составе «Ливерпуля» Клеменс дебютировал 25 сентября 1968 года в матче Кубка Лиги против «Суонси Сити», отстояв на ноль. Около двух лет Клеменс играл за резервную команду, лишь к 1970 году став основным вратарём. Именно с Клеменсом в воротах для «Ливерпуля» наступила наиболее успешная эра в истории клуба, когда в течение 70-х и первой половины 80-х клуб пять раз становился чемпионом Англии и трижды выигрывал КЕЧ. В 1981 году Клеменс впервые за 11 лет начал терять место в составе: его стал вытеснять Брюс Гроббелар, кроме того, «Ливерпуль» отказал Рэю в повышении зарплаты, и он принял решение перейти в «Тоттенхэм Хотспур», в котором отыграл 7 сезонов. Играл в победном Кубке УЕФА сезона 1983/1984, но пропустил финал из-за травмы. Завершил карьеру в 1988 году.

Клеменс входит в список наиболее выдающихся игроков «Ливерпуля» на 11-й позиции (наивысшей среди вратарей).

В сборной

Рэй Клеменс провёл 61 матч за сборную Англии, выступал за неё с 1972 по 1984 год. Его карьера в сборной пришлась на один из самых безуспешных периодов в истории сборной Англии: родоначальники футбола не попадали в финальные турниры ЧЕ-72, ЧМ-74, ЧЕ-76 и ЧМ-78. На ЧЕ-1980 Рэй Клеменс сыграл 2 матча, входил в заявку на ЧМ-1982, но не играл на турнире из-за полученной на тренировке травмы спины. Большую часть карьеры Клеменса в сборной он соперничал за место в воротах с другим знаменитым голкипером — Питером Шилтоном.

Тренерская

Сразу после завершения игровой карьеры Рэй Клеменс вошёл в тренерский штаб «Тоттенхэм Хотспур», в сезоне 1992/93 совместно с Дугом Лайвмуром занимал должность главного тренера. Затем работал с «Барнетом», а в 1996 году бывший партнёр по «Тоттенхэму» Гленн Ходдл пригласил его на пост тренера вратарей в сборную Англии. Клеменс работал на этом посту до декабря 2007 года, пока сборную не возглавил Фабио Капелло и Рэя не сменил Франко Танкреди. Несмотря на это, Клеменс продолжает работать в штабе национальной команды.

Достижения

• Чемпион Англии (5): 1972/73, 1975/76, 1976/77, 1978/79, 1979/80
• Обладатель Кубка Англии (2): 1973/74, 1981/82
• Обладатель Кубка Лиги: 1980/81
• Обладатель Суперкубка Англии (6): 1974, 1976, 1977 (разделённый), 1979, 1980, 1981 (разделённый)
• Обладатель Кубка европейских чемпионов (3): 1976/77, 1977/78, 1980/81
• Обладатель Кубка УЕФА (3): 1972/73, 1975/76, 1983/84
• Обладатель Суперкубка УЕФА: 1977

Личная жизнь

Рэй Клеменс — кавалер ордена Британской империи, он был удостоен этого титула за футбольные заслуги. Его сын Стивен также был профессиональным футболистом.

Ссылки

• [fifa.com/worldfootball/statisticsandrecords/players/player=47831 Статистика на сайте FIFA] (англ.)
• [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=18717 Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)

Отрывок, характеризующий Клеменс, Рэй

Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.
– Очень жаль, что вчера вы не застали меня. Я целый день провозился с немцами. Ездили с Вейротером поверять диспозицию. Как немцы возьмутся за аккуратность – конца нет!
Борис улыбнулся, как будто он понимал то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже слово диспозиция.
– Ну что, мой милый, всё в адъютанты хотите? Я об вас подумал за это время.
– Да, я думал, – невольно отчего то краснея, сказал Борис, – просить главнокомандующего; к нему было письмо обо мне от князя Курагина; я хотел просить только потому, – прибавил он, как бы извиняясь, что, боюсь, гвардия не будет в деле.
– Хорошо! хорошо! мы обо всем переговорим, – сказал князь Андрей, – только дайте доложить про этого господина, и я принадлежу вам.
В то время как князь Андрей ходил докладывать про багрового генерала, генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.
– Вот что, мой милый, я думал о вас, – сказал князь Андрей, когда они прошли в большую залу с клавикордами. – К главнокомандующему вам ходить нечего, – говорил князь Андрей, – он наговорит вам кучу любезностей, скажет, чтобы приходили к нему обедать («это было бы еще не так плохо для службы по той субординации», подумал Борис), но из этого дальше ничего не выйдет; нас, адъютантов и ординарцев, скоро будет батальон. Но вот что мы сделаем: у меня есть хороший приятель, генерал адъютант и прекрасный человек, князь Долгоруков; и хотя вы этого можете не знать, но дело в том, что теперь Кутузов с его штабом и мы все ровно ничего не значим: всё теперь сосредоточивается у государя; так вот мы пойдемте ка к Долгорукову, мне и надо сходить к нему, я уж ему говорил про вас; так мы и посмотрим; не найдет ли он возможным пристроить вас при себе, или где нибудь там, поближе .к солнцу.
Князь Андрей всегда особенно оживлялся, когда ему приходилось руководить молодого человека и помогать ему в светском успехе. Под предлогом этой помощи другому, которую он по гордости никогда не принял бы для себя, он находился вблизи той среды, которая давала успех и которая притягивала его к себе. Он весьма охотно взялся за Бориса и пошел с ним к князю Долгорукову.
Было уже поздно вечером, когда они взошли в Ольмюцкий дворец, занимаемый императорами и их приближенными.
В этот самый день был военный совет, на котором участвовали все члены гофкригсрата и оба императора. На совете, в противность мнения стариков – Кутузова и князя Шварцернберга, было решено немедленно наступать и дать генеральное сражение Бонапарту. Военный совет только что кончился, когда князь Андрей, сопутствуемый Борисом, пришел во дворец отыскивать князя Долгорукова. Еще все лица главной квартиры находились под обаянием сегодняшнего, победоносного для партии молодых, военного совета. Голоса медлителей, советовавших ожидать еще чего то не наступая, так единодушно были заглушены и доводы их опровергнуты несомненными доказательствами выгод наступления, что то, о чем толковалось в совете, будущее сражение и, без сомнения, победа, казались уже не будущим, а прошедшим. Все выгоды были на нашей стороне. Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место; войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.
Долгоруков, один из самых горячих сторонников наступления, только что вернулся из совета, усталый, измученный, но оживленный и гордый одержанной победой. Князь Андрей представил покровительствуемого им офицера, но князь Долгоруков, учтиво и крепко пожав ему руку, ничего не сказал Борису и, очевидно не в силах удержаться от высказывания тех мыслей, которые сильнее всего занимали его в эту минуту, по французски обратился к князю Андрею.
– Ну, мой милый, какое мы выдержали сражение! Дай Бог только, чтобы то, которое будет следствием его, было бы столь же победоносно. Однако, мой милый, – говорил он отрывочно и оживленно, – я должен признать свою вину перед австрийцами и в особенности перед Вейротером. Что за точность, что за подробность, что за знание местности, что за предвидение всех возможностей, всех условий, всех малейших подробностей! Нет, мой милый, выгодней тех условий, в которых мы находимся, нельзя ничего нарочно выдумать. Соединение австрийской отчетливости с русской храбростию – чего ж вы хотите еще?
– Так наступление окончательно решено? – сказал Болконский.
– И знаете ли, мой милый, мне кажется, что решительно Буонапарте потерял свою латынь. Вы знаете, что нынче получено от него письмо к императору. – Долгоруков улыбнулся значительно.