Мерсер, Рэй

Рэй Мерсер
Общая информация
Полное имя:	Рэй Мерсер (англ. Ray Mercer)
Прозвище:	Безжалостный (англ. Merciless)
Гражданство:	США
Дата рождения:	4 апреля 1961(1961-04-04) (63 года)
Место рождения:	Джэксонвилл, Флорида, США
Проживание:	Юнион Сити, Нью-Джерси, США
Весовая категория:	Тяжёлая (свыше 90,892 кг)
Стойка:	Правша
Рост:	185 см
Размах рук:	196 см
Профессиональная карьера
Первый бой:	24 февраля 1989
Последний бой:	5 сентября 2008
Чемпионский пояс:	WBO
Количество боёв:	44
Количество побед:	36
Побед нокаутом:	26
Поражений:	7
Ничьих:	1
Любительская карьера
Количество боёв:	70
Количество побед:	64
Количество поражений:	6
Медали Бокс Олимпийские игры Золото Сеул 1988 до 91 кг
[boxrec.com/list_bouts.php?human_id=1620&cat=boxer Послужной список (boxrec)]

Рэй Мерсер (англ. Ray Mercer; род. 4 апреля 1961, Джэксонвилл, Флорида, США) — американский боксёр-профессионал, выступавший в тяжёлой весовой категории. Олимпийский чемпион XXIV Летних Олимпийских игр в тяжёлом весе (до 91 кг). Чемпион США по боксу среди любителей (1987). Чемпион мира в тяжёлой весовой категории по версии WBO (1991). Чемпион Северной Америки по версии NABF (1990). Он также выступал в кикбоксинге и смешанных единоборствах.

Профессиональная карьера

Дебютировал в феврале 1989 года.

В сентябре 1989 года нокаутировал непобежденного Дино Хомси.

В октябре 1989 года победил техническим нокаутом в 1 раундеЭдди Ричардсона.

В ноябре 1989 года победил единогласным решением судей Джери Джонса.

В декабре 1989 года встретился с Осси Окасио. Мерсер выглаядел неубедительно в этом бою, тем не менее победил раздельным решением судей.

1990—1991

В январе 1990 года победил техническим нокауом в 5 раунде Уэсли Уотсона.

В марте 1990 года победил единогласным решением судей Киммуэла Одума.

В мае 1990 года победил техническим нокаутом в 4 раунде Лионеля Вашингтона.

Бой с Бертом Купером

В августе 1990 года в бою за титул NABF Мерсер встретился Бертом Купером. В 1 раунде Мерсер отправил Купера в нокдаун и победил единогласным решением судей.

Бой с Франческо Дамиани

В январе 1991 года Мерсер встретился с непобеждённым чемпионом мира по версии WBO Франческо Дамиани. Дамиани действовал преимущественно с дальней дистанции и это принесло ему успех. После восьмого раунда Франческо уверенно вёл на картах всех трёх боковых судей со счётом 79-73, 79-74 и 78-74. Но на исходе 9-го раунда произошло экстраординарное событие, которое редко случается в боксёрских поединках. Выброшенный Мерсером левый апперкот прошёл по касательной по фронтальной части лица Дамиани. Удар не попал по подбородку, но сильно сломал итальянцу нос. Франческо упал и не смог дальше продолжать бой не от потрясения, а от адской боли, которая сопровождает подобные повреждения.

Бой с Томми Моррисоном

В октябре 1991 года Мерсер встретился с непобеждённым Томми Моррисоном. Фаворитом в этом бою был Моррисосон. Мерсера было сложно воспринять всерьёз, поскольку он уже едва не проиграл по очкам два поединка. Морисон старался быстро нокаутировать Мерсера и отомстить за поражение в отборочном туре Сеульской Олимпиады и быстро выдохся. Выиграв первые два раунда, Моррисон, казалось, был близок к тому, чтобы нокаутировать чемпиона в следующем. Однако сказалась слабая выносливость Томми, и у него не осталось сил, чтобы дожать Мерсера до конца третьего раунда. В самом начале пятого раунда Мерсер отступил в угол, а Моррисон пригнулся с непонятными намерениями. И тогда Рэй коротко ударил в его незащищённый левый висок, нокаутировав Моррисона.

1992-1996

После боя с Моррисоном Мерсер должен был провести бой против обязательного претендента на титул Майкла Мурера. Но Мерсер отказался от малопрестижного титула WBO ради боя с Ларри Холмсом, о чём в будущем пожалел.

Бой с Ларри Холмсом

В феврале 1992 года Мерсер встретился с Ларри Холмсом. Победитель этого боя должен был встретиться с Эвандером Холифилдом за титул абсолютного чемпиона мира. Фаворитом в этом бою был Мерсер, 42-летнему Холмсу давали мало шансов на победу. Холмс, однако, был уверен в своей победе и поклялся, что он уйдет в отставку в последний раз, если он проиграет. Первые 2 раунда соперники обменивались ударами, но затем Холмс провёл оставшуюся часть боя в оборонительном стиле, работая на контратаках и переигрывая Мерсера по очкам. В итоге Холмс победил единогласным решением судей.

Бой с Джесси Фергюссоном I

В феврале 1993 года Мерсер встретился с Джесси Фергюссоном. Этот бой прошёл в андеркарте боя Риддик Боу- Майкл Доукс и Мерсер должен был стать следующим соперником Боу. Рэй Мерсер вышел на этот бой не в лучшей физической форме, посчитав Фергюсона проходным соперником. Вместо этого Фергюсон контролировал почти весь бой. Когда Мерсер почувствовал, что проигрывает, прямо по середине боя предложил Фергюсону 100 000 долларов, если тот сольёт бой. Фергюсон отказался, выиграл бой единогласным решением судей, заслужив право на титульный бой, а после боя сдал Мерсера. Только чудом Мерсер спасся от продолжительной дисквалификации.

Бой с Джесси Фергюссоном II

В ноябре 1993 года состоялся реванш Мерсера и Джесси Фергюссона. Фергюсон несколько месяцев назад проиграл нокаутом Риддику Боу и вышел на ринг не в лучшей форме и не лучшим настроем. В близком бою, Фергюсон казалось взял верх над Мерсером, но с небольшим преимуществом победу раздельным решением судей присудили Мерсеру.

Бой с Марионом Уилсоном

В июле 1994 года встретился с Марионом Уилсоном. В близком бою раздельным решением судей была присуждена ничья. Из за этого провалился предполагаемый бой Мерсера с Фрэнком Бруно, который должен был пройти в Гонконге.

Бой с Эвандером Холифилдом

В мае 1995 года Мерсер встретился с Эвандером Холифилдом. В 8 раунде он отправил Мерсера в нокдаун (впервые в его карьере). В итоге Холифилд с небольшим преимуществом победил единогласным решением судей.

Бой с Ленноксом Льюисом

В мае 1996 году Мерсер вышел на ринг против Леннокса Льюиса. Соперники всячески обменивались сильными ударами, апперкотами. В 10-раундовом поединке Льюис одержал труднейшую победу большинством голосов судей, в основном за счёт джебов с дальней дистанции. Решение было громко освистано толпой, считавшей что Мерсер сделал достаточно чтобы выиграть бой. Неофициальный результат от Associated Press показал победу Мерсера со счетом 97-93, в то время как неофициальный судья канала HBO Харольд Ледерман выставил ничью 95-95. Мерсер попал 60% ударов по сравнению с 33% Льюиса. Также у него был более высокий процент от общего числа ударов, 59% против 44%. Сам Льюис назвал этот бой самым тяжелым боем в своей карьере.

Бой с Тимом Уизерспумом

В декабре 1996 года Рэй Мерсер вышел на ринг против Тима Уизерспуна. Несмотря на то что Уизерспуну было 39 лет, он значительно превзошел Мерсера по числу точных попаданий, но победу единогласным решением отдали Мерсеру, хотя неофициальный судья Харольд Ледерман присудил победу Уизерспуму со счётом 87-84. Поединок проходил в рамках шоу, организованного телеканалом HBO, главным событием которого был 2-й бой Риддик Боу — Анджей Голота.

1997-2008

В 1997 году планировался бой Мерсера против Анджея Голоты. Но на тренировке Мерсер получил травму шеи и выбыл из спорта на 14 месяцев.

Бой с Владимиром Кличко

В июне 2002 года в США Рэй Мерсер вышел на бой против Владимира Кличко. В конце 1-го раунда Кличко выбросил в челюсть два левых хука подряд. Затем туда же добавил ещё один мощный левый хук. У Мерсера подогнулись ноги, и он начал падать. Кличко вдогонку пробил ещё один левый хук. Мерсер рухнул на канвас. Он поднялся на счёт 8. После возобновления боя Кличко выбросил несколько кроссов, часть из которых пришла в цель, но Мерсер смог продержаться до гонга. Весь 6-й раунд Кличко бил кроссы в голову противника. Мерсер практически не отвечал. В середине 6-го раунда украинец прижал к канатам противника и начал избивать. Рефери вмешался и прекратил бой. Мерсер с решением не спорил. Лицо американца было избитым. Согласно послематчевой статистики телеканала HBO украинец имел колоссальное преимущество по силовым ударам.

Бой со Стивом Пеннелом

В феврале 2004 года Мерсер победил Стива Пеннела.

Бой с Шенноном Бриггсом

В августе 2005 он проиграл нокаутом в 7-м раунде Шэннону Бриггсу.

В январе 2008 года Мерсер проиграл по очкам Деррику Росси.

Ссылки

• [www.boxrec.com/list_bouts.php?human_id=1620&cat=boxer Послужной список] (англ.)

Отрывок, характеризующий Мерсер, Рэй

– Как я рада, что вы приехали! Я нынче так счастлива! – сказала она с тем прежним оживлением, которого уже давно не видел в ней Пьер. – Вы знаете, Nicolas получил Георгиевский крест. Я так горда за него.
– Как же, я прислал приказ. Ну, я вам не хочу мешать, – прибавил он и хотел пройти в гостиную.
Наташа остановила его.
– Граф, что это, дурно, что я пою? – сказала она, покраснев, но, не спуская глаз, вопросительно глядя на Пьера.
– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?
– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.