Вольфрум, Рюдигер

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Рюдигер Вольфрум»)
Перейти к: навигация, поиск
Рюдигер Вольфрум
Rüdiger Wolfrum
Дата рождения:

13 декабря 1941(1941-12-13) (82 года)

Место рождения:

Берлин

Гражданство:

Германия

Род деятельности:

Судья МТМП ООН

Награды:

Рюдигер Вольфрум (нем. Rüdiger Wolfrum, род 13 декабря 1941, Берлин) — профессор международного права Гейдельбергского университета, директор Института Макса Планка, судья Международного трибунала по морскому праву (МТМП) (член трибунала с 1996 года, президент в период с 2005 по 2008 год),

Был одним из пяти экспертов входящих в группу ЕСТП, подготовившей Типовой национальный закон о развитии толерантности от 2012 года.



Биография

После прохождения срочной службы в армии с 1964 по 1969 год обучался праву в Тюбингенском и Боннском университетах. С 1973 года - доктор по международному праву.

С 1996 по 2002 год был вице-президентом Немецкого научно-исследовательского общества.

С 2002 по 2006 год - вице-президентом Общества Макса Планка.

С 1996 года - судья Международного трибунала ООН по морскому праву.

Как специалист в области международного права являлся членом многих комиссий и ряда международных организаций, например Института международного права, Комитета по ликвидации расовой дискриминации.

Проводил инструктаж высших судей Афганистана и Судана.

Был медиатором (посредником) ООН по Дарфурскому конфликту в Судане в 2003 году.

Награды

Является почётным доктором Российской академии наук, Гамбургского университета.

В 2008 году награждён германским Командорским крестом ордена «За заслуги перед Федеративной Республикой Германия».

Напишите отзыв о статье "Вольфрум, Рюдигер"

Отрывок, характеризующий Вольфрум, Рюдигер

Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.
Она обращалась к нему всегда с радостной, доверчивой, к нему одному относившейся улыбкой, в которой было что то значительней того, что было в общей улыбке, украшавшей всегда ее лицо. Пьер знал, что все ждут только того, чтобы он, наконец, сказал одно слово, переступил через известную черту, и он знал, что он рано или поздно переступит через нее; но какой то непонятный ужас охватывал его при одной мысли об этом страшном шаге. Тысячу раз в продолжение этого полутора месяца, во время которого он чувствовал себя всё дальше и дальше втягиваемым в ту страшившую его пропасть, Пьер говорил себе: «Да что ж это? Нужна решимость! Разве нет у меня ее?»