Рюи Блас: Опасное сходство

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Рюи Блаз (фильм, 1947)»)
Перейти к: навигация, поиск
Рюи Блас: Опасное сходство
Ruy Blas
Жанр

драма

Режиссёр

Пьер Бийон

Продюсер

Жорж Легран
Нино Мартегани
Андре Польве

Автор
сценария

Виктор Гюго (автор пьесы)
Жан Кокто (адаптация пьесы для кинофильма и сценарий)

В главных
ролях

Жан Марэ
Даниэль Даррьё
Марсель Эрран

Композитор

Жорж Орик

Кинокомпания

Films André Paulvé,
Productions Georges Legrand,
Martegani Produzione

Длительность

93 мин.

Страна

Франция Франция
Италия Италия

Язык

французский

Год

1947

IMDb

ID 0039792

К:Фильмы 1947 года

«Рюи́ Блас: Опа́сное схо́дство» (фр. Ruy Blas) — французский чёрно-белый художественный кинофильм, поставленный в 1947 (1948) году режиссёром Пьером Бийоном с Жаном Марэ и Даниэль Даррьё в главных ролях. Экранизация одноимённой пьесы-драмы Виктора Гюго по сценарию Жана Кокто.





Сюжет

Действие происходит в Испании, в XVII веке, во времена правления короля Карла II, при королевском дворе в Мадриде и его окрестностях. Дон Саллюстий де Базан, в отместку за то, что королева Испании презирает его и отправила в изгнание, замышляет отомстить. Один из его слуг, Рюи Блаз — молодой человек, недавно закончивший университет, как две капли воды похож на его кузена — благородного, но легкомысленного дона Сезара де Базана, скрывающегося у разбойников за неуплату долгов. Дон Саллюстий вводит слугу Рюи Блаза под видом своего кузена в высшее общество и приказывает ему добиться любви королевы. Рюи Блаз, давно и безнадёжно влюблённый в королеву, соглашается… Подробное изложение сюжета см. в статье «Рюи Блаз».

В ролях

Съёмочная группа

Примечание

  • В советском прокате фильм демонстрировался под названием «Опасное сходство».
  • В разных источниках указываются разные годы выхода фильма: 1947 год или 1948 год.

Интересные факты

Жан Марэ о съёмках в кинофильме «Рюи Блаз» (1947 г.):

«Мне предложили сниматься в приключенческом фильме по сценарию Жана Кокто „Рюи Блаз“. По окончании спектаклей <после спектаклей по пьесе Жана Кокто „Двуглавый орёл“> я поехал на съёмки в Италию. Я снимаюсь во всех испанских сюжетах исключительно в Италии. Венеция…<…> Добраться до студии можно только в гондоле или на моторке. Мы жили в венецианском ритме.

В фильме я исполнял сразу две роли: Рюи Блаза и дона Сезара де Базана, что в театре невозможно. Оба персонажа похожи, как близнецы.

Мне пришлось долго спорить с режиссёром Пьером Бийоном: он не хотел, чтобы я рисковал. Но я был упрям. Однажды я больше часа просидел наверху приставной лестницы, откуда должен был лететь, схватившись за конец верёвки, и пробить своим телом витраж. В действительности вместо верёвки должна была быть люстра, но, если бы я раскачивался на ней, размах был бы недостаточным. Бийон пригласил дублёра. Тогда я взобрался на лестницу раньше него и отказывался спуститься. Режиссёр отказывался снимать. Мы теряли дорогостоящее время. В конце концов он сдался.

Работая в этом фильме, я приобрёл привычку не повторять опасные или физически трудные сцены. В роли дона Сезара мне пришлось скакать на лошади, не касаясь стремян (что наездники делают очень легко). На репетициях мне это не удаётся. Раздаётся команда „Мотор! Поехали!“, и у меня всё получается. Я понял, что способен во время съёмок сделать то, что не смог бы сделать специально. Впредь я придерживался этой методы, удивлявшей многих профессионалов.

В „Рюи Блазе“ я чуть не утонул. Нужно было переплыть поток, чтобы нарвать на другом берегу любимые цветы королевы. Такой поток мы нашли во Франции, около местечка Тинь, когда там ещё не было плотины. Я должен был позволить бурлящей воде унести меня и перебросить через три, расположенных друг за другом, порога. Вода была белой от пены, ледяной и неслась с огромной скоростью. Никто не предполагал, что я решусь на это. К тому же я терпеть не могу холодную воду.

Моё решение сниматься без репетиции заставило режиссёра пригласить пожарника, который должен был репетировать вместо меня. Но, когда он увидел бурный поток, категорически отказался. Таким образом, я снимался в этой сцене без репетиции. Я решил, что буду падать через пороги ногами вперёд, чтобы не разбить о камни голову. Но из-за того, что по сценарию я оказывал сопротивление потоку воды, меня понесло через первый порог головой вперёд. Я оказался в водяном смерче, зажатым в расщелине между скалами ногами вверх и вниз головой. Никто не знал, где я. Камера меня потеряла. Я попытался перевернуться. Сначала удивился, что никто не пришёл мне на помощь. Меня душил гнев, и не без причины! Мысленно я честил всю группу на чём свет стоит. Этот гнев меня и спас, удесятерив силы. Посылая ко всем чертям технический персонал группы, я цеплялся за скалы, чтобы выбраться оттуда. Наконец, меня заметили, совершенно обессилевшего. Я снова скатился в свою расщелину, и следом тонны воды обрушились мне на голову. „То, что я сделал один раз, я смогу сделать и во второй“, — подумал я. Я снова слегка высовываюсь из воды. Слышу крики: „Не тяните! Не тяните! У него верёвка вокруг шеи“. Тут я замечаю, что мне бросили верёвку со скользящей петлёй, и она действительно обвилась вокруг моей шеи. Обрушившаяся, ослепившая меня вода не дала мне возможности увидеть её и почувствовать. Это чудо. Я хватаюсь за верёвку. Меня вытаскивают из воды. И только тогда я осознаю, что она ледяная, и чувствую, как сильно я замёрз.

Меня раздевают, дают выпить горячительного. Я прошу сигарету. Зажигаю её и слышу рёв оператора:

— Скажите Жанно, чтобы прыгнул в воду сейчас же, потому что солнце уходит.

Мы находились в ущелье, куда солнце заглядывало ненадолго. Мне пришлось трижды прыгать в воду, стараясь при этом лететь черед водопады ногами вперёд.

Вечером в местном бистро я услышал:

— Ох уж эти киношники, хотите заставить нас поверить, что один из вас будет купаться в Изере.

Они не поверили, когда я сказал, что сделал это сегодня.

Позднее Тинь был затоплен <в 1952 г. при строительстве плотины.>»

Отрывок из книги-автобиографии Жана Марэ «Жизнь актёра» (название в оригинале: Jean Marais. Histoires de ma vie), издательство «Вагриус», из серии «Мой 20 век», 2001 г., стр. 224—226. Е. Турышева, перевод, 2001 г.

Издание на видео

  • Во Франции неоднократно выпускался на DVD. Один из последних выпусков состоялся 26 ноября 2008 года, фильм отреставрирован.
  • В России на DVD фильм выпущен 12 января 2009 году фирмой «Светла».

Напишите отзыв о статье "Рюи Блас: Опасное сходство"

Литература

Ссылки

  • [www.imdb.com/title/tt0039792/ Фильм «Рюи Блаз» (1947) на IMDb]
  • [cinema.encyclopedie.films.bifi.fr/index.php?pk=46807 Фильм «Рюи Блаз» (1947) на BiFi]
  • [www.citwf.com/film301225.htm Фильм «Рюи Блаз» (1947) на CITWF]
  • [php88.free.fr/bdff/image_film.php?ID=3414#haut&p=film Фильм «Рюи Блаз» (1947) на сайте «Base de données de films francais avec images»]
  • [www.unifrance.org/film/3758/ruy-blas Фотогалерея фильма «Рюи Блаз» (1947) на сайте uniFrancefilm]
  • [www.lefilmdelhistoire.com/espagne/389-ruy-blas.html Фильм «Рюи Блаз» (1947) на сайте «Историческое кино» (lefilmdelhistoire.com)]
  • [www.leninimports.com/jean_marais_ruy_blas_french_dvd.html Фильм «Рюи Блаз» (1947) на сайте leninimports.com]
  • [www.cinema-francais.fr/les_films/films_b/films_billon_pierre/ruy_blas.htm Фильм «Рюи Блаз» (1947) на сайте cinema-francais.fr]
  • [www.toutlecine.com/film/0000/00006887-ruy-blas.html Фотографии из фильма «Рюи Блаз» (1947) на сайте toutlecine.com]
  • [www.notrecinema.net/communaute/v1_detail_film.php3?lefilm=22297 Фильм «Рюи Блаз» (1947) на сайте notrecinema.net]

Отрывок, характеризующий Рюи Блас: Опасное сходство

– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.
– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.


Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
– Можно еще посидеть? – сказал он, своим толстым телом валясь в кресло подле княжны Марьи.
– Ах да, – сказала она. «Вы ничего не заметили?» сказал ее взгляд.
Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d'elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.