Рэ, Жан (химик)
| Жан Рэ |
Жан Рэ (фр. Jean Rey, около 1583 — 1645) — французский химик и врач. Первым высказал закон сохранения массы в применении к химическим реакциям.
Биография и научная деятельность
Родился в Ле-Бюге (графство Перигор, департамент Дордонь), изучал медицину в университете Монпелье. Далее занимался медицинской практикой в родном городе и одновременно проводил опыты по химии и физике. Переписывался с Декартом и Мерсенном.
Он обнаружил, что вес многих металлов возрастает после обжига («кальцинации»), и объяснил это явление тем, что прокаливание вызывает соединение воздуха с металлами. В 1630 году Рэ опубликовал на эту тему трактат «Опыты изыскания причин увеличения веса олова и свинца при прокаливании», впоследствии неоднократно переизданный (с 1777 года). Эта гипотеза более века спустя, в 1789 году, была подтверждена опытами Лавуазье[1].
Жан Рэ разработал устройство под названием «термоскоп», прообраз позднейшего медицинского термометра. Открытие им веса воздуха также сделало возможным изобретение барометра Торричелли в 1643 году.
Вероятно, Жан Рэ первым высказал закон сохранения массы в применении к участникам химических реакций — при любых химических превращениях суммарный вес реагентов не меняется. В 1630 году он писал Мерсенну[2] [3] [4]:
Вес настолько тесно привязан к веществу элементов, что, превращаясь из одного в другой, они всегда сохраняют тот же самый вес.
Оригинальный текст (фр.)La pesanteur est si étroitement jointe à la première matière des éléments que, se changeant de l'un en l'autre, ils gardent toujours le même poids.
В посмертном издании своего мемуара Лавуазье признал приоритет Жана Рэ: «Один из авторов, который раньше всех написал на эту тему — малоизвестный доктор по имени Жан Рэ, который жил в начале семнадцатого века в Бюге, Перигор»[5].
Жан Рэ умер в 1645 году в Ле-Бюге, где прожил всю свою жизнь.
Труды
- Jean Rey. Essays De Jean Rey, Docteur En Médecine, Sur La Recherche De La Cause Pour Laquelle L'estain Et Le Plomb Augmentent De Poids Quand On Les Calcine. Bazas, 1630. Многократно переиздана.
- Jean Rey. The Essays of Jean Rey, Introduction by D. McKie, (London, 1951). QD11.A36 NO.11 D.McKie, in Ambix, 6 (1957-1958), 136-9. QD13.A49.
Напишите отзыв о статье "Рэ, Жан (химик)"
Примечания
- ↑ Фигуровский Н. А., 1969.
- ↑ Jean Rey, [historyofscience.free.fr/Comite-Lavoisier/f_chap2_lavoisier.html Essais sur la recherche de la cause pour laquelle l'étain et le plomb augmentent de poids quand on les calcine, nouvelle édition revue sur l'exemplaire original et augmentée sur les manuscrits de la Bibliothèque du Roi et des Minimes de Paris, avec des notes], par M. Gobet, Paris, Ruault, 1777, p. 21.
- ↑ Van Praagh, Gordon. [books.google.ru/books?id=dG83AAAAIAAJ&pg=PA63&lpg=PA63&dq=%22The+heaviness+is+so+closely+linked+to+the+basic+matter+of+the+elements+that,+when+changing+from+one+to+the+other,+they+always+keep+the+same+weight&source=bl&ots=fUYppgq0D5&sig=RqIa7MAOhuLTjYkFwpxHwVTPrvM&hl=ru&sa=X&ei=GKf5VITvEeL5yQOkvYHoBg&ved=0CCUQ6AEwAQ#v=onepage&q=%22The%20heaviness%20is%20so%20closely%20linked%20to%20the%20basic%20matter%20of%20the%20elements%20that%2C%20when%20changing%20from%20one%20to%20the%20other%2C%20they%20always%20keep%20the%20same%20weight&f=false Physical Chemistry, Experimental and Theoretical: An Introductory Text-book]. — Cambridge University Press, 1950. — P. 63. — 295 p.
- ↑ [historyofscience.free.fr/Lavoisier-Friends/a_chap2_lavoisier.html Письмо Жана Рэ]
- ↑ Lavoisier A-L de, Mémoire de Chimie, Vol II, 79-80, Paris, 1805.
Литература
- Фигуровский Н. А. Зарождение новых представлений о горении и дыхании // Очерк общей истории химии. От древнейших времен до начала XIX в.. — Москва: Наука, 1969.
Ссылки
- [galileo.rice.edu/Catalog/NewFiles/rey.html Rey, Jean] на Galileo Project. (англ.)
Отрывок, характеризующий Рэ, Жан (химик)
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
